Читать книгу "Под итальянским солнцем - Ольга Гаврилина"

Она никак не могла понять, как этого безобразия не видит начальство, и, узнав, что, по их мнению, ведущая такой программы должна выглядеть, как крутая баба с твердым характером и пронизывающим взглядом, которая всем своим видом обещает достать кого угодно хоть из-под земли, стала наперекор всему реализовывать свою концепцию.

Первым делом она отказалась от услуг гримеров, запрограммированных на создание монстра. Несколько раз она вышла на телеэкран в своем естественном образе – молодой удачливой журналистки, сопереживающей своим героям. Благодаря тому, что так она чувствовала себя комфортно и органично, эфиры получились очень удачные, и начальство приняло ее трактовку.

Да, еще одной поездки в Аверану не миновать, решила она, уже закрывая за собой дверь студии.

Глава 6

Анне становилось все хуже и хуже, нехорошие предчувствия не давали ей покоя. Полиция и волонтеры прочесали все окрестности и ничего подозрительного не обнаружили. Где могла быть ее девочка? Она не верила, что Беа украли, и загоняла эти мысли как можно глубже, потому что только так оставалась надежда. Но то, что Беа сбежала, она тоже не могла принять, ведь они были так близки с дочкой! Это невозможно, это невозможно, говорила сама себе Анна, но здесь была одна мысль, которая на давала ей покоя. «Ведь никто не мог знать, никто не мог знать», – повторяла она себе.

Она заставляла себя проводить много времени у сестры, и это помогало спасаться от наплыва тяжелых мыслей. Сабрина, с ее неукротимой энергией, без конца продумывала дальнейшие планы поиска, и это как-то бодрило ее. Надо было что-то делать, а вместо этого Анна все больше замыкалась в себе. Ей хотелось только одного – сидеть дома и ждать, когда откроется дверь и войдет ее маленькая Беа.

Она часами сидела в комнате дочери, рассматривая ее вещи, каждая из которых была хорошо ей знакома. Ничего подозрительного, все на месте. Вот ее дневники – разноцветные блокноты, в которые Беатрича записывала некоторые события и мысли, почти все листы украшены ее собственными рисунками или вырезанными из журналов картинками. Перелистывая страницы, полные детских рассуждений и описаний нехитрых повседневных событий, Анна лишний раз убеждалась, что не могла вот так дочка бросить ее одну.

Но, пожалуй, некая странность все-таки была – она так и не смогла найти последний дневник. А может, его и не должно быть? Произведя несложные подсчеты, Анна убедилась, что Беа закончила писать как раз перед поездкой в Рим. Но после этого прошло еще почти две недели до ее исчезновения. Конечно, записи появлялись далеко не ежедневно, но все же такого долгого перерыва не было ни в одном блокноте.

Вот и полиция спрашивала о последнем дневнике, но если его не нашла даже Анна, которая знала все укромные места, где дочь могла спрятать что-то секретное, то что говорить о полицейских, которые к тому же не очень-то и старались, видимо, все еще думая, что Беа просто удрала из Авераны.

А потом эта новость о каком-то взрослом мужчине, с которым обеих сестер видел официант с пьяцца Навона… Надо бы еще раз расспросить как следует саму Сабрину, а то, когда не надо, она тарахтит – не остановишь, а тут сразу засобиралась, сказала, что ее ждет Ивано и что это был просто местный, который предложил им показать площадь. Беа, мол, тут же повелась, а Сабрина уже не могла ее остановить и решила – ну что же, пусть покажет, раз ему так хочется, да и что здесь такого, мы же в Риме, а в большом городе вообще все по-другому, все проще. Но, говорит, когда за столиком сидели, он вел себя странновато, все что-то нашептывал Беатриче, а та потом сказала, что это он ей про фонтаны на ушко рассказывал. Не вяжется что-то здесь…

Вдруг в дверь громко постучали. Анна вздрогнула – это мог быть только тот, у кого были ключи от внешней калитки.

