Читать книгу "Мадьяр - Всеволод Глуховцев"

– Ну что, товарищи бойцы и командиры! Собрал я вас на предмет женского вопроса. Сами видите, какая у нас картина Репина «Приплыли». Жить хотим, помирать не хотим, так?.. А как жить и не помереть, когда на четырех мужиков полбабы?

– Да никак! – сдуру брякнул кто-то.

Олега этот ответ рассердил:

– Кто это там такой? Никак тоже ему… Головой надо думать, а не тем, что под руку попалось. Есть как! Слушай мою команду, то есть идею…

Идея нашего лидера в нормальном обществе могла бы показаться странной, даже дикой. Но в диких условиях она как раз нормальной и оказалась. Если говорить прямо, Олег предложил создать общий гарем под своим личным контролем. Наверное, можно назвать это и борделем, разве что бесплатным. Женщины должны жить отдельно, в особой зоне, а мужчинам будет разрешено ходить туда время от времени. К кому именно?.. Ну, у них будут там свои дежурства. На каких попал – из тех и выбирай… Если у кого есть план лучше – предлагайте, обсудим.

Предлагали. Собрание затянулось. Все понимали: вопрос ключевой, от решения зависит, быть нам или не быть. Но в итоге вынуждены были признать: либо так, либо онанизм. На это охотников не нашлось.

– Изба-дрочильня! – вновь ляпнул какой-то остряк, собрание поржало и единодушно проголосовало за гарем.

И вот теперь одна загвоздка: самим бабам сказать…

– Это я беру на себя, – заявил Олег. – Дело тут добровольное, никого принуждать не станем. Пусть думают, пусть выбирают.

И вслед за мужским заседанием собрал женское. Там крику, визгу, возмущений было во сто крат больше, чем у нас, но Олег стойко выдержал этот бабий шторм, а потом погасил его железной логикой. Не согласны? Никто не держит! Гуляйте. А демократия есть демократия, большинством голосов принято вот такое решение. Ничего не могу поделать.

Несогласные? Были, конечно. Пятеро отказались наотрез. Правда, потом двоих, как видно, ужаснула перспектива оказаться без пристанища, а трое все-таки ушли. И сгинули, что с ними стало – неведомо. Ну а прочие, поорав, поостыв и поразмыслив, решились. Пришлось понять: жизнь пошла такая, что лучшее надо выбирать из худшего.

Олег умело подобрал кандидатуру на роль «начальницы гарема»: бывшую бухгалтершу Комбината. Тертая баба, жесткая, бездетная вдова. Порядок в своем «женском батальоне» навела, не забалуешь.

К этому порядку привыкли поразительно быстро как мужчины, так и женщины. Из странных отношений иногда вырастали настоящие, трогательные, образовывались устойчивые пары, им разрешали становиться нормальными семьями… И вот в прошлом году личный состав пополнился коренными жителями, появившимися на свет уже здесь и сейчас, после катастрофы, на территории Комбината. Первыми людьми, не знавшими прежней действительности. Целое торжество закатили по этому поводу. Васильич улучил момент, нажрался в мелкие дребезги, его опохмелили и даже не очень ругали, настолько были все восхищены тем, что жизнь продолжается.

Да, жизнь продолжалась. Она очерствела, огрубела. Мы привыкли не только к походам в гарем, но и к тому, что смерть всегда гдето рядом, что сегодня человек жив, а завтра нет. Мы постепенно перешли на «ты», у большинства имена сменились кличками – как будто так и надо. Пожилая бухгалтерша стала Матильдой, бывший торговец овощами – Репой, технолог, обладатель представительной внешности и солидных манер, – Бароном, юрист, не то адвокат, не то нотариус, – Валетом… Вспомнил и я свое давнее прозвище, сказал о нем, оно тут же и возродилось. Теперь я Мадьяр. Похоже, до конца жизни. Хотя на эту тему не загадываю из принципа.

