Читать книгу "Голодный ген - Эллен Руппел Шелл"

Начав свою научную деятельность в Йельском университете, Этуотер, опиравшийся на достижения Рубнера и Фойта, изучал химическую структуру кукурузы, за что и получил докторскую степень; потом преподавал в Теннесси и Мэне и наконец занял должность профессора в Университете Уэсли. В 1894 г. при содействии физика Э. Б. Розы он изготовил первый калориметр, способный измерять уровень метаболизма у человека.

Этот старинный прибор выглядит на фотографиях неким подобием трейлера для лилипутов: герметизированное помещение размером 1,22 на 2,13 м, внутри — раскладушка, складной стул и стационарный велосипед. Герметизацию обеспечивали двойные стены из листового металла, а входом служил большой иллюминатор с тремя рядами стекол. Испытуемый либо лежал на жесткой раскладушке, либо крутил педали велосипеда; при этом по системе труб в калориметре циркулировала вода. Количество энергии, затраченное испытуемым, определялось по увеличению температуры воды. (Самым известным испытуемым Этуотера был Д. С. Уор, университетский атлет и велогонщик. Однажды он израсходовал 10 тыс. кал, непрерывно вращая педали 16 часов подряд.)

Используя немецкие методики, модифицированные для измерения дыхательных и метаболических процессов, Этуотер рассчитал количество калорий, необходимое для выполнения различного рода работ. Он вычислил, что человеку, занятому физическим трудом средней тяжести, в сутки в среднем необходимо 3100 ккал и 120–130 г белка. Также ученый определил и энергетическую ценность компонентов пищи: 1 г белков или углеводов обеспечивает 4 ккал, 1 г жиров — 9 ккал. Затем Этуотер составил точные таблицы, наглядно демонстрировавшие калорийность разнообразных пищевых продуктов. Идеей заинтересовалось Министерство сельского хозяйства США. Профессор был назначен главой опытного центра, финансируемого Фондом Э. Карнеги, и вскоре этот центр предложил рекомендательные стандарты питания для населения и стал средоточием методических разработок по данной тематике.

Руководство Университета Уэсли всячески поддерживало усилия Этуотера по внедрению его разработок во всеобщую практику. В те времена основной массе трудящихся приходилось тратить на еду около 60 % доходов, так что на образование и другие нужды оставалось совсем немного. Определяя главные составляющие пищи, Этуотер установил, что высококачественный белок содержится и в относительно дешевых продуктах, таких, например, как бобы. Они тотчас были рекомендованы в качестве заменителя мяса. Ученый не ждал, что его советы немедленно повлияют на образ жизни большинства американцев. Он говорил: «Разумеется, ни одна хозяйка, сколь бы хорошей матерью и женой она ни была, ничего по сути не понимает в белках и углеводах, воспроизводстве энергии и соотношении между питательной ценностью продукта и его продажной ценой. Весьма сомнительно, чтобы такие познания стали когда-нибудь массовыми. Но если печать будет широко информировать население о подобных вопросах, то люди, обладающие временем и возможностью, смогут, вне всяких сомнений, понять основной смысл проблемы и постепенно обратить результаты наших исследований к своей пользе, в чем так нуждаются».

Результат этого речевого пассажа превзошел всякие ожидания. В ответ было заявлено, что для рабочих масс унизительно получать предписания о режиме и характере питания. Лидер профсоюзного движения Юджин Дебс разразился в журнале «Локомотив файерменз мэгазин» статьей, обвинившей Этуотера в «научной деградации» и «попытке низвести рабочих США до уровня китайцев». «Пролетариат будет сопротивляться происками нутрициологов»,[11] — пообещал Дебс.

Впрочем, для отповеди профсоюзного босса имелись веские основания. Политические взгляды профессора Этуотера были не слишком демократичными. Он считал, что рабочие не могут свести концы с концами из-за своей беспечной «несдержанности в еде». Не имея представления о витаминах, профессор призывал малоимущих отказаться от свежих овощей и фруктов, которые считал излишеством, и заменить зелень более доступными по стоимости «цельнозерновыми продуктами», например пшеничной крупой… Простим Этуотеру эту оплошность, учитывая, что витамины будут открыты только в 1912 г.

Ко всему прочему, Этуотер был из племени прожектеров-дилетантов и, как все они, не подвергал сомнению свою социальную прозорливость в области скорейшего улучшения жизни всех и каждого: «Уменьшив непозволительные траты на еду, представители низших слоев смогут обратить сэкономленные средства на улучшение жилищных условий, и многоквартирные дома в трущобах приобретут более благопристойный вид».

Конечно, Этуотеру недоставало социополитического чутья, но, за исключением ляпсуса со свежими овощами, его собственно исследовательские труды были в значительной степени здравы. Он окончательно выяснил, что питательные вещества — будь то белок, жир, крахмал, сахар или алкоголь — служат формированию тканей, или получению энергии, или тому и другому одновременно. Его работы внесли необходимую доказательность в науку о питании, изобилующую фантазиями и откровенным шарлатанством; вслед за Либихом он немало посодействовал развитию новой области знания — нутрициологии. Одним из первых американских нутрициологов считается Рассел Читтенден, создатель шеффилдской научной школы в Йельском университете.

Необыкновенно работоспособный, эмоциональный и устрашающе худой, Читтенден уснащал сухой научный язык проповедническими нотками. «Переедание — широко распространенное зло, и признаки его явственно видны повсюду», — восклицал ученый в книге «Питание человека». Он ставил под сомнение данные Фойта и Этуотера, касающиеся количества белка, которое необходимо для поддержания здоровья при выполнении тяжелой работы, считая их цифры неоправданно завышенными. Подтверждая свою гипотезу, он провел эксперимент с гимнастической командой университета, посадив спортсменов на низкобелковую диету. После целого года такого режима питания мышечная масса молодых атлетов осталась неизменной, что Читтенден подтвердил фотографиями. Иной скажет, будто парни на сохранившихся снимках выглядят несколько худосочными, во всяком случае для атлетов, но экспериментатор остался доволен результатами и начал кампанию, призывающую мир отказаться от безрассудного злоупотребления белковой пищей.

Облик самого Читтендена, казалось, обнаруживал все внешние признаки анорексии (осознанного отказа от приема пищи). Он же утверждал, что худоба не является доказательством ограничения в еде. Вот его слова: «Избыточная тучность, несомненно, говорит о чревоугодии, тогда как отсутствие ее не всегда свидетельствует об умеренности». Худые люди тоже нередко переедают, настаивал он, просто некоторые сжигают калории интенсивнее других. Чтобы предотвратить эти неоправданные энергетические траты, Читтенден предлагал регулировать прием пищи не таким субъективным и неопределенным ощущением, как голод, а научно обоснованным подсчетом калорий. Его вывод был таков: «Сдержанность в еде, как и во всем остальном, приводит к положительному результату. Организму требуется далеко не столько пищи, сколько мы привыкли употреблять».

Благодаря работам Читтендена, Этуотера и их коллег миллионы американцев осознали, что количество поглощенных калорий оказывает на жизнедеятельность человека огромное влияние — и не всегда благотворное. Внутреннее содержимое желудка определяет внешнюю форму тела — во всяком случае, до некоторой степени, а обмен веществ подчиняется строгим законам природы. С этим не приходилось больше спорить, и публика с энтузиазмом приняла новую идею. Когда в 1917 г. Лулу Хант Петерс, самая известная женщина-врач того периода, издала книгу «Диета и здоровье, или Ключ к тайнам калорий», издание разошлось в двух миллионах экземпляров — цифра поистине астрономическая.