Читать книгу "Из Парижа в Бразилию по суше - Луи Буссенар"

Жак, с затуманенной головой, растерянным взглядом, помятым лицом, не нашел даже, что ответить, и послушно поплелся за Жюльеном, чувствовавшим себя как дома, – во многом благодаря тому, что понимал тот варварский язык, на котором здесь говорили.

– Нет, я, наверное, сплю, – промолвил Жак, ущипнув себя. – Это из-за письма погрузился я в какой-то кошмар. С минуты на минуту сон пройдет, я снова окажусь на улице Дюрантен, и служанка принесет мне чашку какао или кофе.

Увы, вместо служанки появился огромный тевтонец – с рыжими бакенбардами, в короткой куртке и широком белом переднике. Ловко расставляя посуду с богатой закуской и огромные кружки с пенившимся мюнхенским пивом, он бросил Жюльену, что на Петербург отправление через час с четвертью.

Расслышав среди немецких слов название русской столицы, Жак сказал сам себе: «Итак, кошмарный сон продолжается». И, чтобы проверить свою догадку, произнес непринужденно и твердым голосом, как человек, окончательно проснувшийся:

– Кажется, мы отправились на прогулку в Петербург?

– Да, – как ни в чем не бывало ответил Жюльен.

– А что нам делать у Его Величества царя?

– Искать спасения от морской болезни.

Глава 5

Жак Арно ел машинально, не проронив ни слова, как бы во сне. Но пронзительный паровозный гудок, известивший об отходе поезда по направлению к немецко-русской границе, убедил его, что все это – не грезы, а явь. Вслушиваясь в постукивание колес о рельсы, он глубоко вздохнул, решив, что при таком шуме ему не заснуть. Хочешь не хочешь, подумал он, а путешествие началось! Хорошее настроение, посетившее его вчера, испарилось, тем более что мюнхенское пиво не шло ни в какое сравнение с нектаром из нашей Бургундии.

Когда друзья вернулись в купе, Жюльен, стараясь не обращать особого внимания на Жака, которому, как он считал, требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя от потрясения, вызванного внезапным отъездом из Парижа, лег поудобнее, чтобы поспать.

– Значит, – произнес Жак упавшим голосом, – мы отправились?

– Именно так.

– В Петербург?

– Я сказал тебе об этом еще в ресторане.

– Это столь необходимо?

– Да, если, конечно, тебе не захочется вернуться в Кельн и оттуда добраться до Гамбурга, чтобы сесть там на первый пароход, направляющийся в Бразилию по маршруту Гамбург – Лондон – Лиссабон – Санта-Крус-де-Тенерифе – Пернамбуку – Рио.

– Ни за что!

– Тогда позволь мне отдохнуть. Ночью я глаз не сомкнул, пока ты спал как убитый. И желал бы теперь наверстать упущенное. Завтра в половине седьмого утра мы будем уже в Диршау, в пятистах километрах отсюда. День предстоит долгий, и мы вдоволь наговоримся по пути в Кенигсберг, откуда поезд домчит нас до Эйдкунена – населенного пункта на немецко-русской границе в восьмистах километрах от Берлина и всего лишь в двух километрах до Вирбаллена[14] – первого города Российской империи, куда мы прибудем в два часа дня. А сейчас – спокойной ночи!

С этими словами Жюльен решительно, подобно заядлому путешественнику, твердо знающему, что сон так же необходим организму, как и еда, смежил веки и через две минуты уже спал, оставив друга наедине с его думами, далеко не веселыми, судя по глубоким вздохам Жака. А ровно в шесть утра, словно моряк, просыпающийся всегда в одно и то же время, за несколько минут до побудки, он снова открыл глаза.

– Привет землепроходцу! – весело обратился Жюльен к приятелю, еще более озабоченному и мрачному, чем накануне. – Кончай дуться! А то нагоняешь тоску, как больничная дверь.

– Я думал всю ночь напролет.

– Лучше бы уж ты спал!

– Послушай, взвесив все, я предпочитаю вернуться в Париж и отказаться от наследства.

– А твоя отставка?

– Заберу заявление обратно. Влиятельные друзья помогут мне восстановиться на работе.

– Но ты же будешь притчей во языцех в своей префектуре!

– Лучше так, чем это путешествие!

– А как доберешься ты отсюда до дома? Держу пари, у тебя нет ни гроша с собой! – Жак открыл портмоне и увидел там всего лишь семнадцать франков и сорок пять сантимов. – Или ты полагаешь, что администрация железных дорог предоставляет кредиты?

– Но ты же одолжишь мне денег на обратный путь!

– Нет, нет и нет! Ты сам обещал мне отправиться в путешествие, если только я не обреку тебя на морскую болезнь. Поскольку я не собираюсь нарушать данного условия, ты поедешь со мной – по своей ли воле или против нее, не имеет значения. Впрочем, если тебя это не устраивает, можешь выходить в Диршау и возвращаться пешком, вымаливая у немцев подаяние – картофельный суп или кислую капусту. Вот и все, что я могу тебе предложить.

– Но подумай, Жюльен, у меня ни багажа, ни денег! Запасных воротничков – и тех не взял!

– Зато в моей сумке свыше сорока тысяч франков, с такими подъемными не пропадем! Что же до непредвиденных расходов в столь длительном и нелегком путешествии, то я договорился со своим банкиром, чтобы он высылал чеки в каждый из наиболее крупных городов на нашем пути.

– Но я не заплатил за квартиру. Хозяин отправит все мои вещи на распродажу.

– Ничего подобного. Я и об этом условился с банкиром. Так что не беспокойся ни о квартире, ни о служанке. Что же касается твоего внезапного исчезновения, согласись, будет забавно, если квартальному[15] вздумается вдруг искать тебя в морге.

– У тебя на все есть ответ. И тем не менее мне не по себе.

– Встряхнись же! Веселей, черт возьми! Придется, видать, посвятить тебя в мой план. Правда, я решил хранить его до поры до времени в тайне, чтобы ты заранее не заныл и не возмечтал так и остаться канцелярской крысой. Потому-то я и умыкнул тебя, что не хотел заранее раскрывать карты. Ну и как, правильно сделал?

– Пока боюсь что-то сказать. Я не готов…

– Когда я все расскажу, тебе придется со мной согласиться.

Жюльен достал из сумки карту на матерчатой основе, аккуратно ее развернул и, разложив на сиденье дивана, ласково оглядел орлиным взором оба полушария, многие точки которых были ему знакомы.

– С этим подспорьем Меркатора[16] я путешествую повсюду. Взгляни на мои маршруты по морям и континентам, сделанные мною пометки, слова, написанные когда карандашом, а когда и кровью. На реки, которые я переплывал. На вершины, покоренные мною. И на леса, через которые я пробирался. О, какое пьянящее наслаждение – это свободное существование под открытым небом!.. Двигаться навстречу новым горизонтам, восторгаться неожиданным чудесам, всматриваться в неизведанную даль, обходить ловко расставленные западни, оставлять в пути частицы своего сердца и обретать, приобщаясь к простому бытию, всю полноту своей индивидуальности – что может быть прекраснее! Какую всепоглощающую радость дарует людям такая жизнь!