Читать книгу "Путеводитель по психопатам - Василий Чибисов"

Гипертим идет прямо в противоположную сторону. Актуальный объект недолго сохраняет свою актуальность. Его либидо изымается и распыляется на первые попавшие объекты. Случайные мишени, получив либидо, из неактуальных стали актуальными. Гипертим переключает свое внимание на новые объекты и какое-то время с ними активно взаимодействует. Но раз новые объекты актуальны, то они автоматически встраиваются в новые маленькие Эдиповы комплексы. Глазом моргнуть не успеешь – опять нужно распылять либидо.

Как вообще гипертим может организованно заниматься хоть каким-то делом? Постоянное распыление либидо просто не позволяет ему сконцентрироваться на чем-то одном. Это так. Но учитывайте известный факт: наш мозг (а следовательно, наша психика) – штука инертная, мгновенно там ничего не происходит. Требуется время, чтобы: а) новый объект накопил немного либидо и стал интересным, б) новый интересный объект встроился в новый маленький комплекс, в) вместо разрушения комплекса произошло распыление либидо, г) распыленное либидо осело в достаточном количестве на какой-то “новый новый объект” и процесс повторился. Так что гипертимного энтузиазма хватает на пару дней. Или на пару часов – зависит от индивидуальных особенностей.

Опытные руководители интуитивно чувствуют гипертимных исполнителей, а также непсихопатов с выраженными гипертимными чертами характера (акцентуантов). Короче говоря. слишком рьяный энтузиаст должен вызывать у вас естественное подозрение. Что делать? Брать пример с опытных руководителей: дробить глобальную цель на множество локальных задач и поощрять гипертима после каждого успешного шага.

Тогда каждая задача – это самостоятельный объект. Гипертим успевает выполнить задачу до того, как потеряет к ней либидозный интерес. А поощрение (словесное или материальное) спровоцирует дополнительный приток либидо к объекту, связанному с выполненной задачей. В итоге очередное распыление либидо становится желательным и полезным, потому что гипертим с высокой вероятностью переключится на выполнение следующей задачи.

Конечно, есть риск, что гипертим заинтересуется какой-то совсем уж посторонней работой. Например, ему надо срубить десять деревье. Он рубит первое, переключается на второе, потом на пятое, а потом едет в Австралию изучать пингвинов. Поэтому опытный руководитель знает, что слишком инициативный сотрудник должен быть глупым. Вернее, не должен иметь широкого круга интересов. Чем меньше интересов и знаний, тем беднее психическое содержания, тем меньше там объектов. Значит, облако распыленного либидо накроет только объекты, нужные для дальнейшей работы, потому что иных объектов может не оказаться. В идеале у гипертимного работника должно быть настолько ограниченные интересы, что либидо после нескольких распылений будет возвращаться в исходную точку. Такому гипертиму можно смело поручать даже монотонную работу: выполнив какое-то задание, психопат вскоре снова проявит к нему (к заданию) повышенный интерес.

3. Гипертим не может разделять деловые и человеческие отношения

Ситуация, обратная истероидному разделению объекта и процесса, сексуальности и человечности. Впрочем, категория “сексуальности” к гипертиму слабо применима. Он активен, деятелен, подчас суетлив – вне зависимости от пола – но склонен к беспричинному замещению.

Поясним. Замещение в психике возникает, когда прямое удовлетворение влечения невозможно, запрещено. Психика вытесняет настоящее влечение, а на его места приводит заместителя. Это обычное замещение. Гипертиму никто ничего не запрещает. Он сам, по своей инициативе постоянно меняет одну цель на другую, одну социальную роль на десяток новых.

Вот ситуация. Знакомится гипертим с восхитительной женщиной. Она приглашает его к себе. Все хорошо, бодренько, с огоньком. Однако интимная романтика быстро улетучивается. Не пройдет и трех часов, а психопат уже носится по квартире, ремонтируя все на свете… Конечно, многим дамам это понравится. Но столь же быстро гипертим охладеет и к ремонтным работам, и к добыванию мамонтов, и к самой даме. Не исключено, что рано или поздно он улетит и вернется (см. предыдущий пункт). Но скажите честно: вам нужно это привидение с мотором, курсирующее по чужим крышам?

Положим, мы сгущаем краски. Часто встречаются довольно верные гипертимы. Они не изменяют своим партнерам просто потому, что у них много других интересов, а распутство требует определенных временных затрат. Дело случая. Однако долгосрочные моногамные отношения с гипертимом вас вскоре утомят настолько, что вы сами захотите переключить его (ее) внимание на другой объект. Вообще отношения с психопатами – проект заведомо убыточный и высокорисковый. Но кто сказал, что здоровый человек не может иметь характер с преобладающими гипертимными чертами? Тогда он уже не психопат, а акцентуант, но вас это вряд ли утешит.

Чем же так напрягает гипертим? Неумением оставить за порогом дома рабочие дела и политическую деятельность. С гипертимом нельзя быть просто друзьями, просто партнерами, просто родственниками. Вас будут грузить-грузить-грузить гигабайтами ненужной информации. Из вас будут лепить вторую Крупскую или третьего Киршнера[8]. Вас будут втягивать в семейный бизнес или в бизнес-семью.

Не пойти на поводу у гипертима – значит, серьезно его обидеть. Ему недостаточно словесных одобрений. Хотите сойти за своего – извольте содействовать, соучаствовать, сотрудничать. А хотите ли? Вряд ли. Потому что к “своим” гипертим предъявляет явно завышенные требования, постоянно рассказывая им про свои свершения, навязчиво вдохновляя на подвиги и т. д. На “чужих” же гипертим не умеет долго обижаться. Поэтому “чужим” в этой ситуации быть выгоднее.

Если же вам понадобится помощь гипертима, просто занимайтесь своим делом максимально демонстративно, динамично, весело. Пусть дело совершенно скучное и монотонное – хоть покраска забора – изображайте повышенный интерес, вовлеченность, героизм. Тогда психопат сам прибежит помогать. Пример? Да все та же покраска забора! Обратимся к классику*.

“Он взялся за кисть и продолжал не торопясь работать.

Скоро из-за угла показался Бен Роджерс… чьих насмешек Том боялся больше всего на свете. Походка у Бена была легкая, подпрыгивающая – верное доказательство того, что и на сердце у него легко и от жизни он ждет только самого лучшего. Он жевал яблоко и время от времени издавал протяжный, мелодичный гудок, за которым следовало: «Динь-дон-дон, динь-дон-дон», – на самых низких нотах, потому что Бен изображал собой пароход. Подойдя поближе, он убавил ход, повернул на середину улицы, накренился на правый борт и стал не торопясь заворачивать к берегу, старательно и с надлежащей важностью, потому что изображал «Большую Миссури» и имел осадку в девять футов. Он был и пароход, и капитан, и пароходный колокол – все вместе, и потому воображал, что стоит на капитанском мостике, сам отдавал команду и сам же ее выполнял.

…

Том по-прежнему белил забор, не обращая на пароход никакого внимания. Бен уставился на него и сказал: