Читать книгу "Сторожи Москвы - Нина Молева"

Слово Иоакима запомнилось надолго. Его убедительность оказалась так велика, что тут же в соборе стрельцы дали обещание покориться царской воле, целуя при этом Евангелие и мощи Апостола, которые взял в руки патриарх. Находившиеся в Москве иностранцы утверждали, что мир московской земле принесла «длань Апостола».

Верно и то, что смута избыла себя и потребность в ее прекращении испытывали все ее участники. Современники запомнили и слезы радости патриарха, когда он благословлял умиротворенную паству. В своей грамоте царям Иоаким звал их вернуться в стольный город, а правительство, в свою очередь, отблагодарило его так называемой широковещательной царской похвальной грамотой. Отметить подобное событие сооружением храма во имя Андрея Первозванного – это соотносилось с русскими обычаями. Патриарх сам освятил свое детище, после чего в новой трапезной состоялся большой стол.

Эта так называемая Братская трапезная была обращена окнами на церковь Двенадцати Апостолов. В примыкавшей к ней «полате» раздавали кушанья для братьев. Сама же церковь была совсем маленькой, одноглавой, причем ее главка, обитая железом, не имела позолоты – оставалась выкрашенной зеленой краской.

Построек в Чудовом монастыре было много, и описывались они главным образом в связи с постоянно вспыхивающими пожарами достаточно часто и подробно.

Главной святыней оставалась соборная церковь Архангела Михаила, однопрестольная и пятиглавная. Она имела одну вызолоченную главку, тогда как остальные купола и кровли были окрашены в зеленый цвет. Церковь окружала паперть с окончинами, рядом стояла колокольня. Из храма крытые переходы вели в Благовещенский собор и к архиерейским покоям.

Пятиглавой была и церковь Благовещения, также с одной позолоченной главкой. Ее особенностью было то, что начиная с XVIII века в стене обширной трапезной была устроена палатка, где продавался «чудотворный мед».

Алтарь церкви Алексея Митрополита сообщался переходом с алтарем Благовещенского собора. Перед церковью находилась обширная трапезная с выходом на паперть, откуда на Ивановскую площадь вел нарядный «сход»: «…крыльцо на двух столбах одинаковых и двух тройных каменных; при оных 4 жестяные трубы с змейками для сбегу с кровли воды; крыша крыльца железная; сверх оной две дуги железные, наверху дуг яблоко медное позлащенное, сверх яблока звезда с крестом».

Боярином Ховриным была построена в Чудовом монастыре церковь Воздвиженья. Еще при Иване Грозном появилась церковь над задними монастырскими воротами – Крестовая, которая неоднократно меняла посвящение алтарей – сначала во имя Платона и Романа, впоследствии во имя Всех Святых. Название Крестовой ей дала близость к архиерейским палатам. В отдельно стоящей пятиярусной колокольне четвертый, восьмиугольный в плане, ярус занимала библиотека, кстати сказать, находившаяся непосредственно под колоколами.

Среди многих монастырских строений в трехэтажном, например, помещались Братские кельи с служебными палатами – пирожною, поварнею, квасным погребом и пивоваренной. При том, что монастырский стол всегда оставался постным, его отличало исключительное разнообразие блюд, особенно на архиерейском обиходе и на царских угощениях.

По обычаю подавалось множество блюд, причем есть или даже пробовать каждое было необязательно. Каждый выбирал еду по вкусу. Есть на праздничных, например, столах начинали с холодных закусок. Обязательной считалась икра зернистая, вязига под хреном, реже подавалась икра белой рыбицы – красная.

Следующими шли так называемые прикрошки и присолы. Среди них главное место занимала паровая или копченая рыба. Подавались также щука, стерлядь, лещ, язь, линь, шелешпер, сиг.

Холодные блюда сменяли горячие – щи и разного рода уха. Уха ставилась щучья, стерляжья, подлещиковая, окуневая, линевая, судачья, карасевая, плотичья, язевая, озимая, шафранная, озимая черная, венгерская. К каждому сорту ухи подавались особые пироги: подовые, «с телесы», просыпные, росольные, кислые, косые, долгие, с молоками, печеные в виде карасей (их так и называли «караси»), троицкие, а также оладьи, пышки, кулебяка, блины простые, блины красные, драчина, каравай яцкой, каравай ставленой. Уху, как и все горячие блюда, подавали в медных сковородах. Другие горячие кушанья в виде соусов и похлебок – они назывались «росольными» – включали самую разнообразную разварную или вареную в рассолах рыбу, к которой также подавались особые пироги, печенья, пышки, оладьи, сырники, блины.

За постными столами вместо зернистой икры и вязиги подавались грибы, за которыми следовали кушанья гороховые, ягодные и т. д. Примерный список блюд праздничного постного стола выглядел так: голова гороху тертого, грибы холодные, грузди, рыжики холодные, щи, грибы гретые, грузди и рыжики гретые, лапша, капуста ленивая, пирог косой, пирог с грибами, пирог с морковью, пироги с горохом, оладьи в патоке, блюдо ягодников, блюдо левашников, блюдо пирожков «карасей», блюдо пряжья (сдобное). Нередко бывали также взвар сладкий, клюква гретая, кисель клюквенный, толокно.

Разнообразными были и сорта подававшегося к столу хлеба. Это мог быть белый крупитчатый, иначе – папошник, кольцо крупитчатое, калачи четвертные, калачи хомутинные – в виде хомута, укруги пшеничные, а также расхожий и братский – ржаной.

Кроме библиотеки «под колоколы», в Чудовом монастыре существовала богатая библиотека и в архиерейских покоях. Последние помещались на третьем этаже отдельного здания, имевшего также кельи, кладовые и казенные палаты. Всего жилище архиерея имело пять покоев: крестовую палату с четырьмя окнами, зал с шестью окнами, столовую с тремя окнами, наугольную с четырьмя окнами, опочивальню и библиотеку с двумя окнами.

Хозяйство Чудова монастыря было очень сложным. Поэтому наряду со столярной, каретной, кузнечной оно располагало и двумя больничными палатами, соединявшимися напрямую с церковью Воздвиженья, а также палатами Судейской, Секретарской, Подьяческой и Архивной, и это не считая бесчисленных кладовых.

В ХVI–XVII веках Чудов монастырь стал центром духовного образования. В нем действовала Патриаршья школа, среди преподавателей которой были знаменитые ученые своего времени. Об одном из них, создателе многих словарей, киевском монахе Епифании Славинецком, современники отзывались: «Муж многоученый, аще кто ни таков во времени сем, не только грамматики и риторики, но и философии и самыя феологии (теологии) известный бысть испытатель и искуснейший рассудитель, и опасный протолковник еллинского (греческого), славянского и польского языков».

Чудов монастырь. Фото 1920-х гг.

Начало традиции было положено самим митрополитом Алексеем: в монастыре хранилась собственноручная рукопись его перевода Нового Завета с греческого на славянский. Она осталась невредимой даже после того, как в 1812 году монастырь занимал штаб Наполеона и там было расквартировано несколько французских гвардейских полков. Образовательное значение монастыря вполне оценивал Петр I, который указом от 4 января 1723 года предписал в «Чудовом монастыре монахов иметь, которые бы достойны были к производству в духовные начальники».