Читать книгу "Лунин атакует "Тирпиц" - Константин Сергеев"

От 8 ноября: «15.00. Во время крена 27° на ПБ из стола выпало 4 мелких тарелки и 10 граненых стаканов, все разбились. Разбилась в IV отсеке в провизионке бутыль емкостью в 20 литров, наполненная водкой. Водка вся пропала».

От 15 ноября «20.17. За три дня шторма разбито: 10 чайных стаканов, 3 глубоких тарелки, одна салатница и 8 пол-литровых бутылок с водкой. Сломано 3 вилки». Так что «на грудь» брать было уже нечего!

[57]

КАК ПОДВОДИЛИСЬ ИТОГИ ПОХОДОВ.

В настоящее время выпускается в свет много различных книг по истории Великой Отечественной войны, авторы которых весьма смело пересматривают и истолковывают по-своему факты, итоги, концепции войны. Вот только смелость некоторых из этих авторов иногда имеет очень скверную тенденцию— коренным образом пересмотреть итоги войны, развенчать подвиги наших воинов, представить их патриотизм и любовь к Отчизне в искаженном виде, мотивы их боевой деятельности представить как шкурнические, отчеты и доклады об итогах боевых столкновений — как заведомо лживые. Причем эти авторы стремятся представить свои книги как истину в последней инстанции, доказать, что они добиваются только правды, хотят только выяснить реальную эффективность нашего оружия, боевых приемов и методов войны, показать истинные (по их мнению) реалии войны, исключить и снять, так сказать, якобы присущий ранее изданным книгам пропагандистский дух и преувеличение героизма наших воинов. К сожалению, такие авторы усиленно трудились и по тематике боевых действий Военно-Морского Флота. Когда читаешь их книги, поневоле закрадывается мысль — неужели и в самом деле была такая война?!

Почему мы, прошедшие всю войну от начала до конца, не видели того, о чем писали и пишут эти авторы? Ведь они вообще не видели войны, не воевали ни одного дня. Они смеют критиковать нас за якобы отсутствие патриотизма, за трусость, за неумение воевать, за шкурничество, за стремление любой ценой «зацепить» лишний орденок и т. д. Начальники у них — сплошь честолюбивые злодеи, намеренно посылавшие своих подчиненных на заведомую гибель, сами оставаясь вне опасности. Но вот факты из боевой жизни командования нашей бригады подводных лодок СФ.

[58]

Иван Александрович Колышкин, будучи сначала командиром дивизиона, а затем командиром бригады, совершил 12 боевых походов (3 похода на «Д-3», по одному походу на «М-171», «М-172», «Щ-401», «Щ-402», Щ-403», «Щ-421», «С-103» и 2 похода на «Щ-422»). За эти боевые походы утоплено 15 транспортов, 1 СКР и 1 мотобот противника.

Михаил Петрович Августинович был до войны начальником штаба бригады. С начала войны попросил Командующего[11] назначить его командиром ПЛ «К-1». На этой лодке он совершил 12 боевых походов (8 минных постановок у берегов противника). После назначения на должность командира дивизиона совершил еще 5 боевых походов — по 2 боевых похода на «Л-20» и «Л-22» и 1 боевой поход на «К-21» (еще 5 минных постановок). На этих минах подорвались и утонули 7 транспортов, 2 СКР, 1 ТЩ и поврежден 1 СКР.

Георгий Каратаев, бывший в начале войны инженер-механиком на «М-172», а затем назначенный инженер-механиком дивизиона, совершил 22 боевых похода.

Михаил Семенов, флагманский штурман бригады, совершил 9 боевых походов, участник потопления 8 кораблей противника; стоя на вахте, первым обнаружил 5 транспортов.

