Читать книгу "История Кореи. С древности до начала XXI века - Сергей Курбанов"

В догосударственный период происходило формирование экономических, политических и военных организаций, по мнению отечественных исследователей, в виде образования укрепленных городов и подчиненных им территорий с сельским населением.

О позднем периоде наиболее достоверно известно по последним десятилетиям истории Древнего Чосона. Речь идет о времени правления государя Уго-вана, который не смог защитить столичный город Ван-гомсон[23] и страна была покорена Китаем династии Хань. В частности, при именах ближайших подданных Уго-вана встречаются термины, совпадающие с наименованием чиновничьих должностей в Китае. Например, сан — «министр», чангун — «полководец, генерал», пакса — «доктор наук, наставник, ученый советник», тэсин — «великий сановник» и т.д. Известна история, когда «чосонский министр Ёкке[гён], будучи отвергнутым государем Уго-ваном, взял с собой 2000 дворов населения и ушел на юг», в «государство» Чингук. Поэтому многие ученые считают, что в то время в Древнем Чосоне существовал развитый государственный аппарат. По мнению других исследователей, все эти названия указывают не на классические чиновничьи должности развитого государственного аппарата, характерные для соседнего Китая, а лишь на то, что при дворе находились представители крупных родоплеменных структур, участвовавшие в процессе управления подчиненными территориями, которые именовали себя «министрами» и «генералами», но реально таковыми не были.

Бесспорным является то, что в Древнем Чосоне существовало классовое расслоение. Об этом, в частности, свидетельствуют раскопки чосонских погребений, в которых находят обилие всевозможных украшений и прочих дорогих предметов. К 1979 г. северокорейские ученые насчитывали до 46 мест археологических раскопок на Корейском полуострове и в китайской провинции Ляонин, относящихся к Древнему Чосону.

Китайская «История династии Хань» («Хань шу». I в. н.э.) в главе 28 сообщает, что в Древнем Чосоне существовал некий уголовный кодекс под названием «Восемь запретительных статей». Текст трех из них дошел до наших дней.

1. Совершивший убийство сразу карается смертной казнью.

2. Причинивший ранение сразу выплачивает компенсацию зерном.

2. Совершивший воровство мужчина становится рабом в доме потерпевшего, его жена и дети становятся домашними рабами. Желающие выкупить себя могут сделать это за 500 000 [монет] за человека.

Не так просто прокомментировать эти три статьи кодекса. Например, как показывает дальнейшая история Кореи, вплоть до XVIII-XIX вв. попытки ввести в стране денежное обращение заканчивались неудачно. Можно сказать, что до указанного времени в Корее не было денег в современном понимании. Поэтому, на наш взгляд, в «Восьми запретительных статьях» речь идет об «импортных» китайских деньгах. (Выше мы уже упоминали о том, что после IV в. до н. э., т. е. после становления государственности Древнего Чосона, на севере Корейского полуострова циркулировали монеты китайского княжества Янь.)

Бесспорно то, что древнечосонский уголовный кодекс указывает на существование классовой верхушки, которая владела всем основным богатством, т. е. землей и рабами и. очевидно, являлась главой больших или малых общинных объединений. Был ли Древний Чосон рабовладельческим обществом? Некоторые отечественные исследователи (Ю. М. Бутин) и историки КНДР отвечают на поставленный вопрос положительно. Южнокорейские ученые считают наоборот и объясняют свою позицию исходя из следующих аргументов: во-первых, в Древнем Чосоне не было развитой товарно-денежной экономики, необходимой для рабовладельческого строя; во-вторых, не получили развития большие города и, в-третьих, рабы не участвовали в процессе производства. Рабы были в основном домашними, в то время как производством занимались свободные общинники. Мы склоняемся ко второй точке зрения. К тому же и мировая историческая практика показывает, что «классическое» рабовладельческое общество — явление скорее исключительное, нежели обязательное и типичное.

Итак, в 108 г. до н. э. государство Чосон завершило свое существование. На его месте образовались четыре китайских округа: Чинбон, Имдун, Хёнтхо и Наннан.

На три из четырех поставленных вопросов нам удалось найти более или менее приемлемые ответы. Открытым остается и, наверное, останется еще надолго вопрос об этнокультурной принадлежности Чосона. Для решения его весьма полезным может оказаться знание того, как сами корейцы на протяжении своей истории воспринимали Древний Чосон.

§ 4. История восприятия Древнего Чосона в Корее

Во времена Трех государств (Когурё, Пэкче и Силла), история первых двух из которых завершилась в VII в., хотя и существовали сведения о том, что некогда в старину было государство, именовавшееся Чосон, их правители не считали себя его преемниками (преемниками Тангуна), а думали, что все они являются потомками небесных существ, спустившихся на землю и положивших начало каждому из трех самостоятельных государств.

В период Объединенного Силла (VII-X вв.) отношение к Чосону осталось прежним. Однако у населения Корейского полуострова начало формироваться сознание того, что оно имеет единые корни, общую культуру. В наибольшей степени этническое самовосприятие стало проявляться к концу Объединенного Силла. Тогда все население Кореи именовало себя народом Трех Хан — трех «протогосударств», существовавших на юге Корейского полуострова в конце I тысячелетия до н. э. В других сопредельных с Кореей странах ее также именовали как Три Хан.

В эпоху Коре (X-XIV вв.) осознание этнического единства и общности корней стало глубже. Однако еще не говорится о том, что Древний Чосон как-то связан с последующей историей корейских государств.

Перелом наступил в XIII в., что отражено в таких памятниках, как «Самгук юса» («Достопамятные события Трех государств») или «Че-ван унги» («Рифмованные записи о королях и императорах»). Тогда впервые проявилась линия преемственности: Чосон — Три Хан — Три государства. По-видимому, новое историческое самосознание было вызвано монгольской военной агрессией и последовавшим воцарением в Китае — «Серединном государстве», т.е. «центре Вселенной», — «варварской» монгольской династии Юань. Возможно, тогда корейцы решили, что именно они должны стать «центром Вселенной» как единственное государство, сохранившее древнюю культуру и основы классической цивилизации. Поэтому появилась необходимость обоснования «перемещения» центра Вселенной в Корею, а значит, и поиска таких же глубоких собственных исторических корней, которые имел Китай.

Возможно, наши предположения относительно теории «перемещения центра Вселенной в Корею» несколько преждевременны для XIII в. Однако именно такие процессы охватили Корею времен последующей династии Ли (XIV-XX вв.). В 1644 г. в Китае воцарилась еще одна «варварская» маньчжурская династия Цин. Это способствовало появлению (или возрождению) «теории перемещения Серединного государства в Корею». Тогда же наблюдалась новая волна интереса к собственной корейской истории, попыток проследить исторические корни как можно дальше в глубь веков. Именно с этого времени, т.е. с XVII в., формируется четкая линия исторической преемственности: Чосон Тангуна — Чосон Кичжа — Чосон Ви Мана — Три Хан — Три государства и т. д.