– Кто там? – неуверенно спросила она.

Это была Джулиана, помощница по дому. Запыхавшись, она, не задержавшись на пороге, вбежала в комнату и выпалила:

– Маурицио нашел мобильник Беа на соседнем поле!

– О боже!

Анна пыталась собраться с мыслями. «Спокойно, спокойно, – говорила она себе, – что это может значить?»

Неужели Беа действительно украли и перед этим просто выбросили ее телефон? Или она находится где-то рядом, может, в самой Аверане? Или… На другие предположения у Анны просто не хватало духу.

Глава 7

Лола проснулась в отличном настроении и решила, что вечером можно бы и шампанского накатить с друзьями – хорошо выполненная работа позволяла расслабиться. Поставив кофейник на маленький огонь, она вышла на балкон.

«Сегодня кофе буду пить здесь, главное, что можно не спешить», – подумала она.

Квартиру Лола купила год назад, заплатив только тридцать процентов, а на остальное взяв кредит на 15 лет, и все еще не могла привыкнуть, что «это все ее».

Она обожала свою «нору», как еще с детства мама называла ее комнату, где Лола могла играть часами, а потом и квартиру, откуда она тоже могла не выходить целыми днями. Обожала потому, что, во-первых, она принадлежала только ей, а во-вторых, потому, что она устроила здесь все так, как хотелось и мечталось. На самом деле квартира ничего общего с норой не имела – была очень светлая, с большой гостиной, частично объединенной с кухней, спальней, маленьким кабинетом, где Лола держала второй компьютер и все нужные бумаги, и просторной ванной, с окном, выходящим в сквер. С балкона был виден купол собора Святого Петра и верхушки сосен садов Ватикана.

Откинув столик, который она недавно купила и сама приладила к балконной стене, она уселась в кресло с чашкой обжигающего кофе. Завтракала она, как все итальянцы, чашкой кофе и корнетто. Сегодня никаких булок, решила она, глядя на черепичные крыши и блестящий на солнце купол и стараясь не думать о работе. Улыбнувшись яркому лучу, зайчиком прыгающему по блестящему боку кофейника, она потянулась и положила ноги на стоявший рядом стул.

У Лолы была типично русская внешность, но не матрешечно-деревенская, а более утонченная, «городская». Несмотря на довольно высокий рост – метр семьдесят пять, – она любила каблуки и, что немаловажно, умела на них ходить, чем поначалу сильно шокировала окружающих, так как каблук здесь принято «давать» только в торжественных случаях. Даже когда она стала телеведущей, ей неоднократно приходилось наблюдать, как приглашенные актрисы, приехав в кроссовках, переодевают туфли прямо в студии.

Во внешности Лолы, по российским меркам, не было ничего особенного, но все в то же время было очень складно: длинные ноги переходили в круглую попку, грудь красивой формы не требовала бюстгальтера, волосы с высветленными прядями как будто выгорели на солнце, тонкий прямой нос придавал облику некую аристократичность, а в серо-зеленых колдовских глазах, когда удавалось обойти своих собратьев по журналистскому цеху и оторвать очередной эксклюзив, появлялось что-то хищное, волчье.

Таких девушек полно в России – они стаями едут в метро на работу, сильно накрашенные и одетые, как для вечернего приема. К этому русские мужчины давно привыкли. Итальянские же туристы столбенели, толкали друг друга в бок, уверенные, что здесь их никто не понимает. «Bella! Bellissima!» – раздавалось вслед в полный голос. Но какой же русский не знает значения этого слова! Девушки, не привыкшие к комплиментам – красавицей же назвали! – отвечали лукавыми улыбками. Лола в Италии успела отделаться от этой привычки – одеваться каждое утро, как на праздник, и только туфли на каблуках оставила на любое время года. Она по-прежнему была одна из них, русских девушек, только отполированная европейским лоском и уже расслабленная итальянским менталитетом.