Читать книгу "Земля лишних. Не пойду в шпионы - Влад Воронов"

Быстро протираю края раны перекисью. Больно, но уже не так остро. Потерпим. Теперь сухим тампоном. Зубами отрываю полоску узкого лейкопластыря, приклеиваю половину с одной стороны раны, тяну, приклеиваю со второй. Не только больно, но еще и жарко. Зато льется меньше. Снова протираю насухо, еще одна полоска узкого пластыря стягивает рану. Типа как стежки получаются. Шить-то мне нечем, да и не умею. А так вроде рану стянул в четырех местах, кровь уже не льет – сочится. Очередной тампон, широкий пластырь сверху. Жить буду. Да и таблетки действуют, уже почти не больно, ноет только. И отупение накатывает.

Оглянулся – живности кругом пока нет. Достал остатки бумажных полотенец. Вытер окровавленные руки. Плеснул виски на руки, еще вытер. И еще. Надо же, почти чисто. Только грязь под ногтями. Или не грязь. И башка малость кружится. И потряхивает. И покачивает.

Так, боец, не раскисать! Ты остался единственный живой, ты молодец. От двуногих хищников отбился. Не попадись четвероногим.

В машине душно и мерзко воняет кислятиной. Кровь, порох, антифриз. Неплохое название для приключенческого романа. Кружится голова и подташнивает.

Звук тяжелого дизеля раздался минут через десять. Вылез, не забыл открыть водительскую дверь, потом вышел на дорогу и махнул рукой.

10

Мужики из грузовика к моему появлению отнеслись скептически, сразу взяли на прицел и по сторонам тоже поглядывали. Их можно понять, в этих диких краях доверчивые люди долго не живут.

Но остановились. Один в рацию чего-то говорит, другой ко мне подошел.

– Что случилось?

– Ехали на аэродром. На нас напали вон те. Водителя подстрелили, подошли поближе, он их положил. И сам помер.

– А ты что?

– А я без оружия. Мне сказали – не надо брать, тут безопасно.

Мой собеседник выругался, коротко и зло.

– А умеешь стрелять-то?

– В тире бывал.

– Что с рукой?

– Зацепило пулей. Мякоть разворотило, но кость вроде цела.

– Надо помогать?

– Вроде кровь остановил. До госпиталя доживу.

– Добро. Что там с Патрулем?

Это уже не мне, это первому, с рацией.

– Обещают в течение получаса.

– Хорошо, подождем. Скажи, парень, а тебя в детстве головой о бетонный пол не роняли?

– Нет, а что?

– А другие травмы головы были?

– Да, не так давно стукнули прикладом по лбу.

– Тогда понятно. Просто любой нормальный человек не будет сидеть рядом с кучей свеженакрошенного мяса без оружия! Да еще и раненый! Хищники от запаха крови дуреют и забывают о том, что человека они вроде бы не едят.

– Но у меня нет оружия.

– У водителя своего забери. Или у этих… напавших. Им уже ни к чему.

– А если полиция будет проводить расследование, они не подумают, что это я всех пострелял?

Мужик посмотрел на меня, как на убогого.

– Про тебя – не подумают. Уж поверь. Удивительно, что ты сам перевязаться смог!

А мне-то как удивительно! Первый раз перевязываюсь всерьез. До сих пор либо других заклеивал-бинтовал, либо врачи меня.

– Ладно, мы дождемся Патруля, раз уж остановились. Но на будущее – всегда бери с собой оружие. Всегда, понял?

Я вяло кивнул. Мужик обошел поле брани, поцокал языком.

– А крут твой водитель! С такого неудобного ракурса, и расстояние не маленькое, да еще и раненый! Два отличных попадания точно в головы…

– Я сам удивился.

Дальше меня напоили крепчайшим кофе из термоса и добрых полчаса рассказывали правила поведения в саванне, правила обращения с оружием и еще кучу разных правил. При этом не забывая поглядывать по сторонам. Я сидел на валуне у обочины, слушал краем уха и старался не отрубиться.

Приехал Патруль. Я распрощался с добрыми мужиками из грузовика, пожелал им хорошей дороги. Пересказал патрульным сказку про героического Джонатана, защитника убогих офисных работников. Когда они узнали, кто там такой дырявый сидит в ведровере, на лицах отразилась сложная гамма чувств. И их можно понять. Безопасника на Базе предсказуемо не любили, но его смерть влекла за собой слишком много нервотрепки, проверок и писанины. Поэтому тоски в глазах было больше, чем злорадства.

Главный патрульный залез на крышу вездехода и взялся за бинокль. Довольно хмыкнул, подозвал двоих и отправил их за «уазиком» московских стрелков. У тех не было времени ни далеко отъехать, ни замаскировать его толком.

Залитый кровью дырявый ведровер оставили на месте. Трупы сложили в «УАЗ» и отправились на Базу.

11

Возвращение помню смутно. Был яркий свет в операционной, укол, и проснулся я уже утром. Как потом объяснили, сочетание обезболивающего с хроническим недосыпом, болевым шоком и кофе и слона с ног свалит. Хорошо, что хватило ума от виски воздержаться, а то были дурацкие мысли.

Утром заходил врач. Поинтересовался, кто мне делал перевязку. Хвалить не хвалил, но и не ругал особенно. Кровью не истек, и слава богу. Недобро прошелся по каким-то хитрым пулям, из-за которых простейшая царапина превращается в рваную рану. Но сейчас все хорошо, рана почищена и зашита, через пару дней можно отправляться домой, и приходить только на перевязки. Я поблагодарил, и мы расстались.

Заходил следователь, расспрашивал про вчерашнее. Рассказал ему, как было страшно, когда стреляли по машине, как больно меня ранило, как ужасно дернул ремень, когда мы влетели в кочку, как смело Джонатан открыл дверь, героически высунулся и метко стрелял. Такую массу эмоций на человека выплеснул, что он даже толком ничего и не спрашивал. Сказал – о причинах нападения говорить рано, но следствие работает. Вот и хорошо, пусть работает. А я через пару дней на Остров сбегу.

Забегала Юлька, жалела меня, просила подробностей, как убили Джонатана. Ничего интересного, говорю, мерзко это и противно. А еще она сумку мою из отеля приволокла, будет во что переодеться. И чем зубы почистить.

На следующий день опять заходил следователь, сказал, что дело закрыто. Московский протекторат на запрос по нашим стрелкам прислал свою ориентировку, где они разыскиваются как преступники, дезертиры, убийцы и грабители. А еще вымогатели и похитители людей. И даже перевел вознаграждение. Я бы удивился, если бы получилось по-другому. Мертвые сраму не имут, а живым надо задницы прикрывать. Объявить награду за голову действующего сотрудника Ордена – косяк изрядный.

Заодно озадачил следователя возвращением домой. Типа покойный Джонатан должен был доставить меня к самолету. К кому теперь за этим обращаться? Следователь обещал подумать, и уже утром следующего дня меня отвезли на аэродром патрульные. На броневике с пулеметом на крыше. Когда мы прощались, на их лицах читалось нешуточное облегчение. Спасибо, ребята, я тоже не люблю, когда по мне стреляют. И отписываться за чужие ошибки тоже не люблю.