Читать книгу "Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Брат во Христе - Сергей Панченко"

Алкоголь успокоил досаждавшую все сильнее ноющую боль в теле. Успокоившись после пережитого за день, Рэб почувствовал, как силы покидают его. Ноги подгибались, веки налились свинцом. Еще миг, и он мог упасть на пол и уснуть. Ему хватило сил найти в доме матрас, бросить его в погреб и заночевать в нем.

«У каждого человека должна быть в доме своя секретная комната», – решил Рэб.

Перед тем как уснуть, он подумал, что неспроста в этом месте появляются его двойники. Был в этом смысл, который он не мог понять сейчас, но надеялся, что в будущем правда обязательно откроется. Рэб чувствовал, что Улей для него заслуженное наказание. Молитвами и деньгами здесь откупиться не получится. В этом была хоть какая-то конкретика. Желание избавиться от груза настроило бывшего священника на решительный лад. Но это завтра, а сегодня ему смертельно хотелось спать.

Среди ночи его разбудил топот. Вначале он подумал, что это подкованная лошадь ходит возле дома. Но звук доносился со двора, лошадь сама не смогла бы открыть калитку. Потом что-то тяжелое ударило по крыше. Листовое железо зазвенело под тем же цокотом «лошади», а деревянные перекрытия застонали под ее тяжестью. Рэб перестал дышать. Ему стало понятно, что лошади по крышам не скачут. По привычке на ум пришли молитвы. Он проговаривал их в уме скороговоркой, не особо вникая в суть. Из всех органов чувств только слух помогал следить за тварью. Почувствовала ли она его или бродила здесь случайно? Какая она из себя? Хватит ли у него сил справиться с ней? То, что она прыгучая, Рэб догадался. По грохоту от приземления на крышу, он понял, что мутант не пользовался лестницей.

Дорогие наручные часы показывали четыре часа ночи. Адреналин выбил из организма остатки сна. Рэб констатировал, что ему стало хуже. Кожа горела, как при высокой температуре. Внутренности болели, и от этого возникала тошнота. Мысли были неясными, забегали одна за другую, и каждая новая была депрессивней предыдущей.

Часовая стрелка еле двигалась. Тварь на крыше не хотела уходить. Она стучала звонкими копытами по железу, наполняя душу Рэба дурными мыслями и предчувствиями. Рэб понял, что если этот стук продлится еще час, он потеряет рассудок и выскочит из дома сразиться с мутантом. Ему будет плевать, как тварь выглядит; будь она хоть конём, хоть чертом, страх перейдет тот рубеж, когда он станет невыносимым. Жаль, что у него нет огнестрельного оружия. С ним бы он чувствовал себя намного спокойнее.

Снаружи раздался крик. Нечеловеческий, очень мощный. Он не походил на крик ужаса, скорее это был рев, но на более высоких частотах, чем у хищников. На крыше раздался грохот, потом – удар о землю, сотрясший погребок, а потом цокот шустро удалился. Через мгновение раздались звуки борьбы. Удары, рыки, завывания и даже хруст. Рэбу хотелось верить, что борцы ломают друг другу кости.

С минуту звуки борьбы были весьма громкими, но потом стали смолкать. Борцы выдохлись или же кто-то одержал победу. Перед тем как всё стихло, окрестности огласил тоскливый вой, похожий на предсмертный. Рэб выждал полчаса. Отсутствие эликсира здоровья он хотел компенсировать алкоголем, который оставил на кухне. Избавившись от недомогания, он надеялся на умные мысли, которые подскажут ему план дальнейших действий.

Самогон нагрелся и еле проваливался в глотку. Он принес облегчение, но совсем не то, на которое рассчитывал Рэб. Кожа горела и стала чувствительной. Салат из открытой банки угомонил голод. Рэб поправил крест за спиной, перехватил колун и вышел на улицу.

