Читать книгу "Большая Мэри - Надежда Нелидова"

Да, ещё спорт. Страна трясёт бицепсами и трицепсами, хотя Россия всегда была и остаётся в первую очередь – Душа. Что из последних сил и держит её пока на плаву.

…Просто возьмите тоненький сборник «Сентябрь» в бедной чёрной обложке. Раскройте его, прочтите стихи – лучше вслух. И на несколько мгновений воскресите Поэта, выпустите его пленённую душу, как птицу. Другого поэту и не надо.

«СЕКСА У НАС НЕТ, И МЫ КАТЕГОРИЧЕСКИ ПРОТИВ…»

Тогда, на первом телемосту, дама с роскошным начёсом просто не точно выразилась. Конечно же, она имела в виду разврат. Грязное смакование интимной близости. В её понимании, эротику. Но эротика в СССР тоже была – в слабеньком, зачаточном состоянии. Её выпалывали из жизни, из фильмов, из рекламы. Хотя – какая в те годы реклама…

Помню только три слогана: «Храните деньги в сберегательной кассе!» (а где ещё хранить?). «Летайте самолётами Аэрофлота!» (а чем ещё летать?). «Не пейте сырое козье молоко!» На картинке симпатичная коза, тянущаяся к листве. Крупным планом лист, по которому ползёт энцефалитный клещ. Потом, после Олимпиады, ещё появилась «Пейте фанту!»

В такую рекламу захочешь – при самом разнузданном воображении эротику не воткнёшь. И всё-таки это явление в моей жизни появилось, примерно, лет с… девяти (!). Вместе с неприличными анекдотами.

– Есть анекдот, про мужа и жену, – хитро посверкивал глазами рассказчик (сейчас это выглядело бы как ограничение «8 +»). – Мелочь, затыкаем уши!

Само собой, «мелочь» растопыривала уши локаторами. Хотя похабные анекдоты оказывались совсем не смешными и непонятными. То ли дело про волка и зайца, про иностранцев. Про чукчу и вечно попадавшего в забавные ситуации заику. Сейчас за них огребли бы нехилую статью: не толерантное отношение к малым народностям и людям с особенностями развития.

Да, как я забыла про одну из ярких и неотъемлемых форм советской сексуальной активности, как очереди! В стояние в очередях была вовлечена вся страна без исключения, от мала до велика, от 3+ до 90+.

Активисты выделяли смотрящих за порядком: они становились у прилавка и зорко отслеживали, чтобы никто не нарушил, нахально не втёрся. Со словами «Куда прёшь, тебя тут не стояло» – могучая, страшная в своём единении, монолитная очередь оттесняла и выбрасывала наглеца вон.

Чем ближе к заветному прилавку и дефициту – тем сплочённее толпа, тем теснее ощущался физический, почти родственный контакт. Раскачивания в едином порыве туда-сюда (фрикции), давка, боль, визг, писк, причитания, хохот.

На твоей шее обжигающее, возбуждённое дыхание. Спиной и пятой точкой чувствуешь трение чужой груди, живота, бёдер, колен, гениталий (какое счастье, что ты ещё мала и не понимаешь, отчего они каменно затвердели)… В свою очередь, в твою грудь, в живот и промежность – упираются горячие чужие лопатки, спины, тугие и дряблые ягодицы.

Вот уж был простор разгуляться любителям петтинга (удовлетворение, путём возбуждения эрогенных зон)! Человеческая многоножка: старики, дети, мужчины, женщины… Полный набор содомских плотских утех: групповой секс, фроттаж, гомофилия, геронтофилия, педофилия.

В общем, незабываемые ощущения, которые и сегодня испытывают американцы в свои чёрные пятницы.

Эротика впервые пришла на советские экраны во второй половине восьмидесятых, в виде невинной аэробики. Там задорно прыгали, нагибались, задирали ножки в ярких гетрах девочки. Купальнички туго обтягивали соблазнительные попки и грудки.

