Читать книгу "Анклавы в аду. Встречный прорыв - Артем Рыбаков"

— Вот и молодец! Хороший мальчик! — Сергей Сергеевич откровенно веселился. — А теперь осторожно, двумя пальчиками, доставай стволы и кидай их сюда. — Голос его был мягок и вкрадчив. — Вас это тоже касается! — внезапно рявкнул он на остальных, да так, что «ковбои» отшатнулись.

«Психологически мы их уже задавили, но удастся ли на одном „базаре“ сломать этих тертых „воинов дороги“? — Насколько я знал, многие бредуны весьма любили эстетику древних фильмов про Безумного Макса и довольно часто называли себя именно так. — Я бы, при таком раскладе, скорее всего, начал в ответ стрелять, и, несмотря на то что диспозиция явно не в их пользу, бдительность терять не следует!»

Однако нам повезло — стойкость наших оппонентов оставляла желать лучшего. Наткнувшись на жесткий, я бы даже сказал жестокий, отпор, бредуны «сдулись». Вначале их вожак аккуратно, как и просили, достал из кобуры первый револьвер и бросил его на пол перед собой, потом стоявший от него справа бандит, демонстративно изогнувшись, вытащил двумя пальцами из кобуры на боку потертый ТТ… А потом… Потом перед нами образовалась небольшая кучка оружия. Причем все разоружение заняло едва ли больше пары минут. Все это время мы молчали.

— Все? — спросил Удовиченко спустя десяток секунд после того, как последний ствол брякнулся на пол.

— Да, — сдавленно ответил Самоед, — только у Гучки осталось, но ему сейчас не двинуться, — и он мотнул головой в мою сторону, точнее — в сторону моего персонального пленника.

— С ним мы сами разберемся, — тон полковника не предвещал упомянутому Гучке ничего хорошего. — А вы ступайте себе… Или вон чайку, что ли, попейте, нервы полечите…

— А? — и грозный «ганфайтер» жалобно посмотрел на бывшее свое оружие.

— Там видно будет… Хотя ты, похоже, умный… — ирония в словах Сергеевича была заметна, как прожектор в безлунную ночь. — Слово «контрибуция» знаешь?

— Чего?

— Должен ты мне! Вот чего! — не вдаваясь в долгие объяснения заявил полковник. — Завтра придешь — решим тогда, за сколько я железяки ваши верну. Все — свободен, как негр в Африке!

На прощание я освободил Гучку от обреза охотничьей двустволки, потертого ПМа и двух ножей и присовокупил все это к нашей остальной добыче.

* * *

Когда переполох, вызванный нашей небольшой размолвкой с местными жителями, улегся, Верстаков негромко спросил:

— А не очень круто мы забрали?

— Федор в местных раскладах дока, — перевел я стрелки на Говоруна. — И если пока молчит, значит, ничего страшного.

Дейнов как раз возился с лежащими перед ним трофейным пистолетом, выщелкивая патроны из магазина, а потому ответил не сразу, а только закончив работу:

— Все путем, мужики! Я про этого Самоеда слышал. Ничего особенного — мелкая шайка на подхвате.

— Мелкая, это сколько? — не унимался Верстаков.

— Тебя, кэп, как звать-то? А то все время по званию неудобно, а по фамилии — долго.

— Андрей, — ответил капитан, протянув руку. — Или Зуб — это как кому удобнее, — добавил он, отвечая на рукопожатие Говоруна.

— А меня Федор или Говорун, но это ты и так понял, я думаю. Так вот, Андрей, их всего, дай бог, пара десятков наберется, так что нам ни с какого боку не помеха. Да и наехали они сам видел как криво. Без разведки, без прикидки. У нас деревенские, бывает, жестче прихватывают.

— У нас тоже.

— Вот я о том и говорю. Им, скорее всего, кто-то из местной челяди стуканул, что совсем не местные приехали, они и решили на шару патрончиков срубить.

— То есть продолжения не будет?

— А кто ж его знает? — развел руками Федя. — Но думаю, серьезных проблем не будет. С утра к городовому местному сходим, «наган» подарим. Так, Илья?

— Отчего же не сходить? Сходим, раз надо.

— Все поели? — спросил после минутной задумчивости полковник. — Тогда пошли к машинам, там и разговоры разговаривать не в пример удобнее, и вторую смену пора кормить.

Глава 4

К девяти вечера весь личный состав был «сыт, пьян и нос в табаке», график ночного дежурства составлен, и наступила пора привести себя в порядок. Тем более что, по словам банного распорядителя Воронка, парная готова была уже полчаса как.

— Только вас ждут, уважаемый! — очевидно, что байки о наших «подвигах» в «Хризантеме» уже пошли гулять по городку, поскольку тон бредуна сильно отличался от того, каким он разговаривал до нашего ужина.

— А сколько в вашу баню народу зараз влезает?

— Восемь — с полным нашим удовольствием, а десять — уже тесновато будет, уважаемый!

«Да что он заладил „уважаемый“ да „уважаемый“? Мы даже никого не убили! А восемь человек — это даже неплохо, в три смены уложимся, хотя если уплотниться, то можно и в две».

— Сколько с нас?

— Десятку серебром за час.

Я быстро прикинул в уме соотношение цен и сделал контрпредложение:

— Три «макарки» дам, магазины, естественно, полные, — отдавать серебро, которое всяко компактнее и легче, не хотелось, да и от нежданных трофеев избавиться не мешало, хоть и получалось, что я даже слегка переплачиваю.

— Самоеда стволы?

— Нет, но могу и его отдать.

— Его не надо, давайте другие.

«Учитывая наглость вышеупомянутого Самоеда, понятно, что лишние проблемы тебе ни к чему», — сообразил я.

— Тогда считай, что мы на три часа баню твою арендовали. Если что, продлить можно?

— Девочек звать? — снова поднял скользкую тему Воронок.

— Нет.

Договорившись с банщиком-распорядителем, я «вернулся в расположение», то есть сделал пяток шагов и поднырнул под растянутую масксеть.

«Вот что значит опытный народ! Даже уют кое-какой организовали!» — отметил я, копаясь в багажнике «уазика».

Наши гости, привычные к бивачно-походной жизни, устроили на пространстве, ограниченном машинами, подобие полевого штаба. Рядом со своими «Донами» южане установили три складных туристических стола из алюминия и несколько складных стульев. На одном из них уже скучал дежурный. «Вот это да! — мысленно восхитился я, заметив красную нарукавную повязку с соответствующей надписью. — Вот это дисциплина и порядок!»

На крюке, торчащем из трехметрового шеста, поддерживающего тент, висел светодиодный светильник, запитанный от автомобильного аккумулятора, освещая стоящую на столе рацию-«базовку» и лежащую рядом большую тетрадь в клеенчатом переплете.

Следопыты мои были значительно менее официозными — Чпок, как самый молодой, пошел в наряд первым и сейчас с комфортом расположился на коврике-скатке у колеса моего «тигра».

— Андрюх, — обратился я к нему, — давай, мухой достань мне из «уазика» три «макарки», что мы в Люберцах добыли!