Читать книгу "Дневник пакостей Снежинки - Дарья Донцова"

Я кашлянула.

– Чай, кофе?

– Не употребляю, – сказала гостья, – для человека нет ничего лучше простой воды. Сколько лет девочке?

– Шесть месяцев, – ответил Юра.

– Простите, как вас зовут? – спросила я.

Няня подняла одну бровь.

– Я полагала, что вы узнали мои биографические и паспортные данные из анкеты, которую агентство рассылает тем, кто пригласил меня на интервью. Нина Сергеевна Пантина. Психолог. Педагог. Кандидат наук. Написала работу по проблемам воспитания детей.

Я уставилась на тетеньку во все глаза. К нашему берегу приплыла коллега Зои Игнатьевны, бабушки моего мужа Феликса?!

– Опыт общения с детьми и родителями у меня двадцать лет, – вещала тем временем Нина Сергеевна, – ночевать у вас не буду. Только днем буду здесь находиться. Ребенок разговаривает?

– В шесть месяцев? – изумился Юра. – Я думал, речь появляется позже… ну… э… э… года в два, три.

Няня открыла сумку и вытащила оттуда брошюру.

– Моя новая книга «Говорим с рождения». Занимаясь по методике Пантиной, младенцы начинают изъясняться раньше, чем встают на ноги.

– Ага, – пробормотала Маша, – прикольно!

Няня прищурилась.

– Обязательное правило в доме, где появился ребенок: никаких сленговых выражений. Или вы хотите, чтобы малыш начал…

– У нас девочка, – перебила я.

– Тем более, – не смутилась Пантина, – или вы хотите услышать, как она лет в пять матерится, будто пьяный грузчик?

– В нашем доме никто не ругается… – начала я, и тут из коридора полетел вопль:

– Немедленно скажите: кто это сделал? Кто? Кто?

Няня вздрогнула, в столовую влетел Дегтярев.

– Ты же уехал! – изумилась Маша.

Полковник покраснел.

– Да! Но какая-то дрянь взяла мой телефон и не вернула! Дарья, это ты?

– Нет, нет, нет, – возразила я. – Зачем мне твоя трубка? У меня своя есть!

– Сердцем чую: это неправда, – разъярился толстяк, – небось ты посеяла свой айфон! Схватила мой! Безобразие! Из-за тебя я везде опоздал! Ехал в СИЗО!

– Куда? – опешила няня.

– В следственный изолятор, – уточнил полковник. – Сидеть мне теперь там за решеткой до морковкина заговенья. А все Дарья! Из-за нее сейчас тут топчусь! И телефона нет!

Нина Сергеевна вжалась в кресло, Александр Михайлович стал метаться по столовой:

– Где? Где? Где она?

– Если ты ищешь маму, то она сидит у стола, – напомнила Манюня, – в последний раз я видела твою трубку в ванной.

Полковник притормозил.

– В чьей?

– В твоей, конечно, – удивилась Маша.

– Никогда туда не захожу, – рявкнул толстяк и бросился к лестнице.

Я повернулась к няне.

– На чем мы остановились?

– Э… э… – промямлила гостья.

И тут в столовой материализовался Феликс.

На сей раз фраза «Ты же уехал!» вылетела из моего рта.

– Видишь ли, дорогая, – ответил профессор, – случился казус… я хотел позвонить, достал из кармана мобильный, а он Дегтярева! Ума не приложу, каким образом его трубка ухитрилась в мой пиджак попасть? Никогда, даже случайно, я не прихватываю чужие вещи.

– Уверен, что телефон принадлежит Александру Михайловичу? – уточнила я. – Он же розовый?!

Маневин вручил мне айфон.

– Вот. Можешь удостовериться. Ох, я не заметил, что у нас гостья. Добрый день, прошу меня простить, что не представился. Профессор Феликс Маневин.

Няня расцвела в улыбке.

– Нина Сергеевна Пантина, специалист по воспитанию детей с нуля и до сорока пяти лет. Кандидат наук, автор многих книг. Рада встрече.

– Странное дело, – удивилась я, рассматривая аппарат, – телефонная книжка Дегтярева, его инстаграм, гид по ресторанам…

– Что? – подпрыгнула Маня. – Он жрет в харчевнях?!

– Похоже, да, – подтвердила я, – и еще отмечает их в своем рейтинге! Вчера, например, он обедал в «Папа Буратино», съел оливье, салат из шпината, свиные медальоны с жареной картошкой, рыбу на пару, пил воду с газом и без оного, кофе, чай, слопал пирожное со взбитыми сливками и два мороженых. А в своем рейтинге поставил пять звезд за обслуживание и качество еды.

– Странный выбор! – поразился мой профессор. – Свинина, рыба, все напитки…

– Ничего необычного, – ответила я, – ужинали двое: Александр Михайлович и какая-то женщина. Она ела шпинат, рыбу, выпечку со взбитыми сливками, пила чай. Он слопал все остальное.

– Мороженое? – зловещим тоном произнесла Маша. – Пломбир?

– Судя по рейтингу, десерт состоял из ванильных шариков под шоколадным соусом и «подушки» из марципана и безе, – наябедничала я.

– Так, – протянула Маша, – так.

Глава 9

– Где мой телефон? – загремело со второго этажа. – Где?

Звук приближался, в столовую ворвался Дегтярев, цвету щек которого могла бы позавидовать спелая клюква.

– Саша, будь любезен, не нервничай, – начал Маневин, – случился странный поворот сюжета…

– А вот! – заорал полковник, подскочил ко мне и выхватил из моих рук трубку. – Так я и знал! Зачем ты спрятала мой мобильный?

– Только сейчас взяла его в руки, – начала оправдываться я.

– Всегда за мной шпионишь! – пошел вразнос толстяк.

– Да никогда! – возмутилась я.

– У кого сейчас аппарат? – наседал толстяк.

– У тебя, – ответила я, – я взяла его только что у Феликса, просто не поверила, что у тебя трубка розового цвета.

– Это чехол, – буркнул Дегтярев.

Мы с Машей рассмеялись.

– Мне его подарили! – снова рассердился полковник. – Нечего мне зубы компостировать!

– Ты, наверное, хотел сказать: заговаривать? – предположил Феликс.

– Что решил, то и сказал, – рявкнул толстяк. – Нет, я с ума сойду! Объясните…

– Лучше расскажи, чем ты вчера ужинал? – вкрадчиво спросила Манюня.

– Не помню, – отмахнулся толстяк, – овощами. Ужасной отварной капустой, которую Дарья приготовила.

– Оливье, свинина, мороженое, – начала загибать пальцы Маруся.

– Даже не смотрю на них, – не моргнув глазом солгал толстяк.

– Помнится, кто-то хотел меня в детстве выдрать ремнем, да не за прогул контрольной по математике, – вспомнила Маруся, – а за то, что я маме соврала, что занятия отменили. А сам «кто-то» сейчас лжет. У тебя все в рейтинге ресторанов указано!