Читать книгу "Осколки Солнца - Таис Сотер"

— Ох, как с вами не просто, мадмуазель! — почти сердито сказал учитель. — Вы ведь… Жак, ты так устал подстригать куст, что решил раздеться? Или подумал, что мадмуазель Легран соблазнят твои кости?

Я фыркнула, наблюдая, как тощий студент поспешно застегивает рубашку и ретируется.

— Так на чем я остановился?

— На том, что меня не могут соблазнить кости.

— Вы весьма ершистая молодая особа. И очень интересная девушка. Пригласить вас — моя личная прихоть. Мы убьем одним выстрелом двух зайцев — вы развлечетесь и немного узнаете об обществе, а я отчитаюсь перед начальством… и нескучно проведу вечер с очаровательной спутницей.

Глава 7. Господин Никто

Ты — Королева Ночи,

я — Господин Никто

Когда сойдутся две темноты,

Настанет рассвет.

А потом…

За всеми волнениями о тайных обществах Парижа я почти забыла о своём "вампире".

Хотя нет, не своём. Лучше не привыкать к нему, считая частью своей жизни. Ну как появился этот подозрительный типчик в моей жизни неожиданно, так же неожиданно он и должен исчезнуть…

Вернувшись в пансион, я выяснила, что никто меня так и не искал. Или, по крайней мере, не помнил об этом. Ален все так же хранила портрет моего преследователя, но вживую увидеть его ей не довелось. Кажется, она об этом жалела, глупая.

Я снова начала ходить на учебу, но при этом лишний раз на улицу старалась не показываться, особенно вечером. Но я слишком поспешила скидывать "вампира" со счетов.

Выставка Савара шла уже неделю с оглушительным успехом. Все мои сокурсники уже побывали о ней, и восхищенно закатывали глаза, часами рассуждая о гении мэтра. Но никто так и не упомянул о "Персефоне с гранатом". Я, конечно, и не хотела, чтобы меня признали, но все же было немного обидно. Неужели никто даже не отметил сходство богини весны со мной?

— Персефона? — вскинула брови Ален, только вернувшаяся с выставки. — Нет, такой работы не припомню.

— Неужели мэтр решил не выставлять её? — поникнув, спросила.

— Сходи и узнай сама. Заодно заберешь оставшуюся часть платы. Или стыдишься?

— Нечего мне стыдиться. Я тогда ничего не сделала!

— Боишься встретить своего загадочного красавчика?

— Когда это он успел стать красавчиком? — возмутилась я. — Ты же видела портрет. Ничего особенного.

— Вампиры должны быть красавчиками, — убежденно ответила Ален. — Ты просто не смогла передать всего его очарования.

Моя подруга никогда не изменится. Спорить с ней бесполезно.

— Ничего я не боюсь. Просто не люблю толпы. Пойду завтра, вместо курса месье Морана.

Среда оказалась и вправду удачным днем для того, чтобы посетить выставку. Людей почти не было, а вот мэтр Савар как раз заглянул уладить дела с организаторами. Меня он встретил вполне доброжелательно. Хоть и не без ехидства.

— А я думал, что ты меня избегаешь, Клэр.

— Что вы, месье Савар! Вы ведь знаете мое отношение к вам и вашему творчеству. Я так восхищена тем, что вижу! Даже не могу вспомнить, какая выставка пользовалась таким успехом, как ваша! Мне все уши прожужжали про то, что мэтр Савар превзошёл сам себя. И картины в зале смотрятся ещё лучше!

Запомните — когда вы имеете дело с людьми творческими, не бывает слова "мало", когда это касается похвалы.

— Да, довольно удачный показ. Даже мэр пришёл, — важно кивнул мэтр. — Жаль, что "Персефона с гранатом" так и не увидела свет. Но не волнуйся, деньги я тебе заплачу. Даже больше, чем обещал.

Это было бы весьма кстати, но при всех хороших чертах художника, щедростью он особой не отличался.

— А что случилось с картиной? — осторожно спросила я.

— Её выкупили, ещё до показа.

— Но вы ведь хотели представить всю серию на выставке! Говорили, что картины после показа вырастут в цене.

— Месье Паланок заплатил достаточно. В том числе и за то, чтобы иметь возможность одному лицезреть мою Персефону. Иностранцы порой такие чудные.

— Паланок? Кто это?

— Михаил Паланок. Вроде бы он русский, хотя его знание французского безупречно. Но среди русских аристократов ценится наше образование, так что тут не стоит удивляться.

Русский? Мог ли быть гипнотизер, из-за которого мне пришлось прыгать со второго этажа, тем самым Михаилом Паланоком?

— А как он узнал о картине?

— Забирал портрет, что был у меня на реставрации.

Точно! Это он! Тот гипнотизер-махинатор! Я вцепилась в руку художника.

— Месье Савар, этот человек опасен! Я видела его в вашем доме, он напал на меня! Именно поэтому я и сбежала, не попрощавшись. Что вы тогда…

— Хотя может быть месье Паланок поляк? Почему-то я даже не спросил, откуда он, — нахмурившись, художник потер переносицу, и только затем удивленно посмотрел на мою ладонь, сжимающую его пиджак. — О чём ты? Как ты могла его видеть в моем доме, если в тот день ты просто не пришла? Я даже думал послать к тебе слугу, чтобы узнать, не заболела ли ты.

Значит, он стер все воспоминания месье Савара о том, что произошло в доме. Но почему-то себя заставить не забыл. Не так уж сильно он и скрывался!

— Он не спрашивал обо мне? Этот Паланок?

— Только позировала ли ты мне раньше, и всё. И как давно мы знакомы. Клэр, ты же не думаешь пытаться увлечь этого господина? Конечно, Паланок может заинтересоваться тобой, но точно так же он быстро остынет. Я слышал, что один московский князь задаривал приму парижского балета дорогими подарками и цветами, а когда она уступила ему… Клэр, ты слушаешь?

— Да, мэтр. Но у меня нет желания становиться чьей-либо любовницей.

Хоть в чём-то можно быть благодарной Адриану Берже и его матери. Благодаря их семейке у меня навсегда отбило желание заигрывать с богатеями.

Савар был настроен поболтать, и испытал разочарование, когда я, получив долгожданные деньги, поспешно распрощалась. Солнце было скрыто за тучами, на улице стояла сумрачная и зябкая погода, и слегка накрапывал дождь. Я раскрыла дешевый, в нескольких местах залатанный зонт и подняла воротник куртки. Надо хотя бы часть денег потратить на новое пальто. И зимнюю одежду можно прикупить. Все же уже середина октября.

Прежде, чем я успела шагнуть из-под каменного навеса под дождь, кто-то осторожно коснулся моего локтя. Неудивительно. Даже в залах самого музея я встретила несколько своих знакомых. Так что, скорее всего, кто-то из видевших меня ранее решил поинтересоваться, куда я пропала.

Я повернула голову, уже заготовив дежурную улыбку, и растерянно замерла. Густая каштановая шевелюра, узкий подбородок, резкая линия скул. И карие глаза, на дне которых опасно таилось янтарное пламя. Это был он — гипнотизер. Михаил Паланок.