Читать книгу "Я вас люблю - терпите! - Вера Колочкова"

– Так, – заинтересовалась Катя. – С этого места поподробнее. Что у нас за Стас? Вроде в прошлый мой приезд никакого Стаса на горизонте не наблюдалось.

– Еще бы! Конечно, не наблюдалось. Потому что я не спешила про него никому рассказывать. Зная нашу прыткую мамочку…

– Что, тайная любовь, да? И кто он, этот Стас?

– Кто, кто! Парень мой, вот кто. Бойфренд. Вернее, я хотела, чтобы так было. А теперь он стараниями мамы – мой жених. На полном серьезе. Представляешь?

– Нет. Не представляю. А что, прямо и свадьба будет?

– Да, будет!

– Оп-па… – опешила Катя. – А я все думала-гадала, о каких таких новостях мне мама по телефону толкует…

– Ну вот теперь знаешь. Что, легче стало?

– А чего ты психуешь-то? Не любишь его, что ли?

– Да в том-то и дело, что не знаю я! Люблю, не люблю… Люблю, наверное! Не в этом дело. Понимаешь, мы просто хотели для начала вместе пожить… Проверить себя. Ну, как все сейчас делают. Снять квартиру и пожить… А мама… Она такой скандал закатила, я прямо вспоминать не могу! Она взяла и к родителям его приперлась, пугать их начала…

– Чем пугать? Ты вроде как совершеннолетняя, и даже более того!

– Вот именно – более того. А только у Стаса, понимаешь ли, родители магазинчик свой держат, и она им намекнула, что все гигиенические сертификаты через ее руки проходят. Так что в случае чего… В общем, они после ее ухода родненького сыночка к стенке приперли. А неделю назад свататься приходили, честь по чести. Катька, я же со стыда чуть не умерла! Ну вот скажи – можно такое простить, а? Я что, убогая, чтобы меня таким образом замуж выдавать?

– Милк, а ты вообще, если честно, замуж за него хочешь?

– Да хочу, конечно, хочу… Но не таким же способом! Она ж не думает о том, что мне все это насильственное официальное замужество внапряг, ей вообще на мой напряг наплевать. Главное – цели достичь!

– Да уж… Признаки пассионария у нашей мамы явно присутствуют…

– Кого признаки присутствуют?

– Пассионария. Ну, это личность такая, очень харизматическая, с большими амбициями. Для нее главное – флаг благих намерений впереди себя выкинуть. Скрыть за павлиньими амбициями свою банальную сущность. И все это на уровне бессознательного, понимаешь?

– Ух ты! – с восхищением проговорила Милка. – Не зря, видать, ты в своем платном институте четыре года корячилась. Красиво говоришь, заслушаться можно. И про павлиньи амбиции, и про банальную сущность… Точнее про нашу мамочку и не скажешь! Я потом это словечки получше выучу, ты мне их на листочке запиши. Классная феня, мне понравилась. Теперь понятно, для чего она эту дурацкую свадьбу придумала, с фиялками на моей бедной голове. Раз она этот, как его…

– Пассионарий.

– Во-во… В долги залезла, но решила и постановила, что непременно должна быть свадьба, с машинами, с лентами, со сборищем гостей. Образцово-показательная, чтобы семью не позорить. То бишь амбиции свои потешить. Нет, ты представляешь меня в белом платье с фиялками, а?

Вздохнув, Катя посмотрела ни Милку с жалостью. И вдруг почувствовала, как шевельнулось внутри что-то вроде завистливого раздражения и зависти к сестре – впрямь, чего вдруг ее жалеть-то? Подумаешь, свадьбу ей решили сыграть! Катастрофа прижизненная! Вот у нее теперь – действительно катастрофа. Это ее по-настоящему жалеть надо, а не Милку. Нет, в самом деле, сестра называется – только и трещит о своих собственных обидах на маму! А с другой стороны – кому о них Милке еще и потрещать-то? Наверняка – некому. Потому что ей тоже – стыдно. Наверное, их сестринская дружба на этом обстоятельстве только и держится – чтобы обиды на маму друг перед другом обнажать. Как это бывает, например, в рабочих коллективах – все объединяются в едином порыве дружбы против деспота-начальника. Так и они с Милкой объединились в порыве нелюбви к собственной матери. Топчутся обе на этом жалком пятачке, свою долю жалости друг от друга требуют. Фу, каким это кощунством звучит…

– Да ладно, Милка. Плюнь и перетерпи, – подавив внезапно возникшее внутри раздражение, улыбнулась Катя сестре, – зато замужней будешь, вроде как из-под ее контроля сбежишь.

– Ага, сбежишь от нее! Будешь бежать – в спину расстреляет! А перед расстрелом объяснит, что она все только от большой материнской заботы делает. Забота о детях – долг чести каждой порядочной матери. Вырастить, обучить, замуж пристроить, потом пожизненно контролировать. А любить и уважать – необязательно. Главное – долг честной жены и хорошей матери соблюсти. Чтобы люди не осудили. Она и отца потому от себя не отпускает…

– Не поняла… Куда не отпускает?

– Ах, да ты же не в курсе… Папа-то наш втихаря себе любовницу завел! Интересно, как это ему удалось? Похоже, она уже и беременная.

– Что… – похолодела Катя. – Это правда?!

– А чего ты так перепугалась? Ну завел, и давно пора. Еще удивительно, как он столько лет нашу маму выдержал.

– Милка… Но это же… Этого же не может быть! Откуда ты это взяла?

– Откуда, откуда! От верблюда! Я сама ночью слышала, как он жалобно у матери просился – отпусти, мол, меня, Асенька, отпусти… По-моему, плакал даже.

– А мама что?

– Догадайся с трех раз!

– Она… не отпустила?

– А то! Гордо так ему заявила, что никаких меж ними сексуальных отношений отныне быть не может. Так и сказала – отныне. И что он сколько угодно может… Погоди, как это Мордюкова смешно говорила? Тайно посещать любовницу – во как! И что юридически их брак должен быть прозрачным для окружающих. Так и сказала, ей-богу, не вру, прозрачным для окружающих! Чтобы детей не позорить, то бишь нас с тобой. Так и будем теперь жить – неопозоренные.

Пульнув окурком в открытое окно, Милка приноровилась было тут же прикурить и вторую сигарету, но вдруг трепыхнулась, обернулась пугливо, навострив ушки.

– Ты слышала? По-моему, дверь в спальню скрипнула…

– Да нет, тебе показалось. Кури.

– Кать… Ты выйди, проверь, а? Представляешь, какой тут яростный концерт будет, если она меня застукает?

– Тогда не кури.

– Так не могу, я же нервничаю! Не каждый день замуж выхожу.

– А свадьба когда?

– Через две недели. Мама в ЗАГСе договорилась, чтобы не ждать. Испугалась, наверное, что Стас передумает. Очень уж ей хочется материнский долг в отношении старшей дочери поскорее исполнить! Кать, ну выйди, проверь, чего там…

Вздохнув, Катя тихо выскользнула в коридор, на цыпочках прошла до двери гостиной. Все-таки неудобная у них квартира – самая обыкновенная панельная трешка с кухней-пеналом и среднего размера комнатенками, выстроенными рядком, как в общежитии коридорного типа. Гостиная, родительская спальня, детская. Да и обстановка вся замшелая какая-то. В гостиной – старая «стенка», диван с креслами выстроились вдоль стены в шеренгу, цветастый ковер на полу. В углу, в декоративной кадке, огромная искусственная пальма – чей-то подарок на чей-то юбилей. Мамин, кажется.