Что касается личной жизни – я без особых эмоций посещал гарем, и теперь уже как-то не вспомнить, когда впервые обратил внимание на миловидную рыжеватую девушку, медсестру из санчасти; понятно, все наши обитательницы даром хлеб не ели, каждой старались найти какое-нибудь дело помимо того как быть одалиской. Уборщицы, поварихи, санитарки – понятно, но ведь были и настоящие специалисты среди них, и это тоже старались использовать.

Так вот, я не раз видел в санчасти симпатичную сотрудницу – ну, видел и видел, ладно. У Матильды она мне как-то не попадалась, и вот правда, память не зацепила момент, когда я взглянул на эту девушку иначе… но взглянул. Что-то колыхнулось в душе, и когда в очередном походе в женский сектор я столкнулся с ней лицом к лицу, то без раздумий выбрал. И мы провели ночь вместе.

С той поры много было встреч, дней, ночей…

Глава 4

И вот еще одна ночь.

Я проснулся, чувствуя на правом плече теплую живую тяжесть. Полежал немного, не двигаясь, потом осторожно, чтобы не разбудить, выбрался, бесшумно сел.

Вокруг – тьма-тьмущая, но глубинным чутьем я ощутил, что ночь на исходе, через полчаса начнет светать. Пропуск в «женскую зону» у меня до одиннадцати, еще спать да спать, а не хочется.

Ну и тут сами собой полезли в голову сумбурные мысли, которые я даже не пытался упорядочить. Сперва вспомнил отца. Где он, что с ним?.. Бессмысленные вопросы, ответов на них у меня не было и быть не могло, но все равно они упорно крутились во мне. Затем как-то незаметно их сменил столь же пустой вопрос: а отчего к Кате, в отличие от большинства наших, так и не прилепилась никакая кличка, все она Катя да Катя?.. Хотя это вовсе не вопросы были, а…

А что – я бы не смог объяснить. Какая-то неясная тревога. И будто не во мне она была, а как бы растворена в предрассветном мраке, как незнакомый тончайший, почти неуловимый запах. И я, как дурак, стал принюхиваться, но пахло, как всегда – женским жильем, более опрятным и ухоженным, чем мужское.

Так я сидел, слегка поеживаясь от прохлады сентябрьской ночи, когда спины коснулась теплая ладошка. Не оборачиваясь, я улыбнулся:

– Не спится?..

– Ты проснулся, и я следом, – тихонько сказала девушка.

– Телепатия, – сказал я в шутку, но она восприняла всерьез:

– Не знаю, как назвать, но что-то есть. Меня как будто подтолкнуло. Проснулась, смотрю: ты тоже не спишь. Почему?

Я пожал плечами. Почему?.. Да вот поди скажи. Было тихо, Комбинат жил привычной ночной жизнью, неслышно работал отлаженный механизм караульной и технической служб. Все вроде бы спокойно, но нечто незримое таинственно приблизилось к нам, я чувствовал это, но сознавал, что не смогу объяснить Кате ничего. Поэтому я просто засмеялся, мы обнялись и нырнули под одеяло, в тепло – предрассветный холодок ощутимо напоминал о том, что зима не за горами – третья наша зима здесь… А сколько еще их будет, этих зим, лет, весен? – мысль колючей змейкой скользнула в меня, но я тут же выгнал ее, не дав себя оцарапать. К черту! Жить надо долго. Что будет, то будет, а здесь и сейчас – молодое женское тело, гладкое, нежное, теплое! Вот это главное, а о дальнейшем в дальнейшем и задумаемся.

Нам хватило времени и на то, чтобы сполна изведать друг друга, и понежиться в объятиях, и сладко поспать – и выбрался я от Кати поздним утром просветленный, умиротворенный, а потом несколько дней ходил как бы приподнятый над грешным миром памятью о той ночи. Тревога?.. Да вроде как выветрилась за повседневными заботами.