Читать книгу "Погоня за сокровищем - Юлия Григорьева"

Еще в дороге он перешел с внучкой на «вы», приучая ее к обращению, принятому в кругах аристократии. Никакой Тины: либо Адамантина, либо дитя мое. За ругательства — несильный удар тростью по колену, как и за попытки шмыгнуть носом. За жест в виде указующего перста этот перст был отбит ладонью его сиятельства. Стоило ссутулиться — и хлопок тут же следовал по спине. Опустить взгляд себе под ноги — палец деда задирал подбородок. А когда Тина сплюнула — и вовсе получила по губам.

Но один из главных недостатков ее нового положения открылся в гостинице на третий день пути. Наутро его сиятельство пришел за внучкой, чтобы отвести ее на завтрак. Девушка открыла дверь, забыв о фальшивых локонах. Свое негодование граф выразил брезгливо опущенными уголками губ и фразой:

— Наступит ли предел моему терпению?

— Маменька с папенькой дольше терпели, — буркнула Тина.

— Что посеяли, с того и сняли урожай, — ответствовал дед. — Спрячьте этот позор, Адамантина.

Уже после гостиницы, когда путники уселись в карету, граф Мовильяр в задумчивости произнес:

— Одного не могу понять: как при троих отпрысках все пороки достались именно девице?

— Судьба, дьявол ее дери, — вздохнула Тина — и тут же получила тростью по ноге.

Но вернемся в поместье Мовильяр. Дед с внучкой вошли в особняк, где были встречены вышколенными слугами. Здесь явно не могло быть дядюшки Самеля с его баловством втихаря от родителей. На лицах прислуги сохранялось надменное выражение, никто из них не позволил себе разглядывать внучку его сиятельства, и только вслед хозяину и дочери второго сына графа поворачивались головы, и в глазах зажигался интерес.

— Вам покажут ваши покои, Адамантина, — произнес сиятельный дед, поднимаясь по лестнице. — Также объяснят распорядок и правила этого дома. К вечеру придет портной, чтобы снять с вас мерки. Не желаю, чтобы моя внучка ходила в готовых платьях; вам сошьют наряды по моим указаниям. Мы избежим всех этих новомодных кричащих цветов, излишества бантов и оборок. Скромность не означает бедность. Также вы познакомитесь с вашими кузенами, ваш дядя Натаэль привезет их к ужину. С ним приедет и Ланс, надеюсь, встреча с братом порадует вас. Завтра прибудут учителя, и я буду лично следить за вашим обучением. К сожалению, ваша глупость сыграла с вами злую шутку, и я не могу позволить вам покинуть пределы поместья, пока волосы не отрастут настолько, чтобы за прической скрыть недостаток их длины. Никаких фальшивых локонов — это дурной тон. Зная ваш живой нрав и предупрежденный вашим отцом о возможной попытке побега, я приказал приставить к вам компаньонку. Также за вами будет следовать лакей, постоянно, пока я не увижу, что вы образумились и я могу доверять вам.

— Дышать мне хотя бы не запрещается? — возмущенно вопросила Тина широкую спину своего деда.

— Дышать вы можете, но согласно этикету, — усмехнулся он, не оборачиваясь. — Лишние вдохи придется оставить за ненадобностью.

— Вашу ма…

— Адамантина!

— Прошу прощения, ваше сиятельство.

— И в который уже раз я дарую вам его, дитя мое.

— Вы безмерно великодушны.

— Помните об этом, дитя мое. Иногда я бываю зол и нетерпим, не испытывайте моей выдержки.

— Угу…

— И не мычите, вы человек, а не животное.

— Лопни моя требуха, — в бессилии прошептала Тина и ткнулась носом в спину деда, остановившегося у дверей ее комнаты.

Чуть позже мадемуазель Лоет, помытая и переодетая, сидела в столовой и ожидала появления его сиятельства. Столовая была столь огромна и помпезна, что Тина едва удержалась от того, чтобы не ухнуть, подобно сове, дабы услышать свое эхо. Остановило ее присутствие лакеев, замерших на небольшом отдалении от стола.

От стола… Ох, это был не стол — это был король столов, настоящий столище, как прозвала про себя сей предмет мебели Тина. Будь здесь Сверчок, они бы могли на этом столе сыграть в догонялки. Но самым забавным девушке показалось то, что накрыто им с дедом было на разных концах. То есть, вздумай она о чем-то спросить его сиятельство, должно быть, придется приложить руку ко рту и закричать, чтобы он ее услышал. Ах, нет, как раз этого-то делать и нельзя. Поерзав на стуле, Тина решила на досуге вспомнить правила поведения за столом, которые ей неоднократно втолковывала матушка.

Не стоит думать, что мадемуазель Лоет ела, как говорил ее папенька, чавкая и залезая в чужую тарелку. Тина была аккуратна, умела пользоваться ножом и вилкой, знала, для чего существуют салфетки, и никогда не разговаривала с набитым ртом… за общим столом. Однако дома не было строгих правил, и во время трапезы часто велись беседы. Чета Лоет не стремилась следовать этикету, и на их столе обычно стояло два-три блюда, этого вполне хватало для насыщения. Прислуга не топталась за спиной, и хозяева прекрасно обслуживали себя сами.

Сейчас же весь этот столище был уставлен супницами, соусницами, огромными блюдами. Одних напитков Тина насчитала десять штук, а после задумалась, не тайный ли пьяница ее дед — папеньке обычно хватало одного бокала вина. На столе в особняке Лоетов стоял графин, но бывало, что к нему вовсе не притрагивались. После того как девушка рассмотрела поверхность стола между двумя сервированными краями, она обратила внимание на саму сервировку. С ее языка едва не сорвалось ругательство, когда она вдруг поняла, что не помнит и половины ножей и вилок, лежавших перед ней. Приборов было столь много, словно граф и его внучка собирались засесть в столовой на неделю.

Тина представила, как через несколько дней прислуга выкатывает из дверей столовой вначале круглого, как шар, его сиятельство, а следом шарик поменьше — саму Тину. Воображение столь живо нарисовало ей эту картину, что девушке пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не засмеяться. Но тут воображение дорисовало, что сиятельный шар не просто катится, подвластный рукам лакеев, но еще и вещает:

— Дитя мое, вы должны катиться ровно, не задевая углов, и не подпрыгивайте. Только невежи подпрыгивают, как мячики. Вам пристало катить свое тело с достоинством.

Это стало последней каплей, и мадемуазель Лоет, отчаянно хрюкавшая в ладошку, расхохоталась в полный голос. Она старалась унять смех, очень сильно старалась. Кусала кулаки, представляла деда, но он выходил непременно круглым, с маленькими толстыми пальчиками рук, торчащими из того места, где раньше были плечи, от ног остались лишь ступни, обутые в ботинки, и они дергались, словно пытались идти по воздуху. Это довело Тину до исступления. Лакеи уже не просто поглядывали на нее, теперь они не сводили взгляда с внучки хозяина. Девушка сползла под стол, при этом колошматила кулачком по полу и подвывала:

— Не могу-у-у… У-у-у…

Его сиятельство зашел именно в тот момент, когда Тина наполовину выбралась из-под стола. Он приподнял брови, рассматривая внучку, девушка заметила деда, покраснела и хотела пояснить, что она нечаянно, но вновь хрюкнула и уползла с хохотом под стол.