Читать книгу "Рецепт одной войны - Павел Верещагин"

– Ну, есть один парень…

– С того берега?

– Да.

– Я его знаю? Как зовут?

– Нет, ты не знаешь. Его зовут Фабрис. Мы познакомились на прошлой неделе.

– На прошлой неделе! И уже целовались! Вот это да!

Поймав любопытный взгляд Жюли, Стелла отвела глаза. А потом пожала плечами. Ну познакомилась – что тут такого? А рассказывать – как-то случая подходящего не подвернулось.

Впрочем, Жюли в данную минуту интересовала вовсе не романтическая история Стеллы. Ее волновали более практические вопросы.

– Ну и как это?

– Что?

– Ну, целоваться по-настоящему?

Подруга покачала головой. Ну Жюли, ну дает!

– Да как тебе сказать… Вообще-то круто…

Жюли кивнула. Она так и думала. Так и должно быть – иначе зачем бы вокруг этого поднималось столько шума?

– Слушай, ты должна меня научить. Мне нужно!

Стелла не поняла:

– Чему научить?

– Целоваться!

– Ты с ума сошла? Как это – научить?

– Ну так. Взять и научить!

Стелла опять мотнула головой: мир еще не видывал такой выдумщицы.

– Ну… Так не расскажешь… Надо губами… А потом… Нет, так не объяснишь.

– Ну так покажи!

– Чего?!

– А что? Возьми и покажи.

Стелла огляделась:

– Прямо здесь, что ли?

Жюли тоже посмотрела по сторонам. В рекреации шла обычная перемена. Кто-то куда-то спешил, кто-то возился с приятелем. Малышня, встав кружком, пинала ногами чей-то рюкзак.

– Не здесь. Пошли в гардероб. Там сейчас никого нет.

– Ну что ты опять придумала? Ненормальная! И вообще! Что за спешка? Потом нельзя, что ли? После уроков?..

– После уроков нельзя. После уроков я сразу убегаю.

В гардеробе и правда никого не было. Жюли увлекла Стеллу в самый дальний угол, за вешалки.

– А если кто увидит? – всё еще сопротивлялась Стелла. – Что про нас подумают?

– Никто не увидит, – сказала Жюли и подошла вплотную к подруге.

Стелла пожала плечами, вздохнула и отвернулась. Она некоторое время медлила, собираясь с мыслями и настраиваясь. Потом покачала головой, чуть нагнулась к Жюли, которая была ниже ростом, и поцеловала подругу долгим поцелуем, каким взрослый мужчина целует женщину.

Некоторое время Жюли стояла не шевелясь и не открывая глаз.

– Ну? – спросила ее Стелла.

– Круто! – сказала Жюли. – Я всё поняла. Нужно губами… А потом…

– Да. Ну а вообще – как тебе?

Жюли убежденно показала большой палец:

– Круто! – повторила она. И вытерла рукавом губы. – Очень круто!

* * *

После уроков Жан-Жак заехал за Жюли на скутере, и они поехали на окраину Мильхенбурга, к верхним шлюзам: местное телевидение в тот день сообщило, что туда, на разлив Реки, утром опустилась стая серых гусей, совершающая свой обычный сезонный перелет с юга на север.

Никаких гусей они не застали, стая уже снялась и улетела дальше по своему маршруту, но на разливе всё равно было очень хорошо – красиво, тихо, немноголюдно. Они оставили скутер на площадке возле домика смотрителя шлюза и пошли по берегу, по гравийной дорожке вдоль воды.

У Жан-Жака не было последних уроков, вместо этого он два часа гонял в футбол, его команда выиграла у соперников с хорошим счетом. Жан-Жак был оживлен, разговорчив и доволен собой. Он вспоминал то один, то другой эпизод сегодняшней игры, пересказывал их Жюли, и по его словам выходило, что он проявил себя молодцом и почти героем.

Жюли же, наоборот, очень скоро стала рассеянной, слушала Жан-Жака невнимательно, кивала невпопад и всё смотрела вдаль каким-то особенным взглядом, а глаза ее при этом загадочно мерцали.

Наконец Жан-Жак это заметил, начал сбиваться в рассказах, замолкать и приглядываться исподтишка к Жюли.

– Что-то в тебе новое… – сказал он наконец. – Не пойму что. Ты глаза, что ли, накрасила?

Жюли чуть не фыркнула. Глаза накрасила, скажет тоже! Вот балбес!

Она рассеянно пожала плечами: ничего она не красила. И пошла вперед, предоставляя озадаченному Жан-Жаку поспешно ее догонять.

– Нет, ну определенно что-то изменилось! – сказал тот, поравнявшись с Жюли и вопросительно заглядывая ей в лицо.

Они дошли до летнего кафе, еще закрытого. В этом месте дорожка делала поворот, чтобы обогнуть павильон, но Жюли пошла прямо, вдоль пустых столиков, вынесенных к воде, и стопок сложенных друг на друга пластиковых стульев. Деревянный настил на берегу заканчивался балюстрадой, Жюли подошла к ней и остановилась, положив локти на перила и задумчиво перегнувшись к воде. Жан-Жак, явно сбитый с толку и оттого помрачневший, встал с ней рядом и тоже облокотился на перила.

Откуда-то из-под настила немедленно выплыли две местные серые уточки и пестрый селезень и принялись демонстративно скользить взад-вперед, поглядывая на людей и ожидая угощения. Жюли, конечно же, умилилась и стала с ними разговаривать, не переставая краем глаза зорко следить за эволюциями Жан-Жака. Тот пребывал в сомнениях. Он несколько раз вопросительно глянул на профиль увлеченной уточками Жюли, и в его голове, судя по всему, начали появляться мысли определенного направления. «Ну давай же, давай, дурачок!» – мысленно подбодрила его Жюли. Жан-Жак еще некоторое время собирался с духом и наконец положил руку ей на плечи – осторожно, готовясь тут же отдернуть ее, если Жюли вздумает выразить возмущение. Но Жюли не выражала возмущения, она как будто даже не заметила его руки.

Жан-Жак приободрился. Некоторое время он осваивался в новом положении, потом его рука как-то сама собой, без ведома Жан-Жака, скользнула вниз, с плеч Жюли на талию, и устроилась там. Можно было ожидать, что уж теперь-то Жюли возмутится и начнет протестовать, но Жюли как будто не заметила и этого.

Тогда Жан-Жак выпрямился, взял свободной рукой руку Жюли, не очень ловко, но настойчиво оторвал девушку от перил и повернул к себе.

Еще некоторое время Жюли делала вид, что ее ужасно интересуют утиные маневры и она не понимает намерений своего спутника. Но в конце концов она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо.

Жан-Жак, бледный как мел, стоял с округлившимися глазами и тянулся губами к ее губам. Жюли едва заметно качнула головой, вздохнула, поднялась на цыпочки и встретила его губы своими.

Жан-Жак замер. Время утратило свой привычный ход – секунды растянулись и превратились в целые часы, а может, даже дни.

Наконец Жюли отстранилась от губ Жан-Жака и опустила лицо.

– Жюли… Ах, Жюли… – выдохнул тот.