Читать книгу "Тогда ты услышал - Криста фон Бернут"

— Убийство гарротой? Что это еще такое?

Мужчина протянул ей «Бильдцайтунг». «Полиция разыскивает душителя, использующего гарроту».

Откуда они знают про гарроту? Об этом на пресс-конференции не было сказано ни слова!

Мона молчала. Кто этот тип? Не из «Бильд» ли? Вообще-то она знает репортеров «Бильд», но, может быть, это новенький?

— Кто вы, собственно говоря?

Он представился Игоном Боудом, главным комиссаром по расследованию уголовных дел полицейского управления в Мисбахе. По его мнению, существует связь между ее делом и делом, над которым он в данный момент работает.

— Убийство?

— Да, конечно. Женщина. Задушена в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое сентября. Вероятно, также гарротой, или как там это называется. Чистая похабщина.

— Это не гаррота. Гаррота — это железный ошейник…

— Но здесь же написано!

— Вы что, верите всему, что написано в «Бильд»?

— Здесь написано, что это был кусок проволоки с двумя ручками.

— Это только наше предположение.

— Вот-вот. И мы так считаем.

Мона глубоко вздохнула. Она только что пообедала — съела гамбургер и картошку фри — и чувствовала приятную расслабленность.

— Убийство произошло в Мисбахе?

— Нет. В Тироле, под Тельфсом, в горах. Но женщина проживала в Иссинге, в округе Мисбах.

— Она там отдыхала? В Тироле, я имею в виду.

— Я бы так не сказал. Она путешествовала с мужем и десятью учениками, это была своего рода экскурсия. Они ночевали в хижине в горах.

— Она была учительницей?

— Нет, учитель — ее муж. Он преподает французский в интернате на Тегернзее, как раз в Иссинге. Вы знаете это место?

— Что, интернат? Нет.

— Ну, в общем, она там была. Еще одна сопровождающая.

— Ага.

— В ночь на двадцать девятое сентября она вышла из хижины. Почему — этого не знает никто. Наутро ее нашли в ущелье. Задушена, как я уже сказал. Вероятно, проволокой — так считает наш патологоанатом. Сильное кровотечение. Была повреждена артерия. После этого она упала в ущелье и пролетела метров двадцать. Или ее туда сбросили.

Мона взглянула на календарь.

— Сегодня двадцатое октября. И все это произошло три недели назад в ста километрах отсюда. Не вижу никакой связи.

— Вот как? Сколько убийц, использующих гарроту, вам уже встречалось?

Последовала пауза.

— Ни одного, — призналась Мона. Пояс от «Ливайс» впился в живот, и она подумывала о том, как бы незаметно расстегнуть верхнюю пуговицу на джинсах. — Но бывают же иногда совпадения, — сказала она вместо этого. — Как эти амок-убийцы. Иногда месяцами ничего не происходит, а потом внезапно их появляется сразу трое.

Но даже саму себя ей убедить не удается.

Последний день своей жизни Константин Штайер провел в агентстве «Вебер и партнер». Утром он сделал несколько оригинал-макетов и поговорил с фотографом, который хотел сотрудничать с агентством. Наконец Штайер разработал первоначальный вариант для рекламы производителя ликеро-водочных изделий. Днем пообедал вместе с владельцем агентства и клиентом в итальянском ресторане на Унрегерштрассе.

После обеда был на совещании, так как один из клиентов безо всякого объяснения в последнюю секунду отказался от заказа. Необходимо было всем вместе обсудить, что же получилось не так. Все утверждали, что Штайер вел себя как обычно. Никто ничего странного не заметил.

Штайер вышел из агентства около половины восьмого. Карин Столовски заехала за ним. Она хотела сделать ему сюрприз и купила все необходимое для курицы «карри». Они поехали к нему домой, приготовили курицу между 20 и 21 часом, потом они поели.

За едой Карин Столовски сообщила, что в выходные к ней приедут родители. Они хотели бы познакомиться с ее новым молодым человеком. В протоколе ее свидетельских показаний записано: «Я этого не предполагала, но Константин абсолютно не обрадовался. Начал придумывать дурацкие отговорки. Мол, ему нужно работать в выходные, он не в настроении общаться с чужими людьми, для этого можно выбрать другое время». Сначала Карин Столовски решила, что он шутит. Что такого в том, чтобы пообедать с родителями своей девушки? Это ведь не обязывает жениться!

Ошибкой было то, что она продолжала настаивать. И наконец он страшно разозлился. Сказал, что терпеть не может, когда на него давят, у него нет ни малейшего желания быть представленным в качестве жениха, пусть оставит его в покое, с него и так достаточно людей, сидящих у него на шее.

Что он имел в виду, говоря «сидящих на шее»?

Этого Карин Столовски не знала. И никто из тех, кого они допрашивали, не знал. Вероятно, он сказал это просто так.

Ну, в любом случае, дальше разгорелась ссора. Наконец Карин ушла, но, конечно же, надеялась, что он будет ее удерживать. Но он не стал этого делать. Она бежала по лестнице до первого этажа. На улице она взглянула на его окно, но он даже не посмотрел ей вслед. У нее было такое чувство, что он нарочно завелся, чтобы избавиться от нее.

Не считая убийцы, Карин Столовски — последний человек, который видел Штайера живым. Предварительные токсикологические исследования не дали ничего интересного. Не было чужеродной ткани под ногтями Штайера, никаких следов борьбы. Волоконный анализ его одежды еще не закончен.

— А это не могла быть она? — спросил ПГКУП Кригер, руководитель всех КРУ и непосредственный начальник Моны.

— Кто? Эта Столовски? Нет, — сказала Мона. — Эта девчонка настолько… — В голову не приходило более точного слова, чем «невинна», но оно казалось ей неподходящим. — Чтобы такие начали убивать, должно произойти что-то из ряда вон выходящее.

— Может быть, у нее был негативный опыт общения с мужчинами, и вот он в этом случае выплеснулся. Может быть, у нее была причина для ревности. Вы не интересовались ее прошлым?

— Все в порядке. Хорошая ученица, хорошая студентка, много друзей, всем нравится. Кроме того, женщины из ревности не убивают, так поступают только мужчины. Женщины убивают лишь тогда, когда хотят от кого-то избавиться.

— Ну ты посмотри!

— Ты же сам это прекрасно знаешь.

— Эти дела…

— …абсолютно разные. Я знаю.

— А чего ты тогда тут сидишь, если все знаешь?

Мона заметила, что ее лицо отражается в оконном стекле за спиной Кригера. Издалека оно казалось маленьким и изможденным, длинные темные волосы напоминали покрывало. Ей нужно сделать себе челку. Пять часов, а она еще ничего не ела кроме гамбургера и картошки. Для напряженного рабочего дня это нормально, хотя что она сегодня успела сделать? Разве что непрерывно разговаривала по телефону, совещалась, читала протоколы. Лукас, наверное, сидит уже в пустой квартире и переключает телеканалы. Может быть, он уже привел своего друга Яна, у которого всегда есть самые новые компьютерные игры.