Читать книгу "Я - Спартак! Битва за Рим - Валерий Атамашкин"

– Ты говоришь лишить тебя командования! Так ты просто неправильно понял, речь шла о легионах Помпея, присоединившихся к тебе после смерти полководца. Но смею тебя заверить, уже сегодня сенат должен был проголосовать за то, чтобы ты возглавил эти легионы! А слухи о цензорах, а уж тем более об изгнании такого видного гражданина, как ты, из Республики, на то и слухи, чтобы занять умы плебса, – развел руками Орест.

– Наверняка ими же и распространяющиеся! – подчеркнул Сура, кровь на его лице начала запекаться. – Слухами земля полнится, как говорится…

– Тут я, конечно, могу поспорить, есть тут такие товарищи, которые спят и видят, как бы насолить тебе сверх меры, но мы об этом обязательно поговорим! Атак, – Орест подмигнул, – устроить гладиаторские бои, раздать хлеба… Ты же знаешь, как решается этот вопрос, Марк! Всех недоброжелателей как ветром сдует.

– Да и где сейчас Спартак? Нет Спартака, поэтому бояться нам больше нечего. Остались одни воспоминания, после того как ты устроил рабам хорошую взбучку… Ты ведь пришел отпраздновать свой триумф, верно, Марк?

Эти двое изворачивались как могли, пытаясь найти лазейки, через которые могли бы ускользнуть от ответственности. Выглядели они при этом жалко и смешно. Одна только мысль о том, что перед ним сейчас оправдываются два высших магистрата Республики, вызвала у Крассовского удовлетворение. Трепотня двух возбуждённых консулов забавляла, Марк Робертович был не прочь слушать их пресмыкательства дальше, но после упоминания Сурой Спартака Крассовский взбесился. Сам того не понимая, консул давил на больную мозоль олигарха. Мысли о том, что Марку Робертовичу пришлось перепоручить доведение своих личных счетов со Спартаком в руки Скрофы, выводила олигарха из себя, но еще больше Марк Робертович злился, когда понимал, что из-под Брундизия до сих пор нет никаких вестей, а главное, у него в руках не было головы раба!

– Заткнись! Заткнись, кому говорю, – заревел он.

Консулы замолчали и виновато смотрели на олигарха. Крассовский тяжело дышал, на его лбу выступила испарина, на щеках проявился румянец.

– Не хочу больше слушать всю эту чушь! – добавил он.

Лица Суры и Ореста осунулись. Орест было хотел что-то сказать, но видя на себе взгляд Фроста, памятуя о судьбе людей из собственной свиты, одумался, громко сглотнул слюну. Они выглядели жалко, будто двое мальчишек, пойманные за непристойным делом строгим отцом. Крассовский гордо выпрямился. Спектакль Суры и Ореста начал ему надоедать. Консулы не до конца понимали или делали вид, что не понимают происходящего у стен Рима. В таком случае следовало дать им понять, что Марк Робертович Крассовский явился сюда отнюдь не для того, чтобы вести пустые разговоры. Сенат прислал сюда Суру и Лентула в надежде, что им удастся договориться с Крассом. Это были авторитетные в Республике люди, не случайно занявшие высшие магистерские должности консулов в столь непростой для Рима период. Возможно, в голову одного из сенаторов пришла отчаянная мысль, что родственник легата Крассовского консул Сура сумеет договориться с олигархом с глазу на глаз. Консулы пришли без оружия, и Крассовский дал им шанс сказать свое слово. Они им воспользовались сполна, другое дело, что ни от Ореста, ни от Суры он не услышал ничего путного, предложений сказано не было, все это была пустая трепотня. Если сенат видел в прежнем Марке Крассе идиота, следовало показать им, что нынешний Марк Красс таковым отнюдь не является. Следующее слово в переговорах было за ним. Олигарх покосился на Лидия Фроста и коротко кивнул.

* * *

Марк Робертович не дождался приглашения сената и вошел в Рим сам. Никаких препятствий на пути олигарха больше не было. Капенские ворота были открыты, а стража, охраняющая арку, бежала еще тогда, когда ликторы Крассовского расправились с делегацией Суры и Ореста у подножия холма. Рим распахнул перед ним свои двери, приглашая войти. Глупо было бы не воспользоваться приглашением. Сенат проявил себя как паршивый переговорщик. Не имея за собой силы, курийские толстосумы были не в состоянии конструктивно решать проблемы и напрасно считали, что сегодня им удастся спрятаться за спинами друг у друга. В окружении ликторов и алы союзнической кавалерии во главе с префектом Крассовский скакал по улицам Рима к главной его площади, к Форуму, где вот уже много веков подряд решались человеческие судьбы и писалась история Рима.

Улицы древнего города, достаточно узкие для того, чтобы пропустить столь внушительный конный отряд, заставили кавалеристов сбавить темп. Под копыта лошадей норовили угодить случайные прохожие, которых ни капельки не смущал вид вооруженных до зубов кавалеристов. Казалось бы, слух о появлении преторских легионов у стен вечного города должен был испугать римлян, но ничего подобного не произошло. Напротив, когда крики кавалеристов, разгоняющих со своего пути зевак, разносились по улицам Целия, двери домов раскрывались настежь, народ валился на улицу, желая собственными глазами увидеть, что же происходит в городе. Никто не хотел довольствоваться рассказами очевидцев за ужином, каждый хотел увидеть происходящее собственными глазами. Поэтому среди зевак были как едва сводившие концы с концами представители плебса, исконно населяющие Целий, так и представители зажиточного сословия всадников, с каждым годом выкупавших себе все больше домов на холме. Крассовский ловил на себе любопытные взгляды горожан, пытался понять, как эти люди, большинство которых пострадало от бесчинств времен сулланских проскрипций, теперь бесстрашно выходили на улицу вместо того, чтобы запереть накрепко двери. Некоторые вовсе приветственно вскидывали руки, выкрикивали имя претора, желали выразить Крассовскому свое расположение. Прямо здесь и сейчас Марк Робертович не знал, что многие дома на целийском холме находились в личной собственности Красса а их жильцы всего лишь арендуют свои покои и выплачивают крупные суммы в сестерциях прежнему претору, скупавшему недвижимость в Риме небывалыми темпами. Неудивительно, что арендаторы жилья и многие должники Красса, хотели заполучить его расположение. Выглядело это наигранно, но все же тешило самолюбие Крассовского, падкого на подобные уловки и пока ничего не знающего о причинах народной любви.

Кавалерия вихрем обогнула Целий, оказалась на Велии у Палатина, на всем ходу устремилась к площади Форума и Капитолию, самому малому из семи холмов. Именно у подножия Капитолия в курии Корнелия происходили заседания римского сената. Крассовскому бросились в глаза роскошные здания Палантина, заселенные столичной аристократией и богачами. От предвкушения приятно урчало в животе. Впереди показался храм Ларов, рядом с ним очертания Священной дороги, соединяющей Палатинский холм с низиной, в которой расположилась восточная часть Форума. Шириной с десяток футов, дорога была выложена туфом, и с обеих сторон обочины улицы были заставлены торговыми палатками. Если в начале улицы Крассовский видел на прилавках красивые изделия из золота и драгоценных камней, то ближе к Форуму лавки ювелиров сменили прилавки с фруктами и цветами. Некоторые торговцы при виде кавалеристов принялись зазывать всадников купить товар. Кто-то, видимо, желая избежать ненужного внимания, а возможно, имея печальный опыт, потупив взгляд, начал расставлять свои товары по прилавку, чтобы хоть как-то унять волнение.