Читать книгу "Первая Русская национальная армия против СССР. Война и политика - Борис Хольмстон-Смысловский"

С переходом швейцарской границы кончился германский период военно-политической борьбы генерала Хольмстона с коммунизмом, но этим переходом нейтральной границы были спасены идея и кадры армии!

30 апреля 1945 года, со вступлением наших частей в г. Фельдкирх, мы фактически вступили на те тропы, которые были путями славы великого русского фельдмаршала А.В. Суворова в 1799 году. Интернировавшаяся Первая национальная армия стояла в тех же деревнях, в которых когда-то стояла на отдыхе Великая армия Суворова. После 146-летнего перерыва Швейцария вновь увидела русских солдат.

Перейдя «политический Чертов мост», генерал Хольмстон пошел в свой политический поход уже по мировой дороге. В период интернирования генералу Хольмстону-Смысловскому пришлось провести жесточайшую, но успешную политическую борьбу за сохранение кадров армии от выдачи Советам и неминуемой расправы. Советы пробовали сделать нас «военными преступниками», но это им не удалось! В Лихтенштейне англо-саксонцы непосредственно столкнулись с генералом Хольмстоном. Окрепли старые связи, появились новые. Сами же они высказали суждение, что генерал Хольмстон — единственный генерал вооруженных сил Третьего рейха, который, проявив инициативу, пробился с честью в нейтральную Швейцарию из капитулировавшей Германии.

Встречаясь в Лихтенштейне с представителями североамериканского военного мира — видными сенаторами и политиками, наш генерал объясняет им сущность политической трагедии русского народа, иллюстрируя примерами своей интернированной армии, Русским корпусом, и десятками тысяч власовцев, добровольно пошедших на борьбу с коммунизмом.

Два с половиной года продолжалось наше интернирование. В конце 1947 г. генерал Хольмстон окончил переброску армии в Аргентину. В Аргентине политическая деятельность генерала Хольмстона не прекратилась. Приняв форму «штатской политики», Первая русская национальная армия превратилась в Суворовский союз, политической целью которого остается старый боевой приказ:

«Борьба русского народа с коммунизмом не прекратилась! И в эмиграции мы обязаны создать русскую зарубежную военную силу!»

В германский период своей борьбы генерал Хольмстон говорил своим офицерам:

«Для освобождения многострадального русского народа от советского ига я упорно веду вас по тернистой дороге германо-русских взаимоотношений!»

В Аргентине, на страницах «Суворовца» генерал Хольмстон расширяет это положение: «Для освобождения многострадального русского народа от коммунистического ига, я упорно веду вас по тернистой дороге мирового непонимания сущности русского вопроса!»

Суворовский союз, основанный генералом Хольмстоном в Аргентине, благодаря своему политическому динамизму, чисто военной дисциплине, абсолютной внепартийности и правильному пониманию нужд и чаяний закабаленного русского народа, привлек к себе внимание русской национальной, как новой, так и старой эмиграции.

Сейчас Суворовский союз имеет почта во всех странах русского рассеяния своих представителей и организованные группы. Газета «Суворовец» проникла во все уголки земного шара, где находится русская эмиграция. Военно-политические выступления генерала Хольмстона на страницах «Суворовца» привлекли внимание не только большинства национальной русской эмиграции, но и иностранного военно-политического общества. Суворовскому союзу на третий год его существования стало тесно в своих рамках чисто внутреннего объединения чинов Первой русской национальной армии, а потому генерал Хольмстон вывел его из этих рамок и вернул к своей привычной жизненной форме. Эта форма — Российское военно-национальное движение им. генералиссимуса А.В. Суворова, возглавляемое, как в годы великой военной страды — Второй мировой войны, генералом Хольмстоном-Смысловским.

С.К. Каширин начальник штаба Военно-национального движения им. генералиссимуса А.В. Суворова

Личные воспоминания о генерале Власове

2 августа 1946 года по приговору московского суда был казнен генерал Власов и его ближайшие помощники. Очередная трагедия российского народа. Трагедия, по своим размерам уступающая трагедии гибели Белого движения, но по своему историческому значению она, вероятно, займет одно из первых мест в истории русской революции и в борьбе против советской власти. Русское освободительное движение и генерал Власов ждут еще своего беспристрастного историка, ибо все, что было написано до сих пор, было написано главным образом его злейшими врагами, которые искажали не только историческую правду, размеры и цели, но, что намного хуже, — саму истину, то есть идею этого великого и многострадального движения.

Искажение это, доходя до границ преступления, вылилось в конце концов в очень модный лозунг нашего времени, то есть времени «военных преступников», в неистовый крик: «Распни их!» И распяли. Культурный Запад, который так кичится превосходством своей цивилизации над нашей русской, византийско-восточной, эти представители западно-христианской культуры, всевозможных демократических свобод и прав человека, считающие всю нашу тысячелетнюю историю проявлением одного только варварства — от великих князей, царей, императоров до последнего революционного периода, — действительно показали нам и всему миру, что называется гуманностью, священным правом убежища, демократической свободой слова, мнения и выбора места жительства.

Генерал Власов и десятки тысяч его офицеров и солдат были выданы в руки его противников, и он вместе с ними пошел по тернистому пути к Голгофе революции. Крови генерала Власова, его офицеров и солдат, а также всех ужасов лагерей Платглинга и других[2] Россия, какой бы она ни была, никогда забыть не сможет. Забыть не имеет права, ибо иначе мы недостойны быть великим и державным народом.

Другая часть, значительно меньшая, пытающаяся писать историю движения генерала Власова — это оставшиеся в живых и чудом спасшиеся его сослуживцы или яростные поклонники его идеи. Понятно, что после всего пережитого они не могут во всем прошлом разбираться объективно даже тогда, когда хотят это сделать честно. А потому все их повествование является субъективным восхвалением всего того, что было, и часто даже того, чего не было, а им только казалось, что так должно быть. Это, вернее всего, вопль измученных душ: «Неправда, неправда! Мы не изменники, а русские патриоты! Нас не поняли. Ни нашей идеологии, ни наших целей, ни нашей тактики. А главное — не поняли, почему мы шли вместе с немцами».

Этот крик вырывается, главным образом, из груди молодежи, ибо старые вожаки почти все расстреляны, а новые, пришедшие к власовцам теперь, во время войны, ничего с ними общего не имели — ни в каком из освободительных движений никакого участия не принимали.