Читать книгу "От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы - Абрам Рейтблат"

С формированием значительных по численности квалифицированных кадров (в ряде профессий) возникает соответствующая издательская специализация: К.Л. Рикер выпускает книги по технике и медицине, А.Ф. Девриен – по естествознанию и сельскому хозяйству, В.А. Березовский – военную литературу, П.И. Юргенсон – музыкальную и т.д.

Даже сделанный нами по необходимости беглый обзор демонстрирует наличие в России во второй половине XIX в. большого числа читательских аудиторий, существенно отличающихся друг от друга по отношению к книге, уровню знаний и кругу интересов: от неискушенных в литературе поклонников лубочных книг о Бове Королевиче до группы элитарных читателей – утонченных ценителей литературы, ориентирующихся на К. Бальмонта и близких ему авторов (это многообразие читательских позиций, одни из которых представляют вчерашний, а другие – завтрашний день чтения в стране, нашло свое выражение в заглавии данной книги).

В последующих главах дается более детализированная характеристика ряда читательских групп, прежде всего – относящихся к менее известным сейчас «средним» и «низовым» слоям публики.

В заключение подчеркнем, что приведенные выше данные о существенном росте числа читающих в стране во второй половине XIX в. отнюдь не означают, что к концу характеризуемого периода чтение стало повсеместным явлением. Если в дворянской среде чтение стало нормой еще в первой половине XIX в., то у других сословий этот процесс не завершился и в начале XX в. Так, например, масштабы деятельности публичных библиотек, как показал К.Н. Дерунов, были невелики, они обслуживали очень узкую аудиторию, обычно не превышающую 500 человек76. По подсчетам Н.А. Рубакина, даже среди представителей привилегированных классов в библиотеки в первой половине 1890-х гг. было записано не более одной пятой части77. В городских «народных библиотеках» число читателей также составляло несколько сотен78, в сельских – 200—300 человек79.

Таким образом, перейдя из разряда исключений в разряд довольно часто встречающихся явлений, чтение тем не менее не стало насущной потребностью большинства населения. В середине 1890-х гг. Н.А. Рубакин констатировал, что «мало таких людей, которые чувствуют потребность в постоянном общении с книгой . Постоянный читатель, предъявляющий к книге известные запросы, в Российской империи не что иное, как явление единичное, но не массовое»80.

Однако и культурные механизмы распространения чтения, и соответствующие организационные формы (школа, низовые газеты, иллюстрированные журналы, дешевая «книга для народа», «народные библиотеки») были уже пущены в ход. В дальнейшем (частично – в начале XX в., окончательным образом – в годы советской власти) на основе, созданной во второй половине XIX в., Россия из страны нечитающей превратилась в страну почти поголовного чтения, однако закономерности развития чтения в этот период должны стать предметом специальной углубленной разработки.

Глава II

ТОЛСТЫЙ ЖУРНАЛ И ЕГО ПУБЛИКА

Основное место в чтении образованной части русского общества во второй половине XIX в. принадлежало толстому журналу. Преобладание журнала над книгой стало определяться с середины 1830-х гг., после появления имевшей громадный успех «Библиотеки для чтения». К середине 1840-х гг. ключевое положение журнала в литературе стало очевидным, о чем свидетельствуют высказывания литераторов различных литературных лагерей – от Ф.В. Булгарина («Теперь книгопродавцы утверждают повсеместно, что не из чего хлопотать, потому что ничто не идет с рук, кроме журналов, и потому, если состряпается где повесть или роман, они поступают в журналы, которые вместительностью своею равняются огромным ластовым судам »81) до П.А. Плетнева («В нашу эпоху журналы сделались исключительным чтением публики. Ими удовлетворяет она двум своим потребностям: знакомится с новостями в области наук и словесности, и в то же время наполняет досуги тем чтением, которое необходимо для самого полуобразованного человека»82).

С этого времени примерно до начала 1890-х гг. основная часть литературных и публицистических произведений (по крайней мере, отечественных авторов) печаталась вначале в журналах. Отдельными изданиями выходили преимущественно научные труды, технические пособия, а также книги для менее подготовленных читательских аудиторий – учебные, детские, лубочные и т.п. Произведения для образованных читателей печатались в журналах и лишь затем, да и то далеко не все, выходили отдельными изданиями (различие статуса этих публикаций хорошо иллюстрирует и тот факт, что за перепечатку в книге автор получал гонорар почти в десять раз меньше, чем в журнале). Произведение же, не появившееся вначале в журнале или, по крайней мере, не отрецензированное там, не становилось во второй половине XIX в. литературным фактом. Современники отмечали, что «русская беллетристика сосредоточена в журналах, в которых помещается все мало-мальски заслуживающее внимания. Отдельными изданиями выходят или вещи, уже печатавшиеся в журнале, или забракованные всеми повременными изданиями »83, «почти ничего и не читается у нас кроме газет и журналов , книги у нас не в ходу. Мы знакомимся с их содержанием, ценим их достоинство по журнальным отзывам»84.

Для сравнения отметим, что в западных литературах журнал никогда не имел такого преобладающего положения, как в России. Значение книги и газеты там было существенно выше, а толстый журнал не носил энциклопедического характера и не уделял такого внимания политике, сосредотачиваясь в основном на литературных вопросах.

«Журнализацию» русской литературы можно объяснить следующими причинами. С постепенным повышением уровня образования населения и заимствованием у столичного дворянства культурных образцов более низко стоящими социальными слоями чтение входило в образ жизни все более широких слоев, прежде всего – провинциальных помещиков и чиновников. Однако резкого роста численности образованных читателей тем не менее не наблюдалось, кроме того, они были разбросаны по помещичьим усадьбам и многочисленным губернским и уездным городам. Традиционные каналы распространения книги (книжная торговля и библиотеки) в условиях рассредоточенности читателей по громадным пространствам страны оказывались неэффективными. Гораздо лучше, как выяснилось, с доставкой печатных изданий в отдаленные места справлялась почта – достаточно четко работающее учреждение не частного, а государственного характера. Таким образом, одна задача, которую решал журнал, – осуществление связи литераторов и читателей.