Читать книгу ""Магия, инкорпорейтед". Дорога Доблести - Роберт Хайнлайн"

Наш непрошеный гость завизжал, увидев, что делает Джо, и попытался выскочить из круга, но было поздно. Джедсон запечатал круг, так что гангстер отлетел от черты, будто ударившись о стеклянную стену, и свалился на колени. В этой позе он принялся сыпать ругательствами на языке, который я счел итальянским, хотя, по-моему, он пользовался черными словами и других языков – английскими, это уж точно.

Да, «красноречия» ему было не занимать.

Джедсон взял сигарету, закурил и протянул пачку мне.

– Давай-ка сядем, Арчи, и отдохнем, пока наш приятель не созреет до делового разговора.

Я сел, и мы несколько минут покуривали под непрекращающийся град ругательств. Наконец Джедсон вздернул бровь и сказал:

– А тебе не кажется, что ты уже повторяешься?

Тот поперхнулся и замолчал, сверкая злобными глазками.

– Ну, – продолжал Джедсон, – что ты можешь сказать в свое оправдание?

Тот проворчал что-то неразборчивое, а затем буркнул:

– Требую адвоката!

Джедсон усмехнулся.

– Ты не понимаешь своего положения, – сказал он. – Тебя никто не арестовывал, и мы плевать хотели на твои гражданские права. Вот возьмем сотворим под тобой колодец и крышку захлопнем.

Тот, хоть и был смуглым, побледнел очень заметно.

– Да-да, – продолжал Джедсон. – Мы на это вполне способны, а может, на что-нибудь и похуже. Понимаешь, ты нам не нравишься. Конечно, – добавил он задумчиво, – мы можем и просто передать тебя полиции. Сердце у меня мягкое.

Наш пленник насупился.

– А, так тебе и это не по вкусу? Отпечатки пальчиков? – Джедсон вскочил и встал прямо перед ним почти вплотную к кругу. – Ну хватит! – рявкнул он. – Отвечай и не ври! Для чего ты делал снимки?

Тот что-то пробормотал, но я не расслышал, а Джедсон только отмахнулся:

– Не пори чушь, мы же не дети! Кто тебя послал?

Но тот от ужаса вообще замолчал.

– Очень хорошо! – Джедсон повернулся ко мне. – У тебя не найдется воска или пластилина?

– А замазка не подойдет? – спросил я.

– Самое оно!

Я сбегал на склад, где у меня хранились материалы для вставки стекол, и вернулся с пятифунтовой банкой замазки. Джедсон вскрыл ее, зачерпнул горсть, сел за стол, смочил замазку льняным маслом и стал разминать ее, пока она не стала мягкой. Наш пленник следил за ним с видимым страхом.

– Ну вот! – объявил наконец Джедсон, шмякнул ком на промокательную бумагу и начал что-то лепить.

Мало-помалу под его пальцами возникла куколка дюймов десять высотой. Ни на что и ни на кого, в общем-то, не похожая. Джедсон скульптор не ахти какой, однако он то и дело переводил взгляд с фигурки на человека в кругу и обратно, точно ваятель, лепящий с натуры глиняную модель будущей статуи. И я видел, как возрастает ужас, охвативший его натурщика.

– Ну вот! – объявил Джедсон, еще раз взглянув на своего подневольного натурщика. – Безобразна, прямо как ты! Зачем ты снимал?

Тот не ответил, а только попятился в круге, скорчив еще более злобную рожу.

– Отвечай! – приказал Джедсон и крутанул ступню куколки, зажав ее между большим и указательным пальцем. Та же ступня нашего пленника дернулась и резко повернулась. Он рухнул на пол с громким воплем.

– Ты собирался наложить чары, так?

В первый раз тот ответил членораздельно:

– Нет, мистер, не я!

– Не ты? Так-так. Значит, ты мальчик на посылках. А кто чародей?