Но были и другие представители командования с более печальной судьбой — они погибли вместе с экипажем ПЛ в боевых походах, и их было немало. Погиб на «К-22» начальник политотдела бригады тридцатилетний Рудольф Радун, талантливый политработник. Вместе с ним погиб командир дивизиона Виктор Котельников. Погиб на «К-23» всеми уважаемый и любимый командир дивизиона Герой Советского Союза Магомед Гаджиев. Он совершил 11 боевых походов. Погиб на «К-1» командир дивизиона, Михаил Хомяков. Погибли в боевых походах дивизионные специалисты:

штурманы Иван Афанасьев на «М-22», Николай Беляев на «Щ-422», Василий Васильев на «К-22», Евгений Кальнин на «С-102» (его смыло за борт волной), Бо-

[59]

рис Ковалев на «Щ-401», Леонид Ковалев на «Щ-402», Дмитрий Масич на «К-2»;

минеры Борис Донецкий на «М-121», Иван Крайнов на «Д-3», Макарий Полищук на «С-54»;

механик Виктор Шиляев на «М-175»;

связист Виктор Гусев на «К-22».

Погибли командир по оргмобработе штаба бригады Алексей Петров на «М-174», корреспондент газеты «Красный Флот» Александр Мацевич на «К-22».

В свете всего этого злобные сказочки о коварных начальниках, которые посылают на верную гибель своих простоватых подчиненных, а сами отсиживаются в уютных убежищах под неприступной скалой, вызывают у нас, прошедших войну, не только презрение, но и омерзение. Эти сказочки не просто выдумки грязных невежд, а очевидная попытка вбить клин между начальниками и подчиненными, подорвать взаимное доверие друг к другу, уничтожить боевое братство, единство, разрушить основы дисциплины на корабле, снизить боеспособность корабля и флота в целом. Мы все видели, что наше начальство воюет вместе с нами, на одном корабле, и в море не ищет, да и не может себе искать другой, чем наша, судьбы. Тут было для всех одинаково — «грудь в крестах или голова в кустах» — будь ты краснофлотец по первому году службы или заслуженный адмирал. Конечно, от командира боевой успех лодки, жизнь или гибель ее команды зависели больше, чем от кого-либо другого. Но и от рядового краснофлотца, порой, зависело очень многое, если не все. Война была одна, корабль один на всех, и это было главное.

Такие же чувства вызывают у нас попытки тех же авторов не то чтобы пересмотреть, а почти полностью аннулировать боевые успехи бригады подводных лодок. Ясно, что с течением времени в результате новых изысканий, уточнений, вновь всплывающих обстоятельств боевые успехи не только могут, но и должны корректироваться в интересах исторической правды. Эта корректировка может вестись не только в минусовую, но и в плюсовую сторону. Литературный

[60]

пример тому дал Л. Н. Толстой в «Войне и мире» в виде истории батареи капитана Тушина. Но упомянутые авторы почему-то не просто дают поправки только в минусовую сторону, а почти полностью опровергают любые боевые успехи, особенно при торпедных атаках. Так и слышится их снисходительно-презрительная интонация: «Эх вы, олухи царя небесного! Чего ради вы так старались, ходили воевать в моря, искали противника? Только зря рисковали своей шкурой и казенным добром! Мало вас топили, дураков! Ну ничего, мы вас научим, как нужно действовать в будущем! Объясним вам всю бессмысленность вашего так называемого патриотизма. Мы еще добьемся, чтобы на основе наших трудов у вас всех отобрали боевые награды, в том числе посмертно у погибших, всякие там музеи морской славы, да и Центральный Военно-Морской музей были закрыты, поскольку все ваши боевые успехи и подвиги на 99% выдумали вы сами».

Именно в этом духе рассматриваются итоги боевых походов лодок. Не опровергается и не подвергается сомнению только то, что никак нельзя опровергнуть и в чем невозможно сомневаться. Например, минные постановки. Тут, как говорится, и зубило не берет. Что было, то было. Зато полное раздолье в оценке торпедных атак — вплоть до полного опровержения их успешности. А почему? Все очень просто!