Утро стояло раннее и свежее. Сырость успокоила кожу, а свежий воздух прочистил мозги. Рэб пошел проверить итоги борьбы, надеясь, что её участники ослаблены и он сможет вступить с ними в схватку. Его оружие было способно на многое, если удачно приложиться. Крыша дома была измята копытами мутанта, на дорожке перед домом отчётливо виднелись глубокие следы. Рэб проверил, не раздвоенные ли они, на самом деле опасаясь встретить черта: Улей и Ад могли быть синонимами.

Рэб прошел сквозь проломленную дыру в заборе и сразу же наткнулся в траве на двух существ. Первым желанием было дать деру. Две огромные, отвратного вида туши лежали рядом. Их вид был настолько отталкивающим и пугающим, что пробирал до самого необъяснимого суеверного страха. Рэб взял себя в руки и перехватил колун. Он обещал себе, что пройдет путь, как бы ни хотелось свернуть с него.

Одно существо, с серой кожей над бугрящимися мышцами, походило на оборотня. Остатки серой шерсти над лопатками, вытянутая по-волчьи пасть с клыками, как у тираннозавра. Это существо было мертво. Грудная клетка разорвана, и в ней было почти пусто: ни сердца, ни легких. Только кровавые сгустки и лохмотья мышц, свисающие с ребер. Второе существо (тот самый «черт» или «лошадь») было ещё живо, но выглядело совсем плачевно. Шея у него была разорвана, и из нее при каждом вздохе с бульканьем вытекала черная жидкость. Существо часто и тяжело дышало. Рэб решил, что «черт» произошел от человека и находился на более высокой ступени эволюции, чем «оборотень». Это было видно и по большей массе, по костяным пяткам, по роговому панцирю на спине и голове. Верхняя часть туловища выглядела чуть более развитой, чем нижняя. Руки казались толще и длиннее ног. Пальцы заканчивались мощными когтями. А челюсти, казалось, могли перекусить рельсу.

«Черта» надо было добивать. Рэб подошел к его голове и примерился к костяной черепушке монстра. Тварь будто почувствовала, что ее собираются лишить жизни, открыла один глаз и посмотрела на Рэба. Ее взгляд был таким же страшным, как и внешность. Рэб чуть не выронил топор. Ему показалось, что издыхающая тварь приказала ему сделать это. Рэб отогнал наваждение и замахнулся. Монстр вытянул вперед лапу и потянул себя за ней, пытаясь вот так неуклюже избежать смерти. Рэба даже тронуло его упорство. Но он дал себе слово. Колун пробил костную пластину и вошел в голову. Черная кровь брызнула струйками из-под топора. Тварь дернулась и замерла. Открытый глаз потух и смотрел на Рэба без всяких эмоций.

Рэб вынул из башки убитого им монстра свой колун, сел на тушу, оперся о рукоять топора и отключился. Организм вошел в режим энергосбережения. Психологический стресс и физическая усталость, помноженные на акклиматизацию к Улью, быстро расходовали собственные силы и эффект от живца.

Рэб пришёл в себя, когда его ткнули в плечо.

– Ты, бля, Илья Муромец, так и будешь сидеть, пока не сдохнешь?

Рэб открыл глаза и попытался вскочить, но упал: затекли ноги. Перед ним стоял мужчина в грязном камуфляже, с черной повязкой, закрывавшей глаз. За спиной у него торчал ствол, а в руках был нож. Мужчина смотрел на беспомощного Рэба со снисходительной улыбкой.

– Пират. – Мужчина протянул руку, помогая Рэбу подняться.

– Ой-ой-ой! – застонал Рэб.

В ноги будто воткнулись сотни игл. Пират опустил Рэба на землю.

– Лежи, пока, восстанавливай кровообращение.

– Спасибо! – ответил Рэб. – Меня Рэб зовут.

– Это ты их уработал? – В голосе Пирата сквозило уважение авансом.

– Сами друг друга уработали, я только добил этого, с копытами.