– Не знаю… О-ох! Господи! – Он принялся растирать левую икру – Джедсон всадил перо ручки куколке в ногу. – Я не знаю. Правда не знаю! Не надо! Пожалуйста…

– Может, и не знаешь, – с неохотой признал Джедсон. – Но тебе известно, от кого ты получаешь приказы и кто еще состоит в вашей шайке. Давай выкладывай!

Тот раскачивался, пряча лицо в ладонях.

– Я боюсь, мистер! – простонал он. – Не заставляйте меня, ну пожалуйста!

Джедсон снова кольнул куколку ручкой, наш пленник подпрыгнул, задрожал, но на этот раз промолчал с угрюмой решимостью.

– Ладно, – сказал Джедсон, – раз ты настаиваешь…

Он затянулся сигаретой, а затем поднес тлеющий кончик к лицу куколки. Человек в круге попытался отдернуть голову, вскинул руки, чтобы защитить лицо, но тщетно. Я увидел, как краснеет кожа, как вздуваются пузыри. Мне стало плохо, и, хотя эта крыса у меня никакого сочувствия не вызывала, я собрался попросить Джедсона перестать, но в эту секунду он сам убрал сигарету от лица куклы.

– Ну, будешь говорить? – спросил он, и тот слабо кивнул, а по его обожженным щекам катились слезы.

Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

– Ну-ка, без глупостей! – добавил Джедсон и кончиком пальца ударил куколку по лицу.

Я услышал звук пощечины, и голова нашего пленника дернулась, как от удара, но это его словно подбодрило.

– Ладно, Арчи, садись записывать. А ты, приятель, говори все, что знаешь. Со всеми подробностями. А если память начнет тебе изменять, подумай, понравится ли тебе, если я прижму сигарету к глазам куколки.

Ну, тот начал говорить, вернее, выкладывать все. Он, казалось, совсем пал духом и даже как будто находил облегчение в словах, останавливаясь, только чтобы утереть глаза или высморкаться. А Джедсон помогал ему вопросами, когда он начинал путаться.

Кроме него самого, насколько ему было известно, в шайке состояло еще пятеро, и действовали они так, как мы и предполагали. Они рассчитывали взимать поборы со всех, кто в нашей части города был так или иначе связан с чародейством, – с чародеев и их клиентов одинаково. Никакой защиты они предложить не могли – только против собственных бесчинств. Кто его босс? Он сказал нам. Его босс – самый главный? Нет, но кто главный, ему неизвестно. И больше он ничего не может сказать, даже если мы сожжем его заживо. Да, его босс на кого-то работает, только он не знает на кого. А организация большая, в этом он уверен. Его выписали из одного города на Востоке, чтобы он помог наладить этот рэкет.

Сам он чародей? Да упаси бог! А его босс? Нет. Он уверен, что нет. Всем таким распоряжался кто-то наверху. Больше он ничего не знает, можно ему уйти? Джедсон продолжал его расспрашивать, и он добавил кое-какие подробности, в большинстве незначительные, но я записал и их. В заключение он сказал, что к нам обоим вроде бы намечено применить особые меры, потому что мы успешно исправили последствия первого «урока».

Наконец Джедсон кончил его допрашивать и сказал:

– Я тебя отпущу, но лучше уберись из города. Чтоб я тебя больше тут не видел! Но очень далеко не уезжай: ты можешь мне еще понадобиться. Видишь? – Он поднял куколку и начал осторожно сжимать ее в поясе. Бедняга тут же захрипел, словно его затянули в смирительную рубашку. – Не забывай, я доберусь до тебя, едва захочу. – Он раздвинул пальцы, и его жертва охнула, переводя дух. – Твое альтер эго, то есть, по-твоему, куклу, я уберу в безопасное место под холодное железо. Когда я тебя позову, ты почувствуешь вот такую боль… – Он ущипнул плечо куколки, и бедняга взвизгнул. – Так сразу звони мне, где бы ты ни был.