Читать книгу "Четвертая дверь - Поль Альтер"

Я вздрогнул. Генри молча сидел на стуле. Его лицо ничего не выражало.

– Около девяти часов, – рассеянно продолжал Джон, – мы с Латимерами пили кофе в салоне, как раз под чердаком. Тебе разве твой отец не рассказывал? – внезапно повернулся он к Генри.

– Совсем невнятно, – смущенно ответил тот. – Только что-то пробурчал о некоем странном происшествии, которое доказывало то или се. Но без подробностей.

Заинтригованный, Джон посмотрел на него.

– Так вот. Мы пили кофе: Латимеры, мистер Уайт, я и папа. У нас зашел разговор о тех самых шагах, когда внезапно они и раздались. Кто-то явно расхаживал туда-сюда этажом выше. Побродит-побродит и успокоится. Но отец сидел прямо передо мной. Моя теория рассыпалась в пух и прах.

Всех буквально накрыло волной ужаса. Папа съежился на стуле, побледнел и задрожал. Элис бросилась к Патрику. Мистер Уайт умудрился разбить кофейную чашку и не заметить этого – так и сидел, изящно держа ручку пальцами. Только я не потерял голову: быстро выбежал в коридор и кинулся наверх, изо всех сил стараясь не шуметь.

На чердаке я тоже слышал шаги, но недолго. И все же, до того как они стихли, область поисков удалось сузить. Звук раздавался слева от лестницы.

Здесь нужно вставить пару слов о планировке чердака. Когда поднимаешься на верхний этаж, с лестницы есть только два пути. Дверь справа ведет в жилые помещения, за левой же находятся комнаты, переоборудованные под кладовку. От входа идет длинный коридор, упирающийся в голую стену. Стена прикрыта огромной ширмой до самого потолка, за которой стоит книжный шкаф, набитый журналами, справочниками и древними газетами. В коридоре нет окон, но в него справа выходят четыре двери, одна за другой. Они, как и стены с перекрытиями, обиты старыми дубовыми панелями. На всем этаже нет электричества, так что представьте сами, насколько там темно.

Я не хотел торчать один в том коридоре, поэтому дождался остальных. Кто-то принес фонари. Патрик с отцом сторожили у двери, мистер Уайт ждал в коридоре, а мы с Элис обыскали все четыре комнаты. Три дальние были абсолютно пустыми. В первой же стояла старая мебель. И ни одной живой души. В каждой комнате имеется по окну, но все они оказались запертыми. За ширмой в конце коридора тоже не обнаружилось ничего, кроме газет.

Джон глубоко вздохнул и покачал головой.

– Я уже ничего не понимаю.

Глава 6

Нападение

В особняке Дарнли обитают привидения.

По крайней мере, так перешептывались жители деревни. Со временем молва достигла столицы, и в наши края даже приехал лондонский журналист. К Латимерам частенько стали захаживать гости, причем не только Артур, но и другие состоятельные люди, интересующиеся паранормальными явлениями. «Призрак» появлялся еще два раза. Виктор без конца твердил о знаках, которые таким образом пытается подать его покойная жена.

Джон решительно вознамерился завоевать сердце Элизабет, и, хотя моя сестра больше не посвящала меня в свои секреты, я прекрасно видел, что она неравнодушна к его ухаживаниям.

У Уайтов, к сожалению, ничего к лучшему не изменилось. Генри стал еще самоувереннее и нервознее. Взглядом он напоминал затравленного зверя, а отношения с отцом окончательно испортились. Меня всерьез беспокоили их постоянные стычки. Один раз я чуть не вмешался, испугавшись, что дело закончится рукоприкладством.

Напряжение нарастало день за днем.

Я почти решил заковыристую математическую задачку, когда в мою комнату вошла Элизабет.

– Отец носится как угорелый, – сообщила она. – Тебе бы пойти, выпить с ним, может, успокоится.

– А мама?

– Готовит его к завтрашнему футболу. Игра, несомненно, очень важная, но, увы, мама уже договорилась попить с кем-то чаю.

– А почему ты не можешь пойти и подбодрить любимого папу, дорогуша?

– Я? – запнулась она, покраснев как рак. – Ну, просто…

– Не волнуйся, понимаю. Джон собирается прибрать тебя к рукам, и в твоем распоряжении совсем мало времени. Ладно, так уж и быть. Беги!

– Скотина! – вспыхнула Элизабет, хлопая дверью.

Решение задачи улетучилось у меня из головы и никак не хотело возвращаться. Вздохнув, я вышел из комнаты и обнаружил отца в гостиной.

– Джеймс, мой мальчик! – воскликнул тот, увидев меня.

Его руки все еще тряслись от возмущения.

– Сегодня последняя суббота ноября, так давай же за это бахнем! И совсем не чаю! Ха!

– Существенный повод, – язвительно отозвался я.

– Неважно. Вино нужно пить, когда виноград еще… м-м-м… – он задумался, подбирая цитату, но ничего вспомнить не смог. – В общем…

Сверкнув глазами, он наполнил два бокала бренди, и мы чокнулись.

– Вот. Так-то лучше, – крякнул отец, скрестил ноги и уставился в потолок. – У женщин нет мозгов, – серьезно добавил он. – Им лишь бы пузо набить.

– Пап, – ответил я, надеюсь, достаточно изумленным тоном, – если бы мама нас слышала…

– А мне все равно, – пробурчал он. – Это и к ней относится. Пожалуй, даже в первую очередь.

Дверь открылась, и вошла сама виновница нашей попойки.

Отец застыл в кресле.

– Эдвард, – произнесла мама стальным голосом, – я погладила твой серый костюм на завтра. Пожалуйста, будь поаккуратнее. О, как чудесно, вы с сыном пьете виски!

– Бренди, дорогая. Французский бренди. Один из самых лучших.

Дверь захлопнулась.

Отец содрогнулся, но от своего мнения решил не отказываться.

– Как я уже сказал, женщины мыслят… Да ничем они вообще не мыслят. Они не соображают, что важно, а что нет. Возьмем любой пример – завтра финал. Играет Билли Спид. Лучший нападающий страны. Пушечный удар, колоссальная скорость, необычайная реакция. Короче говоря, такое зрелище ни в коем случае нельзя пропускать, даже если кое-кто не намерен идти.

Он помолчал.

– И вот, представь только, что учудила твоя мать, дай нам бог терпения. Попить чая у Уилсонов. Каково, а? В то время, когда Билли Спид всего в миле от нас. Просто невероятно! Она никогда не перестанет меня поражать. Гм! Ладно, неважно. Я просто рассуждал о тупости твоей… в смысле, женщин.

В поддержку данного тезиса отец привел еще несколько примеров, после чего пустился в пространный анализ женской глупости с доисторических времен и до настоящего времени. Даже дал волю фантазии о преимуществах исключительно мужского мира.

Разумеется, он и сам не верил ни единому слову. Такой уж у него был способ успокаиваться. Поначалу я терпеливо слушал и не вмешивался, однако всему есть предел. К полуночи я твердо решил пойти к себе.

– Пап, у меня тут задачка нерешенная осталась.

Отец поднялся и потянулся.