Читать книгу "Великие русские полководцы и флотоводцы. Истории о верности, о подвигах, о славе - Александр Ермаков"

Известный воевода Прокопий Ляпунов прислал посольство от всей Рязанской земли с просьбой согласиться на избрание в цари. Скопин удалил от себя посольство, но никого не казнил и не известил об этом Василия Шуйского.

Между тем тушинский лагерь разбегался, Москва освободилась от осады. 12 марта 1610 года Скопин-Шуйский и Делегарди во главе своих войск въехали в столицу. Толпа москвичей, полная ликования, встретила полководца за городом. Народ оттеснил боярскую делегацию, люди падали перед князем на землю, целовали его одежду, называли спасителем и отцом Отечества. Со слезами на глазах благодарил своего родственника и царь Василий. Однако царская семья была ошеломлена и встревожена поистине всенародной популярностью Скопина. Царь Василий решил объясниться с Михаилом Васильевичем. Князь уверял, что никогда не помышлял о престоле, но брат царя князь Дмитрий был полон ненависти. Торжественная встреча, беспрестанные знаки народного расположения, сопровождавшие каждое появление князя Михаила среди народа, внушали царской семье страх.

Михаил Васильевич решил дать своему войску отдых в Москве на время весенней распутицы. Жители столицы один за другим приглашали освободителей в свои дома. Начались пиршества, на каждом из которых молодой полководец был желаннейшим гостем. 23 апреля 1610 года князь Иван Воротынский, свояк Шуйского, пригласил Скопина на крестины. На пиру Михаилу Васильевичу стало плохо. Делегарди прислал своего лекаря, но все было тщетно. Двадцатитрехлетний герой скоропостижно скончался.

Когда тело князя Михаила приготовили к погребению, в дом Скопиных приехал Делегарди. Москвичи не пожелали было допустить иноземца к покойнику, но шведский военачальник сказал, что Скопин был его другом, и его пропустили. Делегарди прослезился, увидев мертвого соратника, и сказал: «Московские люди, не только в вашей Руси, но и в землях государя моего не видать уже мне такого человека!»

Весть о смерти героя поразила москвичей. Распространилась молва о том, что Скопину на пиру поднесла чашу с отравой его кума, жена Дмитрия Шуйского. Взрыв негодования народа привел к тому, что пришлось дом брата царя охранять военной силой от ярости толпы.

Бесчисленная толпа теснилась около гроба князя Михаила, когда его погребали. Оплакивал своего друга Я. Делегарди, безутешным было горе матери и молодой жены покойного. Плакал и вопил царь Василий, хоронивший своего знаменитого воеводу, надежду Русской земли, свою последнюю опору. Погребли князя Скопина-Шуйского в Архангельском соборе между гробницами русских царей и великих князей.

Дмитрий Михайлович Пожарский

(1578–1642)

Пожарские были захудалой ветвью Рюриковичей, властителей небольшого удельного Стародубского княжества в бассейне Клязьмы, Луха и Мстеры. Потомки потерявших в XV веке независимость стародубских князей стали рядовыми вотчинниками.

Княжата носили прозвание по родовым гнездам: Ряполовские, Ромодановские, Палецкие (по селам Ряполову, Ромоданову, Палеху), Пожарские (по вотчине Пожар). Многие из первых фамилий достигли видного положения в Московском государстве и стеснялись своего родства с незаметными Пожарскими. Однако сегодня их имена известны в основном историкам, имя же Дмитрия Пожарского, спасителя Отечества, известно всем с детства.

Дмитрий Михайлович Пожарский родился 1 ноября 1578 года. Он был вторым ребенком в семье князя Михаила Федоровича Глухого-Пожарского и Евфросиньи-Марии Федоровны, урожденной Беклемишевой. Мать Д. М. Пожарского не любила своего имени Евфросинья, данного ей при крещении, и звалась Марией. Так она именуется во всех официальных документах.

Ветвь Пожарских (из старших в стародубском роде) оказалась в рядах третьестепенных служилых людей – городовых голов и ямских стройщиков, которых не часто заносили в Разрядные книги. Очевидно, когда великие князья подчиняли Москве соседние княжества и мелкие титулованные вотчинники спешили к ним на службу, Пожарские проявили пассивность. «Отчины» их были обширны, в великокняжеских пожалованиях особой нужды тогда не было. Не вступив на великокняжескую службу в ранге служилых князей, они отрезали своим потомкам путь к верхам московской знати.

Дед Пожарского, князь Федор Иванович Третьяков-Пожарский, был весьма богат, но значился лишь в небольших чинах в «Тысячной книге» и «Дворовой тетради» – списках служилых людей государева двора середины XVI века. Сын его Михаил Федорович нигде не упоминается как воевода. Большую часть жизни князь Михаил провел в своих вотчинах. Кроме части родового Мугреевского владения ему принадлежали деревня Лужная на Угре, деревня в Деревской пятине Новгородского уезда и подмосковное Медведково на Яузе.

В 1587 году Михаил Федорович Глухой-Пожарский умер. Княгиня с детьми перебралась в Москву и, используя связи Беклемишевых в старомосковской придворной среде, определила детей на службу. В 1598 году Дмитрий Михайлович стал стряпчим «с платьем», но ему пришлось выдержать жестокие местнические стычки с другими княжатами.

В 1602 году Пожарский стал стольником. Он выделялся среди молодых придворных своей образованностью. Грамотеев при дворе Бориса Годунова было мало. Так, в 1602 году при получении стольничьего жалованья князь Дмитрий расписался за шесть человек, среди которых князья Хованский, Долгорукий, Шаховской, Вяземский. Жил тогда Пожарский в обширном родовом подворье на Сретенке, был женат на Прасковье Варфоломеевне (девичья фамилия ее неизвестна). Дьяки зарегистрировали в то время его покупку в казне боевого коня и снаряжения, в счет чего была удержана значительная часть жалованья.

Дмитрий Михайлович служил стольником при Лжедмитрии I, Василии Шуйском. Весной 1608 года он стал воеводой. В это время по стране рассыпались остатки армии И. И. Болотникова, отряды тушинцев захватывали города. Ян Сапега осадил Троице-Сергиевский монастырь, а банды Лисовского стремились овладеть Коломной. В случае захвата ее Москва была бы обречена на голод.

Здесь-то и проявилось военное дарование Пожарского. Получив небольшой отряд, он скрытно вышел в район Коломны и выслал разведчиков, которые доставили ему точные сведения об отряде Лисовского.

Ранним утром воины князя Дмитрия напали на противника и разгромили его. В Москву Пожарский вернулся с пленными и богатыми трофеями. Произошло это осенью 1608 года, князю исполнилось тогда 30 лет. Весной 1609 года Москва вновь оказалась под угрозой окружения. Крестьянско-казачий отряд атамана Салькова блокировал Коломенскую дорогу. Атаман разбил посланные против него рати опытных воевод князя Масальского и Б. Сукина. Затем царь направил Дмитрия Михайловича, и князь наголову разбил Салькова. После этой победы Пожарский был направлен воеводой в город Зарайск.

Рязанское дворянство, возглавляемое П. П. Ляпуновым, находилось в оппозиции к царю Василию, однако сил для прямого выступления против Шуйского было явно недостаточно. Ляпунов направил своего племянника Федора в Зарайск к Пожарскому с предложением объединиться против царя. Князь Дмитрий наотрез отклонил это предложение.