Читать книгу "Месть длиннее жизни - Кирилл Казанцев"

— У нас служба безопасности есть, — сказал Глухов, — я тебя с ними познакомлю. Ничего, что я на «ты»? Озверел за эти дни вконец. И кредиторы разом накинулись, у меня счетов к оплате на несколько миллионов. Десятков миллионов, — уточнил он, — и всем надо завтра. Главбух дура дурой, ничего сделать не может, ноет только: я предупреждала…

Правильно предупреждала, между нами говоря: Глухов не контролировал кредиторку, решая вопросы на уровне договоренностей, а рейдеры выкупили всю его задолженность и разом выставили к погашению. Если не заплатит — заводу конец, его объявят банкротом, выставят на торги, и предприятие уйдет в нужные руки за копейки. Так что сиськи главбуху не помогут, это в суде не аргумент.

— Разумеется, — Андрей в темпе прикидывал, как быть дальше. Записи с камер — это само собой, и нужно найти свидетелей, кто был тут утром, кого видел. Плохо, что кабинет Глухова в начале коридора, что тут легко урвать момент, когда поблизости никого, оставить коробку в приемной и смыться. Кстати, еще примета, что дела Глухова плохи: к психологическому давлению захватчики прибегают на последнем этапе, когда остальные вопросы считаются решенными.

— У вас враги есть? — Вопрос Глухова не смутил, он ухмыльнулся и кивнул.

— Думали уже. Целая куча, человек пятьдесят. Думаешь, их работа?

— Может быть, — уклончиво ответил Андрей. Понятно, что у человека глуховского масштаба недоброжелателей пруд пруди, но всех перебирать времени нет.

— Из сотрудников, — уточнил Андрей, — может, кто уволился нехорошо, обиженным или что-то вроде этого. Подумайте.

Глухов шумно выдохнул.

— До фига таких. — Он поджал губы. — Ты через город ехал, все видел? Тут людей нормальных не осталось, я в бухгалтерию еле персонал набрал. Они же все торгашки, о себестоимости и не слыхали, а те, кто поумнее, в Москву либо уехали, либо катаются на работу каждый день туда-сюда. Остались пенсионеры, дети малые, бабы беременные и кормящие да алкаши или отсидевшие, вот они ко мне работать и идут. И с таким видом, точно одолжение делают, денег сразу хотят немеряно, а у самих руки из задницы. Сколько оборудования переломали, сколько украли и пропили — сказать страшно. И ни одного, — Глухов перегнулся через стол, — ни одного я по статье не уволил. Все по собственному ушли, хоть и крыли меня по-черному. Я козел, а они все в белом, понимаешь? Меня полгорода ненавидит. А я, между прочим, тут сварщиком начинал, в изоляционном цехе, потом резчиком труб и заготовок перевели. Кто им мешает нормально работать и зарабатывать, спрашивается — кто?

Глухов резко крутанулся в кресле, вскочил и ринулся к окну, уставился на березы, прижал ладонь к стеклу. Андрей подивился этакому карьерному взлету и проникся к Глухову уважением. Подумал, что обычно на такие должности приходят сверху, садятся в кресло управленца и начинают рулить как бог на душу положит. Еще отметил себе, что уволенных все же надо проверить, но алкаши и мелкие зэки — это не того полета птицы, чтоб многомиллионную кредиторку к погашению одномоментно выставлять. Как сообщники пойдут, как информаторы, не более. Но «крот» у них точно есть, один как минимум, хорошо бы с него начать.

В приемной послышались голоса, стук каблуков, зазвонил телефон.

— Ирка вернулась, — через плечо буркнул Глухов, — тоже мозгов нет, но хоть английский более-менее знает, не испугается, если из партнеров кто вдруг на городской позвонит. Подумаешь, кошка дохлая в коробке. Ира, пойди сюда! — гаркнул он и уселся напротив Андрея.

