Читать книгу "Любовь рождается зимой - Саймон Ван Бой"

Гложущее отца чувство вины – вот он смеется над чем-то в телевизоре и тут же умолкает и выходит из комнаты.

В одну из ночей, вспоминала Ханна, он вышел на улицу в носках, схватил в сарае пилу и срезал дерево. Ее мать не могла поверить, что ему это удастся. Но как-то, левой рукой и обрубком правой, ему это удалось. Он пилил его шесть часов. Дерево упало на теплицу соседа. Позже тем же днем они нашли в почтовом ящике записку. Она была от соседа.

Мне всегда не нравилась эта теплица,

и я собирался ее разобрать на этой неделе.

Мне так вас жаль.

Билл.

Перед моими глазами встает Анна.

Дождливый день.

Несчастный случай.

Машина, уносящаяся прочь.

Заднее колесо ее велосипеда все еще вращается.

Я остановил машину, мы нашли стол для пикников и сели, взявшись за руки. Пару часов спустя служитель парка с длинными седыми волосами подошел к нам и попросил заплатить пять долларов за пикник, и мы собрались. Дело было не в деньгах – воздух стал другим. Я завел машину, выжав тормоз.

Когда мы выехали на дорогу, Ханна захотела есть.

Набежали тучи.

Скалы обернулись толстым одеялом тумана.

Потом пошел дождь.

Шелест дворников по лобовому стеклу успокаивал.

Мы свернули на первую же дорогу, ведущую от океана.

Туман стал рассеиваться.

Навстречу летели птицы, прочь от материка. Я не смог придумать, куда бы они могли лететь. Возможно, на высокий мокрый утес, вдалеке от берега.

В поисках еды мы остановились в продовольственном магазине в Кармеле. Мы держались за руки, проходя сквозь распахнувшиеся перед нами стеклянные двери. Я направился в хлебный отдел (одной из неизменных составляющих еды в моем детстве). А по соседству, в паре шагов, Ханна выбрала яблоко. Я кивнул. Она выбрала еще одно. Я показал ей багет. Она кивнула. В тот самый момент я решил, что никогда не расскажу ей об Анне.

Продавец в гастрономическом отделе хотел, чтобы мы попробовали деликатесы, разложенные перед ним в сверкающих чашах. Он протягивал нам кусочки сыров и мясных закусок на зубочистках. Он спросил, как долго мы были вместе.

«Всегда», – ответила Ханна.

На кассе Ханна заметила коробку с воздушными змеями. Они продавались со скидкой. Она купила два.

Кассирша вертела змея в поисках штрих-кода.

«Возьмите и себе один», – посоветовала ей Ханна.

«Змеи меня не интересуют», – ответила кассирша.

«Тогда что вас интересует?» – спросила Ханна.

Кассирша подняла на нее глаза. «Музыка», – ответила она.

XI

Мы с Ханной провели ночь в буддистском центре для отшельников, в горах над Санта-Круз. Я слышал о нем от Сэнди, моего агента. Она считала, что мне должно там понравиться. Она пообещала мне тихое место с огромными молитвенными барабанами, раскрашенными в яркие цвета. Я остановился в Санта-Круз заправить машину. Напротив бензоколонки какой-то человек бросал в проезжающие машины бутылки и страшно кричал. Я очень надеялся, что он не подойдет к нам. Отъехав от станции, я продолжал думать о нем. Ханна спросила, что случилось.

«Все в порядке», – ответил я.

Ключ от комнаты уже ждал нас. Было еще не поздно, когда мы добрались до места, но окружающий лес отбрасывал на дома густые тени.

Ханна задержалась в душе очень надолго. Звук льющейся воды напомнил мне звук ливня, и я уснул.

Когда я проснулся, Ханна сидела на краю кровати и сушила волосы полотенцем. В комнате было жарко из-за открытого окна. Я сел на кровати и завернул ее в простыню. Она повернулась ко мне, и тогда я поцеловал ее плечо, шею, щеку и, наконец, – губы.

Мы слились в поцелуе; ее вкус на моих губах. Наши языки соприкоснулись. Я почувствовал прилив крови. Наши тела прижались друг к другу.

Невероятно близко.

Она сжала мои руки. Ее ногти вонзились в меня. Очень скоро мы оба пылали. Пот собирался в ложбине на моей спине, в такт моим движениям – движениям приливной волны, непреклонной в своем стремлении разбиться о древние скалы.

А затем – за мгновение до – я замер внутри нее. Наши тела продолжили свой танец. Тело Ханны проглатывало, поглощало все то, что мое могло предложить. В эти последние мгновения мы слились в одно целое – всякая память перечеркнута желанием, что было нами рождено и нами же овладело.

А после мы лежали без движения, словно два корня, на которых держится лес.

Пот высох.

Мы лежали на спине, с открытыми глазами. Мне хотелось бы заглянуть в ее глаза в тот момент. Мои были прозрачны.

Наконец она повернулась ко мне, излучая нежность. Она спросила, хочу ли я есть. Я кивнул, мы оделись в темноте и выскользнули на улицу, к машине.

Первый ресторан, попавшийся нам на пути, был полупуст. Но женщина у стойки предупредила, что они ожидают большую компанию с минуты на минуту. Она предложила другой ресторан. И мы отправились туда пешком, оставив машину.

Тротуар был очень узок и заполнен растениями. Без уличных фонарей было совершенно темно. Ханна вела меня вперед за руку. Мы прошли десяток домов в стиле тридцатых годов. Внутри сидели люди. Мы могли за ними наблюдать. Двое, каждый в своем кресле, смотрели телевизор. Они смеялись одновременно, но не смотрели друг на друга. В другом доме маленький мальчик сидел за кухонным столом. Он чистил апельсин. В третьем – женщина сняла одежду и выключила свет; я представил себе Эдварда Хоппера в фетровой шляпе, наблюдающего в тени здания напротив.

Когда мы добрались до другого ресторана, в баре шла свадебная вечеринка. Музыканты играли скверно, но не перевирая мелодию, и гости пели хором. Друзья жениха обступили его со всех сторон. Галстуки были ослаблены. В каждом коктейле торчал зонтик.

Ханна заказала бокал холодного вина. Нашей официанткой была школьница. На ней была косметика. Несколько ручек торчали из передника, а концы ее джинсов были подвернуты.

Мы ели один и тот же салат, но с разных тарелок. Когда принесли блюдо из макарон, мы стали есть из одной тарелки. Потом мы просто сидели и держались за руки под столом.

«Как ты думаешь – есть жизнь после смерти?» – спросила Ханна, пока я расплачивался по счету.

«Мне кажется, мы уже там», – сказал я, и мы выскользнули из ресторана, никем не замеченные.

Мы шли к своей машине сквозь темный пригород. Большинство огней в домах уже были потушены. Я поискал глазами маленького мальчика, но он, должно быть, отправился спать.

На следующий день мы продолжили свой путь на юг. Мы завернули остатки завтрака в салфетки. Машина пахла гостиницей. На нас была та же одежда, что и вчера, но волосы пахли шампунем Ханны. Она надела туфли, которые, по ее словам, ей долго не нравились. Бежево-бордовые туфли на высоком каблуке. Я сказал ей, что мне они нравятся. А еще я сказал ей, что обратил внимание на ее туфли сразу после нашего столкновения. Она посмотрела вниз и пошевелила ногами.