Читать книгу "Неуловимые Мстители. Наследство Эйдорфа - Григорий Кроних"

— Там мой отец, — тихо сказал Юрка.

— Я тебе, детка, сочувствую, но забирай-ка ты свою Натку и кого там еще и чешите отсюда, пока целы. Не светите мне тут перед фашистами хазу.

— Жора, мы по делу пришли, а не на экскурсию, — заметил Юра. — Нас за остальным грузом послали!

— Не шути так, детка.

— Взрослым нельзя, заметут, а на нас внимания не обращают. Потому и спрашиваю, как командир учил: все ли нормально?

— Совсем люди с этой войной с ума спрыгнули, детей за динамитом посылают. Вы ж его втроем не унесете.

— Нам телегу дали.

— Какая предусмотрительность! — иронично покачал головой Жора. — Побросаете ящики на солому и вперед?

— А вы нам что-нибудь сверху дайте. А как из города динамит вытащить, мы сами знаем.

— Ты посмотри, что делается! Дите соску выплевыват и сразу мины возить… Ладно, подавай телегу, парень. Хорошо, ума хватило со двора заехать…

Ворча и причитая одновременно, Жора сам вынес по одному ящики с взрывчаткой в коридор, потому что он свой тайник ни красным, ни белым, ни коричневым никогда не покажет, хоть расстреляйте! После динамита друзья для маскировки погрузили на подводу шкаф вместе с мелким барахлом, перекатывающимся внутри, и несколько колченогих стульев.

Когда телега тронулась, Жора ее украдкой перекрестил. Обычно, избавляясь от опасного груза (жизнь скупщика краденого не легка), он чувствовал облегчение, но сейчас, к своему удивлению, ощутил, что тревога усилилась, тревога за детей, везущих четыре ящика динамита. За украденную шубу при всех режимах больше пары лет даже рецидивисту не дадут, а за взрывчатку…

Ранний осенний вечер стремительно приближался, когда ребята выехали на окраину. Это было то место, которое недавно показал Юрке Кирпич, и через которое сегодня днем они беспрепятственно прошли в город.

— Действуем, как договорились? — спросила Натка.

Мальчишки переглянулись.

— А слабо напрямик?

— Не слабо, — отозвался Петька, — место тихое, а если мы станем перетаскивать динамит на себе маленькими партиями, то много времени потеряем. А у нас еще дел невпроворот. Предлагаю решительным марш-броском преодолеть пустырь, тем более, что уже темнеет.

— Согласен!

— Давайте хоть сумерек подождем, — сказала осторожная Натка.

— Да чего ждать? — Юрка хлестнул лошадь, и она послушно побрела через пустырь.

* * *

Славкина перевели в городской гарнизон, и теперь его служба состояла из дежурства на постах и патрулирования в пешем порядке. Георгий Александрович считал, что в таком большом городе для этого можно было бы и конюшню завести. Хуже всего было, как сейчас, обходить го родские окраины, где сплошные лужи, присыпанные талым снегом. Вместе с ним тащился на пар ник-немец, толстый булочник Герман. Его жалобы на трудную солдатскую долю и рассказы о жене Эльзе иногда будили в хорунжем смутное сожаление, что он не партизан. Будь им, Славкин с удовольствием пристрелил бы Германа и ушел подальше в лес.

Перед ними лежал пустырь, и булочник предложил перекурить, прежде чем брести дальше. Единственной положительной чертой немца было то, что он неизменно предлагал сигарету и Георгию Александровичу. Укрывшись от ветра за широкой спиной булочника, Славкин прикурил и глянул на пустырь. Вот те раз! Как из-под земли выросла вдруг груженая телега с тремя фигурами. Никогда бы он не подумал, что здесь можно пройти, не то, что на чем-нибудь проехать. Наверняка спекулянты или еще похлеще…

— Герман, вперед! — скомандовал ефрейтор, бросая сигарету. Булочник свою аккуратно затушил и пошел за спешащим начальником патруля.

— А ну, стой! — крикнул Славкин, на ходу срывая с плеча карабин.

Заметив патруль, Юра вскочил и взмахнул вожжами.

— Погоди, — схватил его Петька.

Мещеряков стряхнул руку.

— Ты чего, обалдел?

— Мы не успеем, — Петр заставил Юру сесть.

Георгий Александрович приблизился к телеге и вскинул винтовку. За ним маячила фигура булочника, спешащего на помощь.

— Руки вверх! Отвечай — что везете?

— А то сам не видишь, дядя? Шкаф.

— Ой, дяденька, мы с дороги сбились, а нам еще в станицу ехать, — затараторила Натка, — а шкаф мы на рынке на сало поменяли, правда, правда, отпустите нас, будьте добреньки.

— Не заговаривайте мне зубы, щенки. Что везете? Оружие есть?

— Есть, — сказал вдруг Петька. — Вот, — протянул он ладонь.

— Что там? — недоверчиво спросил Славкин и шагнул вперед.

— Это ж кусачки! Бисов сын! — хорунжий замахнулся на Петьку прикладом.

— То не простые кусачки, — сказал паренек, доставая из одного ящика бикфордов шнур и откусывая кусок.

— Ты что там робишь? — удивился Славкин. — А ну, подыми руки!

— Сейчас поймешь, дядя, — сказал Петька. Затем он снова сунул руку в ящик, сопровождая действие рассказом. — Если эту веревочку вставить в эту металлическую трубочку и сжав один ее край, зафиксировать, то получится готовый капсюль-детонатор, а если воткнуть его в эту динамитную шашку, то получится бомба.

— Э-э-э, вы что, пацаны, шутки шуткуете? — неуверенно спросил Славкин. — Вы это бросьте! Я вам сейчас все уши поотрываю!

Юра достал спички и зажег.

— Можем и бросить, не успеешь убежать, дядя.

— Погаси, паршивец, пристрелю! — хорунжий передернул затвор и прицелился.

Юра поджег бикфордов шнур, огонек побежал по нему, весело шипя.

Сантиметр в секунду, вспомнил Славкин, и в животе похолодело. Рядом что-то упало. Хорунжий повернулся и увидел булочника ничком, с руками над головой.

— А теперь посмотри сюда, дядя! — Петька распахнул ящик, где ровными рядами лежал динамит.

— Да вы что, пацаны? Бросьте дурить, погасите! Я вас отпущу!

— Кидай сюда винтовку, — скомандовал Петька.

Славкин затравленно посмотрел на оставшийся клочок шнура и бросил карабин на телегу. Юра взял оружие и навел на врага. Петька перекусил шнур у самого капсюля. Георгий Александрович почувствовал облегчение, хоть теперь его и держали на мушке.

Натка слезла с телеги и забрала винтовку булочника Германа.

— Сомлел, что ли, не шевелится.

— Скажи ему, чтоб встал, дядя.

Славкин отдал команду по-немецки и от себя прибавил пинок. Солдат зашевелился и привстал на дрожащих ногах.

— А ты, дядя, русский?

— Украинский, — сказал хорунжий, поднимая руки.

— Тогда снимай ремень.

Пленных поставили спина к спине и связали им попарно руки.