Читать книгу "Напряжение сходится - Владимир Ильин"

Куба. Семейство Льео, которому в средние века дружно приписывали все пропавшие в штормах Бермудского треугольника корабли. Те обижались, и говорили, что хорошо бы, если действительно все… Сейчас солидные мореходы и торговцы. Правда, есть поверье, что контейнеровозы федераций Америки и соседних стран пропадают именно тогда, когда сами Льео выходят в море — и товары, которые были в тех контейнеровозах, потом возникают на рынке с большим дисконтом, пусть и подмоченные соленой водой… Но сейчас это у них, скорее, для души, потому как объемы перевозок позволяют семье выглядеть респектабельно, заниматься благотворительностью и слегка политикой. Другим бизнесом семейства является страхование морских перевозок. Тоже знакомая тема… Данных о семье нет, но с гарантией — вся она проживает на острове, посещая изредка только большие и дальние страны, потому что в мелких и ближних одни кровники.

Россия, Юсуповы. Много нефти, газа и сопутствующего бизнеса. Влиятельны, богаты, обладают рядом наследников в ранге «учитель» и выше, обучающихся в том числе в Москве. Но это вообще не вариант.

Поставил гневную закорючку рядом с обозначением фамилии и подытожил список росчерком. Может, где-то кто-то есть еще (например, как есть я), но пока это все, над чем можно работать.

— Господин, приехали.

Половинка листка с записями была аккуратно сложена вчетверо и отправлена в нагрудный карман. Информация в компьютере — стерта одним нажатием кнопки на физическом уровне, сим-карта, обеспечивающая доступ в интернет — сломана пополам и отправлена в пустой стаканчик из-под чая, с наказом водителю сделать круг по району и выкинуть по пути.

Сам же я выбрался из машины — возле третьего подъезда белого пятиэтажного здания, рядом с которым, если честно, все еще искренне жаждал застать суматоху переезда.

Неловко вышло с квартирой Ники. Недооценил желание хозяйки квартиры присвоить депозит, который она точно не вернула бы после сломанной входной двери. Опять же, цену аренды мне назвали точно выше, чем Ника платила до этого. Но был шанс все исправить — достаточно переговорить спокойно, без ее желания убежать и моего — догнать и продавить свое мнение. Переговорить как с той, что спасла мне жизнь, соглашаясь и винясь в нужных местах.

Тем не менее, возле подъезда никого не было. Расчет на то, что бригада грузчиков соблазнится легкими деньгами, пожелав затянуть процесс переезда — не оправдался. В последнее время многие планы перестали сбываться…

Я неспешно дошел до входной железной двери подъезда, присел на скамейку возле входа и набрал телефон хозяйки квартиры. Удалось договориться, что ключи привезут через десяток минут — арендатор, вот счастье, съехал совсем недавно, и она не успела отъехать далеко…

— Ох уж эти пробки, — вздохнув, поделился я с небом над головой, сетуя на упущенную возможность, и приготовился ждать.

Новый адрес Ники можно получить за день-два, но беседа нужна сегодня. Арендодателю адрес не известен, но наверняка его помнят грузчики. Так-то они адрес точно не скажут, но вот если иметь на руках аргумент — например, найти что-то забытое Никой при переезде и попытаться «вернуть» через них, то наверняка поспособствуют, чтобы самим не нарваться на обвинение в краже. Правда, забытую вещь легко придумать, вытащив, к примеру, собственную связку ключей из кармана. Но лучше бы вещь оказалась действительно найденной — чтобы можно было вернуть Нике, не выслушивая очередную порцию беспочвенных обвинений, что я ее преследую.

Арендованная квартира встретила пустотой, вымытыми полами и снятыми занавесками с окон, за которыми виделся вечерний двор.

Игнорируя речи хозяйки, принявшейся расхваливать достоинства квартиры, снял обувь и в одних носках прошел по прихожей вперед.

Две комнаты, маленькая кухня — стандарт для старого дома, главной ценностью которого было расположение на карте города. Да, есть ремонт — светлая краска на стенах, практичная и симпатичная на вид. Есть натяжные потолки, скрывающие нештукатуреный потолок. Есть линолеум под ногами, расцветкой под ореховый паркет. Даже кухонный гарнитур цвета морской волны, вместе с белым столом и двумя табуретами — и те современные, почти новые на вид. Но где-то за пять километров отсюда все это стоило бы раза в три дешевле.

— А еще дверь поставили новую, итальянские замки! — Раздалось позади.

Глядя на меня, хозяйка квартиры не решилась проходить вперед в обуви, но и снимать свои туфли не захотела, оставшись возле входа.

— Спасибо, мне все нравится. — Ограничился я фразой и повернулся к ней. — Ключи?

— Да, разумеется, — некрупная связка из трех железок была взята из ее ладони.

— На этом все?

— Если вы принимаете все, как есть…

— Принимаю. — Отвернулся я в сторону комнат.

— Акт приемки…

— Подпишет водитель у подъезда. Договор оформлен на него.

— Тогда хорошего вечера! — Щелкнул замок за спиной, дунуло холодом из коридора, и дверь вновь закрылась, оставляя в тишине.

Но если внимательно прислушаться — кто-то ходил у соседей; прозвучал громкий детский голос с улицы; еле слышно щелкала секундная стрелка часов с кухни.

Сделал шаг — и эхо его по-особенному отразилось от пола и пустых стен.

Зашел в первую комнату, отметил продавленные отпечатки на линолеуме от ножек стола и накатанную траекторию роликов кресла перед ними. В стене — следы от крепления картин. Кабинет, быть может?

В другой комнате остались следы полутораспальной кровати. Чуть более светлый, чем остальная стена, прямоугольник у входа, перед которым наверняка был шкаф. Место для трюмо, место журнального столика.

Ванная — след от большого зеркала. Кухня — светлые квадраты от холодильника и морозильной камеры.

Четкие отпечатки жизни человека на протяжении нескольких лет. Для которого потерять все это — весомый повод обидеться.

И ничего вокруг из того, что было бы оставлено и забыто. Даже застекленный балкон — и тот чист, даже без паутины в верхних углах рамы. Не возвращать же утепление, что так приятно пружинило под ногами…

Под балконом, по дорожке, степенно прохаживалась дама с мелкой собачкой на поводке, спешили с работы люди. А если поднять взгляд выше — дремало здание лицея, окруженное небольшим парком, сияющем золотой листвой. Возможно, ей нравилось тут стоять.

Поймав себя на несвойственной меланхолии, отправился на кухню — ополоснуть руки. Там-то и обнаружил оставленный кем-то в раковине стакан — быть может, выпили воды и оставили. Сполоснув его, поставил на кухонный стол. Сам же, пододвинув табурет, присел рядом, рассматривая стекляшку без особых эмоций. Такая себе находка. Вряд ли достаточная, чтобы возникнуть у Ники перед дверью в восьмом часу. Хотя когда это меня останавливало?

Вновь задумавшись над странной реакцией разума, с тоской оглядел кухню. И почти сразу же зацепился за пенал двустворчатого шкафа под потолком, расположенного прямо над выходом в прихожую.