Я тогда работала на областной студии телевидения, и что-то поменялось в сетке вещания. Аэробику пришлось сдвинуть на более раннее время, а её место заняли телеочерки о людях труда. Так вот, один несознательный, политически не подкованный зритель (по голосу – пожилой мужчина) буквально атаковал студию ругательными звонками.

Он возвращался с работы в 17.00, а по новому расписанию аэробика уже заканчивалась. А он к ней привык. И как посмели его, потомственного рабочего, токаря шестого разряда, лишить приобщения к здоровому спорту и активному образу жизни?! Хотя бы пассивного, диванного?

Токарь-аноним бомбардировал письмами студию, городской и областной отдел культуры. Даже из Москвы спустилось письмо: дескать, вы это… Того, разберитесь, наконец, и верните потомственному рабочему то, к чему он стремится душой.

«Извращенец», – резюмировала редактор отдела. А он не был никаким извращенцем. Просто слаще этих девочек в купальниках ему до того видеть не приходилось. Тогда ещё не пришла мода на похудение и на гремящие кости. Девочки были плотненькими, упругими, в теле. Как сказал бы старшина Васьков: «Есть на что приятно посмотреть».

Вот, кстати, ещё «эротическое» воспоминание из семидесятых. Детский санаторий отправляется в деревенский клуб смотреть «А зори здесь тихие». Старшие группы уже посмотрели и шёпотом донесли: «В первой серии будет женская баня». Мы обмирали: «И что там будет видно?» – «Всё…»

Теперь я понимаю задумку режиссёра. Показать едва видимые в банном пару обнажённые, беззащитные тела: угловатые, девичьи – и зрелые, округлившиеся, ядрёные – готовые любить, зачинать и рожать новые жизни. И вот эти прекрасная тёплая, олицетворяющая Жизнь женская плоть скоро будет убита…

«А главное, детишек могла бы нарожать, а они бы внуков и правнуков, и не оборвалась бы ниточка. А они по той ниточке ножом…»

Нам было по 8-12 лет, но мы всё поняли. Никакого хихиканья в тёмном зале. Стояла абсолютная, мёртвая тишина. Воспитательницы и нянечки плакали.

В 1984 году мы с подругой пошли на фильм, что-то производства Восточной Европы. Фильм не был в широком прокате, его запустили как пробный шар. Чтобы прозондировать почву. Изучить реакцию советской аудитории.

Это мы и наше престарелое руководство ничего не знали о грядущей перестройке. А там уже вовсю, по наущению Збышека Бжезинского, шебуршали, прокатывали, примеривали.

Названия фильма не помню. Сюжет самый примитивный, ни о чём. Здоровая красивая молодая бездетная женщина спит с таким же здоровым красивым молодым самцом. Кроме постели, их ничто не связывает.

Откровенные сцены, свободная любовь. Потом они ссорятся. Природа берёт своё, женщине не хватает секса. Но она хороша собой и быстро находит замену. Снова подробная постельная сцена, любовная прелюдия. На широком экране, самым крупным планом, при качественном освещении, хорошей операторской работе, выглядит впечатляюще – мы с непривычки смущённо переглядываемся и поёживаемся.

Вот начинается акт любви, героиня начала активно включаться в процесс… И тут полный облом, приехали. У мужчины-то процесс уже закончился. Он целует недоумённую героиню и вопрошает что-то вроде: «Милая, тебе понравилось?» И идёт в душ, перекатывая ягодицами.

А какое понравилось, прямо убила бы тапкой гада на месте. Всё, конец фильма. Идея: счастье и основа мироздания – в половой совместимости мужчины и женщины. От добра – добра не ищут. Граждане, во избежание досадного разочарования, держитесь проверенных партнёров. Именно партнёров, потому что любовниками их язык назвать не повернётся. Молодые животные, вернее, живые машины в постели. Эротикой тут и не пахнет, голая физиология.