В кабинет вошла невысокая полная девушка в обтягивающем цветастом платьице на размер меньше, чем требовалось по задумке дизайнера. Длинные, до попы, темные волосы неаккуратно растрепаны, тяжелая челка нависала над бровями, лезла в глаза. Ира мотала головой, как лошадь, отгоняющая мух, и тяжко переминалась красными тапочками. Глухов вздохнул, мельком глянул на Андрея, выпрямился.

— Простите, Сергей Александрович, — проговорила Ира неожиданно приятным голосом, — я так испугалась. Понимаете, открываю коробку, а там он. Она. Я не ожидала, честно… К вам Шпиньков Алексей Алексеевич пришел, принять просит. Говорит, дело судов касается.

Через приоткрытую дверь Андрей заметил невысокого серьезного молодого человека, при лысине и очках, важного, пузатого, с папочкой под мышкой. Алексей Алексеевич пристально глядел в кабинет и только что на носочки не привстал, ибо роста был невысокого, а любопытство аж раздирало.

— Ладно, я сам чуть кучу не навалил, — оборвал ее Глухов, игнорируя визит серьезного юноши, — вот наш новый сотрудник, — он показал на Андрея, и тот кивнул секретарше. — Все ему расскажешь: как нашла, когда, как испугалась, что дальше было, что перед этим. Где коробка, кстати?

— На помойке, — Ира заметно перепугалась, — она вам нужна? Я могу сказать, чтобы принесли.

Андрей легонько кивнул, Глухов рыкнул:

— Тащите немедленно ко мне в кабинет.

— С кошкой? — уточнила Ира, отступая в приемную.

— Без кошки, — улыбнулся Андрей и на всякий случай уточнил: — Пустую коробку из-под кошки принесите сюда, пожалуйста.

Ира тряхнула гривой, исчезла за дверью. Глухов откинулся на спинку стула, выругался вполголоса:

— Видел, — он глянул на Андрея и показал на дверь, — с кем мне приходится работать? И это лучшее, что тут есть, остальных Москва забрала…

И замер с открытым ртом, глядел то на Андрея, то на дверь, откуда кричала Ира. Орала искренне и отчаянно, точно звала на помощь, оказавшись наедине с ордой насильников и убийц.

— Я же просил без кошки, — тоскливо проговорил Глухов, — ну что за люди…

Дверь распахнулась, и в кабинет внесли гроб. Длинный, обитый сиреневой тканью с черными бумажными кружевами по периметру, с опилками поверх белой грязноватой подстилки внутри. Кружева неприятно шуршали при движении, дядька, что волок домовину, натужно сопел, от него разило рыбой и сивухой. Он врезался плечом в дверной косяк, матюгнулся и буркнул откуда-то из-под фанеры:

— Куда ставить?

— Выйдите отсюда! — сквозь слезы из приемной кричала Ира. — Проваливайте!

Мужик, недолго думая, сгрузил гроб на стол, Глухов побледнел и поднялся с места. Алексей Алексеевич торопился следом, что-то возмущенно выкрикивал и кулачком толкал гробовщика меж лопаток. Следом за гробом внесли крышку, тоже сиреневую, с черным крестом на крышке. Высокий чернявый парень в спортивках и черной куртке, что втащил ее, прислонил крышку к стене так, чтобы крест был хорошо виден, достал из кармана свернутые трубочкой бумаги:

— Кто тут Глухов? Распишитесь в получении.

— Я, — Андрей перехватил документы, обычную накладную, как оказалось, принялся изучать ее. Поставщиком товара значилась ритуальная контора «Сострадание», заказчиком выступал владелец трубного завода.

— Точно вы? — засомневался юноша, прищурил зеленые глаза и уставился на Андрея. Тот в упор рассматривал парня: высокий, поджарый, движения резкие, рожа длинная, заросшая, взгляд острый. Юноша прикрыл глазки и сделал безразличный вид.