Читать книгу "Иллюзия греха. Последняя иллюзия - Диана Соул"

– Весьма изобретательно, братец! – произнес он. – Я почти проникся трогательностью момента. Вот только знаешь, тебе в этой жизни слишком многое легко достается. Решил купить себе девушку?

– Не лезь! – В голосе Герберта, который до этого звучал абсолютно ровно, послышались нотки злости.

– Поздно, ты сам меня в это втянул. – Ричард отлип от стены и подошел ко мне. Где-то за спиной раскрылись двери лифта, и мужчина втолкнул меня в кабину, говоря по пути: – Не только у инкубов полно кредитов, чтобы покупать людей. Я оплачу лечение твоей сестры сам. Абсолютно бескорыстно! И возможностей на исследование вашего феномена у меня не меньше. Разве что клясться я не стану, потому что не уверен в успехе. Так что иди, Виола, и не вздумай продавать так дешево то, что подарила тебе природа.

Двери лифта сомкнулись, отрезая меня от этой парочки. Дрожащей рукой я нажала на кнопку первого этажа и только сейчас осознала, насколько сильно меня колотит. Так, как никогда в жизни, даже перед самыми важными соревнованиями.

Ноги подломились, и я осела на пол кабины, руки автоматически потянулись к сердцу, почувствовать, как оно бьется.

В голове царил полный сумбур, и только механический имплант бился ровно и четко, не зная сбоев.

* * *

– Ну и зачем ты это сделал? – если бы Герберт умел выходить из себя, сейчас он напоминал бы кипящий чайник. – Тебе доставляет удовольствие делать мне гадости?

– Мне доставляет удовольствие мешать тебе делать гадости другим людям.

– Она почти согласилась. Какое тебе вообще дело до девчонки?

Ричард пожал плечами:

– Абсолютно никакого. И она не соглашалась. Есть большая разница между добровольным согласием и тем, что ты ее вынудил согласиться.

– Ты же знаешь, что я всегда добиваюсь своего. Всегда!

– Вот и прекрасно. Добивайся! – Ричард развернулся и направился к лаборатории. – Хоть один раз чего-то по-настоящему! Считай, я подарил тебе этот уникальный шанс.

Глава 4

Кажется, это было мое самое скорое возвращение домой. Не припомню, чтобы когда-то еще я бежала сюда так быстро.

Двери действительно оказались заперты, как и говорил Ричард, поэтому, едва открыв их, я тут же закрылась изнутри и в припадке безумной паранойи зачем-то подставила под ручку стул. Лишь позже я поняла, что если такой, как Герберт, все же решит меня достать, то деревяшка на шатающихся ножках вряд ли станет ему преградой.

Даже жаль, что я не артефактор! Так бы постаралась превратить стул в крокодила!

Ну, бред же. Вымерли эти люди очень давно, и совершенно невозможно, чтобы я и моя сестра вдруг ни с того ни с сего оказались одними из них.

В памяти всплыл вопрос о том, были ли у нас в роду люди с такими талантами. Да черт его знает. Ни мать, ни отец никогда не говорили о подобном, они, скорее всего, и сами не знали. Даже если кто-то и был, то разве можно спустя так много лет это выяснить?

Ведь столько всего случилось за полтора века – Вторая Великая Война, несколько крупных землетрясений, пара наводнений.

Мои предки могли быть кем угодно. Пожалуй, все, что я могла с уверенностью сказать о своем роде, так это то, что фамилию Райт никто не менял. Даже женщины после замужества. Какая-то там прабабка завещала, чтобы фамилия была жива и передавалась дальше. Мой отец не единожды говорил, что правило уже изжило себя, и если я и Тиффани когда-нибудь решим выйти замуж и принять имя мужа, то он не будет против.

А вот по материнской линии с родством было еще сложнее. Бабушка маму, можно сказать, нагуляла. Во времена ее молодости это было совершенно неудивительно – общество переживало кризис, нравы молодежи стали весьма разнузданными, вот и натворила бабуля глупостей по неразумению. Потом она, правда, ни о чем не жалела. Остепенилась сама и дочь сумела поставить на ноги, и я гордилась своей матерью, при жизни она была одним из лучших психологов в Фелс-сити.

Так что теоретически Герберт и Ричард могли быть правы, но вот практически – шансы ведь один на миллион, что обе сестры унаследовали нужные гены.

Эх, это у инкубов все просто – они свое генеалогическое древо знают до десятого колена, у них никогда не возникает вопросов, кто был их отцом или матерью.

С этими мыслями я добралась до своей крохотной спаленки и полезла разбирать коробки из старой квартиры. При переезде многие вещи отца и матери у меня не поднялась рука выбросить, и, как черепашка со своим панцирем, я перетащила их в съемную конуру.

И сейчас я искала лекции матери, которые она вела у студентов в местном университете. Там наверняка было что-то об инкубах, уж слишком они оказались интересны и заметны, чтобы психологи не пытались анализировать этих людей.

Конечно, можно было бы поискать информацию в сети, но что-то мне подсказывало, там будет не очень много правдивой информации. Мать же интересовалась этой темой не один год и тщательно изучала. Главное, найти ее записи!

Папки с материалами обнаружились на дне одной из коробок, я аккуратно вытащила их наружу, провела по мягкому переплету, так же когда-то делала мать, а после принялась листать многочисленные лекции в поисках нужной. До этого я никогда не интересовалась психологией. Эта наука казалась мне простой и интуитивно понятной. Вот только распечатки пестрили кучей текста, незнакомыми мне словами, и, еще не найдя искомое, я задумчиво отметила, что придется попотеть, чтобы разобраться в том, что мать писала об инкубах.

Но ни одной отдельной статьи, посвященной таким, как Герберт, не нашлось. Зато нашлась иная: «Феномен слияния дара». В ней рассказывалось о детях, рожденных от менталистов и суккубов. Сочетание очень редкое, буквально несколько случаев в истории, но от этого лишь более интересное.

Рожденные девочки не были иллюзорницами в том понимании, как все привыкли видеть обычно. Талант менталиста, полученный от отца, у таких детей давал просто непредсказуемые результаты – например, не просто считывание чужих эмоций, а возможность чтения мыслей на расстоянии, а также создание иллюзии без поцелуев или внушение собственных мыслей без тактильного контакта.

Было у столь сильного таланта и побочное действие – эмоциональный фон этих девочек был абсолютно нулевым. Как писала моя мать, скорее всего, природа выработала подобный механизм защиты от постоянного считывания чужих эмоций и мыслей, поэтому обрезала способность чувствовать у самих обладательниц дара, чтобы защитить психику.

Всего в истории было задокументировано три случая рождения подобных менталисток-суккубов, двое из которых умерли бездетными, так и не сумев никого полюбить. Третья же (я прочла имя, которое знал буквально каждый школьник нашего общества) – Мила Лизабет Франц каким-то образом все же умудрилась забеременеть от Роберта Деймона Сакса и родила вопреки всяким логикам мальчика.

– Бенжамин Сакс, – я зачитала имя первого инкуба. Того самого, кому общество теперь было благодарно за остановленную войну, и сглотнула. – Что ж, я могла бы и раньше догадаться об этих причинах и следствиях, если бы интересовалась. Так что нечего теперь делать удивленное лицо, Виола. Тобой заинтересовался инкуб – умеющий читать мысли, подавлять волю и при этом практически полностью лишенный собственных эмоций, и тебе очень повезло, что ровно половина его таланта на тебя не действует, а значит, есть большой шанс отвязаться.