Читать книгу "Собиратели ракушек - Розамунда Пилчер"

— Но мы должны беспокоиться!

— Почему?

— Дело не только в экономке… Есть еще и другие вещи, о которых надо подумать. Сад, например. Это целых два акра, и она всегда обрабатывала его сама. И овощи выкапывала, и газоны косила. Все сама. Нельзя, чтобы она и дальше занималась таким тяжелым физическим трудом.

— Она и не собирается, — сказала Оливия, и Нэнси опять нахмурила брови. — У меня с ней на днях был длинный телефонный разговор…

— Ты мне не сказала.

— Не успела, к слову не пришлось. Голос у мамочки совершенно здоровый, бодрый, она прекрасно себя чувствует и сказала, что доктор — дурак, а если с ней поселят какую-нибудь женщину, то кончится тем, что она ее удушит. Ведь дом маленький, и они целыми днями будут спотыкаться друг о друга. С этим я не могла не согласиться. А что до сада, то она еще перед тем, как попала в больницу с этим своим сомнительным инфарктом, пришла к выводу, что ей такая работа уже не по плечу, и обратилась в «Помощь садоводу». Оттуда ей пришлют садовника на два-три дня в неделю. Кажется, он приступает к работе в этот понедельник.

От рассказа сестры настроение у Нэнси далеко не улучшилось. Мать с Оливией как будто вступили в заговор у нее за спиной.

— Не уверена, что это такой уж хороший выход. Откуда мы знаем, какой человек попадется? Мало ли кого могут прислать. Гораздо лучше было бы нанять какого-нибудь хорошего работника из деревни.

— Все хорошие работники из деревни работают на электронной фабрике в Пудли…

Нэнси готова была продолжить спор, но ее реплику опередило появление заказанного супа. Он прибыл в круглом глиняном горшке и источал восхитительный аромат. Нэнси вдруг почувствовала, что страшно проголодалась, взяла ложку и потянулась за теплой слоеной булочкой.

Через некоторое время она обиженно выговорила:

— Тебе даже в голову не пришло посоветоваться с Джорджем и со мной.

— Господи, да о чем тут советоваться? Это исключительно мамочкино дело и никого больше не касается. Нет, правда, Нэнси, вы с Джорджем обращаетесь с ней так, будто она выжила из ума. А ей всего шестьдесят четыре, она в расцвете сил, достаточно крепкая и совершенно самостоятельная. Перестаньте вы к ней приставать.

Нэнси вскипела:

— Приставать?! Может быть, если бы ты и Ноэль немножко больше к ней, как ты выражаешься, приставали, это бы сняло с моих плеч часть забот.

— Во-первых, никогда не объединяй меня с Ноэлем, — ледяным голосом ответила Оливия. — А во-вторых, если у тебя на плечах и лежит непомерный груз забот, то ты его сама выдумала и сама на себя взвалила.

— Зачем мы с Джорджем беспокоимся? Слова благодарности не услышим!

— А за что вас благодарить?

— За многое. Если бы мы не убедили маман, что это безумие, она бы уехала обратно в Корнуолл и жила бы там сейчас в рыбацкой хижине.

— А я до сих пор не понимаю, чем вам этот план не понравился?

— Оливия! Жить за сотни миль от всех, на другом конце страны… просто нелепость. Я ей так и сказала. Человек не может вернуться в прошлое. А она именно к этому и стремилась, хотела возвратить свою молодость. Кончилось бы все катастрофой. И потом, ведь именно Джордж нашел ей «Подмор Тэтч». Даже ты не станешь отрицать, что это прелестный, подходящий во всех отношениях домик. И все благодаря Джорджу. Не забывай, пожалуйста. Благодаря Джорджу.

— Джорджу ура, ура, ура!

Тут их снова прервали — глиняная супница была убрана, появились телячий эскалоп и омлет. Остатки вина были перелиты к Нэнси в бокал, Оливия потянулась за салатом. Наконец официант исчез, и Нэнси спросила:

— Сколько будет стоить этот садовник? Работники из агентства обычно обходятся страшно дорого.

— Ах, Нэнси, ну какая разница?

— Как это, какая разница? Хватит ли у маман средств на него? Меня это беспокоит. Она отказывается говорить о деньгах и при этом бывает ужасно расточительна.

— Мамочка? Расточительна? Да она медного гроша на себя не потратит.

— Зато постоянно принимает гостей. На еду и напитки у нее, должно быть, уходят астрономические суммы. И этот дурацкий зимний сад, который она пристроила к дому! Джордж пытался ее отговорить. Лучше бы потратила деньги на двойные рамы.

— Наверное, ей не нужны двойные рамы.

— Тебя это просто не касается. — Голос Нэнси возмущенно дрогнул. — Ты не желаешь задумываться о будущем.

— О каком будущем, Нэнси? Просвети меня.

— Она может дожить до девяноста.

— Дай бог.

— Ее капитала на все время не хватит.

У Оливии насмешливо блеснули глаза.

— И вы с Джорджем боитесь оказаться со старой неимущей родительницей на руках? Еще одна статья расхода сверх того, что идет на содержание вашего холодного дома и обучение детей в самых дорогих школах?

— Как мы считаем нужным тратить свои деньги, не твое дело.

— А как мамочка считает нужным тратить свои — не твое.

На это Нэнси не нашла что ответить. Она отвернулась от Оливии и стала есть эскалоп. Сбоку Оливии было видно, что она покраснела и подбородок у нее слегка дрожит. Ей же всего сорок три года, подумала Оливия, а она уже выглядит жирной, жалкой старухой! Она вдруг почувствовала жалость к сестре, жалость и даже что-то вроде вины. И сказала уже другим, более дружелюбным, ободряющим тоном:

— Не стоит так беспокоиться, Нэнси, уверяю тебя. Мамочка получила приличную сумму за лондонский дом, и у нее еще много осталось, даже после покупки «Подмор Тэтч». Лоренс Стерн, возможно, сам того не знал, однако он оставил ее неплохо обеспеченной. И это имело большое значение для всех нас: для тебя, меня и Ноэля, потому что от нашего папаши, приходится признать, в финансовом отношении проку был ноль.

Нэнси вдруг остро почувствовала, что у нее больше нет сил. Она устала спорить и не выносила, когда Оливия говорила о папе в таком тоне. При других обстоятельствах она бы немедленно ринулась на защиту дорогого покойника, но сейчас совершенно пала духом. Встреча с Оливией оказалась пустой тратой времени. Они не приняли никаких решений о матери, деньгах, экономке — вообще ни о чем. Оливия, как всегда, заговорила ее, и в результате Нэнси чувствовала себя, словно раздавленная паровым катком.

Вкусный обед был съеден. Оливия взглянула на часы и спросила, хочет ли Нэнси кофе. Та поинтересовалась, хватит ли им времени, и Оливия ответила, что у нее еще есть пять минут. Тогда Нэнси сказала, что хочет, и заказала. Нэнси заставила себя не думать про пудинги и пирожные, которые успела мельком заметить на тележке со сладостями, и взяла с банкетки купленный на вокзале «Харперс энд Куин».

— Ты это видела?

Она перелистала страницы, нашла рекламу аукциона «Бутби» и протянула сестре. Оливия бросила на журнал небрежный взгляд и кивнула: