Читать книгу "По следам "Турецкого гамбита", или Русская "полупобеда" 1878 года - Игорь Козлов"

Догадывался об этом Осман-паша или нет, но, заняв Ловчу, он оказал Сулейману-паше просто неоценимую услугу: спровоцировал усиление опасений своего наступления и тем самым заставил русское командование, вместо укрепления южного направления у Габрова, стягивать дополнительные силы на северо-запад к Сельви. Именно сюда 17 (29) июля на соединение с Брянским направляется 53-й Волынский полк от 14-й пехотной дивизии вместе с 1-й батареей 9-й артиллерийской бригады.

В итоге всех этих импульсивных решений штаба русской армии очевидные возможности поддержки Передового отряда быстро таяли, а сам отряд терял драгоценное время.

Что в этих условиях оставалось делать Гурко? О наступлении на железнодорожный узел Тырново — Семенли пришлось забыть. Но и отдавать противнику долину Тунджи Гурко был не намерен. Он выбирает вариант удара по частям Реуфа-паши в Ени-Загре и меняет базу с Шипки на Хаинкиой. Гурко надеялся, что с Плевной будет скоро покончено. А пока… Пока надо маневренными действиями выиграть время. Выбить Реуфа из Ени-Загры, закрепиться там и, пользуясь превосходством в кавалерии, действовать во фланг наступающему герцеговинскому корпусу. 17 (29) июля тремя колоннами отряд Гурко начал движение в общем направлении на Ени-Загру.

Но в этот же день началось и турецкое наступление. Целью была выбрана Эски-Загра. С юга, от Карабунара, сюда двинулись батальоны Сулеймана-паши, а с востока, от Ени-Загры — Реуфа-паши.

Таким образом, опасаясь только возможного «наступления противника от Плевны», русское командование своевременно не поддержало Гурко, позволило частям корпуса Сулеймана-паши сосредоточиться и напоролось на его мощное наступление, начало которого стало неожиданностью для Гурко. Под натиском превосходящих турецких сил части Передового отряда вынуждены были отступить и вернуться на северную сторону Балкан. А вот теперь проследуем к Плевне.

Глава 2

«Берегись Плевны!»

После войны ходила такая байка, будто бы перед ее началом Александр II в шутку поинтересовался у цыганки возможными итогами очередной русско-турецкой схватки. И цыганка ответила: «Берегись Плевны!»[76]

Сцена из фильма «Турецкий гамбит»: палатка «журналистского клуба» в расположении русской армии; входит английский корреспондент Маклафлин. «Сенсация, господа, — Криденер взял Никопол!» — спешит сообщить он голосом неувядающего Даниэля Ольбрыхского. «Как Никополь?! — вскакивает с кресла ошарашенный этим известием Фандорин. — Как Никополь? Вы хотели сказать Плевну!»

Заложенная Б. Акуниным в романе и фильме идея стратегического преимущества Плевны перед Никополем полностью отражает реалии начала войны. И такое понимание в равной степени относилось к обеим противоборствующим сторонам, достаточно лишь внимательно посмотреть на карту театра боевых действий.

Переправа частей IX корпуса у Зимницы была окончена к вечеру 25 июня (7 июля). В это же время на бивуак у деревни Ореше собрались головные части корпуса — «кавалерия, два полка 5-й дивизии и 3 батареи»[77]. Остальные части прибывали в течение двух следующих дней. Согласно распоряжениям штаба армии, одним из направлений дальнейшего движения становилось софийское шоссе. Именно на нем и располагалась Плевна. Около 37 км севернее, у самого Дуная, находился Никополь. Эта крепость с десятитысячным гарнизоном оставалась в тылу русской армии и, по сути, оказывалась в изоляции. А вот значение Плевны, стоящей на развилке шоссейных дорог, как на запад и восток Болгарии, так и на юг, к балканским перевалам, резко возрастало.

Южное направление имело особое значение в стратегических замыслах русского командования. Сюда, к перевалам, после занятия Никополя и Плевны должны были направиться части IX корпуса, «оставив отряд для охраны правого фланга армии»[78].

В фильме «Турецкий гамбит» плевненская интрига завязывается в результате подмены телеграмм. Турецкий «гений шпионажа» Анвар-эфенди воспользовался романтическим разгильдяйством телеграфиста-шифровальщика Петеньки Яблокова и, подменив текст телеграммы, направил войска Криденера не к Плевне, а к Никополю. Истории с телеграммами на той войне порой имели прямо-таки роковые последствия. В определенной мере это коснулось и событий под Плевной. Но их драма все же начиналась не с этого.

25 июня (7 июля) Криденер получает записку из штаба армии с предписанием выслать разъезды: от 9-й кавалерийской дивизии по направлению к Никополю, а от Кавказской казачьей бригады полковника Тутолмина — на Плевну и Ловчу. В записке далее указывалось: «дальнейшие действия предоставляются вполне усмотрению вашего превосходительства, соображаясь с указаниями, полученными от Главнокомандующего, и обстоятельствами»[79]. Таким образом, Криденер в значительной мере был свободен в выборе оперативных решений. Сам же выбор напрямую зависел от имевшейся у командира IX корпуса информации о противнике.

Задача разведывательного обеспечения действий IX корпуса выпадала на Кавказскую бригаду Тутолмина. Уже в ходе войны штаб армии и командование IX корпуса подверглись критике за неэффективное использование маневренных возможностей кавалерии в пространстве между реками Осмой и Видом. В результате, как утверждалось, не были своевременно обнаружены перемещения значительных сил противника, и турки первыми заняли Плевну. В этой критике сполна досталось Кавказской бригаде и особенно ее командиру. В связи с этим подробнее остановимся на действиях этой кавалерийской части.

Рано утром 21 июня (3 июля) штаб Кавказской бригады вместе с приказом о новом подчинении получил и расписание своих действий на ближайшие после переправы дни. Помимо этого в расписании были указаны направления перемещений IX корпуса и 35-й пехотной дивизии, начальнику которой временно была подчинена бригада[80].

О перемещениях IX корпуса в расписании говорилось: «…на пути в Плевну», «…по пути на Плевну и Никополь». И более ничего. Вместе с этим напомню, что, намечая свой «более смелый» план наступления за Балканы, главнокомандующий говорил о IX корпусе только в контексте его выдвижения на Плевну и Ловчу «для обеспечения правого фланга». Все это, на мой взгляд, подтверждает, что сразу после переправы через Дунай основных сил армии ее штаб не ставил перед IX корпусом однозначную задачу в полном составе немедленно выдвигаться к Никополю.