Читать книгу "Крадущаяся тень - Джонатан Страуд"

– Снова работала на «Ротвелл»? Не с командой старины Фарнаби, случайно?

– С ней. И в последний раз, надеюсь. Это вообще не команда. Бездари. Улитки безмозглые.

– Что верно, то верно. Тебе, пожалуй, следует раскинуть свою сеть шире, Люси.

– Так и сделаю.

– Между прочим, почему бы тебе снова не примкнуть к агентству Локвуда? Я его видел здесь на прошлой неделе, он был вместе с той девчонкой, Холли. Они тогда только что закончили одно грандиозное дельце на Кэмденском шлюзе. Да ты сама, наверное, об этом читала.

– Если честно, нет, не читала.

– Ну, как же! Кричащий дух, который являлся из скелета девушки, лежащего на дне у ворот шлюза. Никому до Локвуда и в голову не пришло искать Источник там, где есть вода. Но в шлюзах-то она не проточная, а стоячая, улавливаешь? А Локвуд до этого додумался. Ну, а дальше все как всегда.

– Да, все как всегда, – повторила я, поправляя упавшую на лоб прядь.

– Когда Локвуд с той девушкой пришел сюда, они все еще были такие заведенные, никак не могли успокоиться. Все хихикали, смеялись… – Гарольд почесал себе нос, взял резиновую печать, приложил ее к подушечке с красными чернилами, потом к бумаге и расписался в получении артефакта. – Теперь я должен записать уровень опасности этого Источника… Люси? Ты меня слышишь? Оценка уровня опасности. Число от одного до десяти.

– Я помню твою систему, помню. Восемь, – сказала я, но Гарольда было уже не остановить.

– Единица – это самый слабый призрак, вроде Серой Дымки, а десятка – самый мощный, такой, как полтергейст, с которым вы с Локвудом справились в ноябре. Ну, тот, который разнес в щепки универмаг, – он подмигнул мне и разразился своим лошадиным смехом. – Восемь, говоришь? Сильный.

– Ага.

– М-м… Хорошо. Оставишь голову мне?

– Нет, Фарнаби хочет, чтобы я проследила за тем, как ее сожгут.

– Ну да, иначе тебе не заплатят, понимаю. Ладно, пойдем.

Он взял стеклянный ящик и открыл заднюю дверцу своей кабинки. Я прошла следом за Гарольдом в голый, отдающий эхом коридор с бетонными стенками, который проходил по периметру крематория. Навстречу нам попались техники в оранжевых комбинезонах, они везли на склад тележки с пустыми призрак-банками и ящиками из серебряного стекла. Другие техники, в таких же ярких комбинезонах, сопровождали агентов, идущих в смотровой зал или возвращающихся из него. Скрипели колесики, слышались голоса, мягко шелестела на ходу ткань комбинезона Гарольда Мейлера. Время от времени слышался громкий тяжелый стук стальных печных дверей, от которого каждый раз вибрировал пол у меня под ногами. А еще я могла уловить на экстрасенсорном уровне ужас – накопившиеся здесь остаточные следы и вибрации от Источников, которые каждый час десятками сжигали в ревущем пламени.

В конце коридора виднелся ряд массивных стальных дверей, над каждой из которых горел зеленый или оранжевый индикатор, эти огни указывали, свободна ли находящаяся за этой дверью печь или находится в работе. Взглянув на огни, Гарольд уверенно подошел к двери номер тринадцать.

– Мне сюда, – сказал он и добавил, похлопав ладонью по ящику. – Попрощайся со своим приятелем, Люси.

– Прощай, голова. Сколько времени у тебя уйдет на подготовку?

– Минут десять, не больше. А пока располагайся удобнее в смотровом зале. Приветики.

Гарольд исчез в предбаннике печи, а я поднялась на смотровую площадку. Это, в общем-то, был на самом деле огромный железный короб, подвешенный под крышей крематория наподобие гондолы дирижабля. Пол этой гондолы был застлан зеленым ковром, а на нем стояли столики, стулья и даже диванчики, словно в кафе, куда ты зашла, чтобы поболтать со своими друзьями. Иногда смотровую площадку ненадолго открывали для публики, чтобы люди могли своими глазами увидеть, как власти не покладая рук борются с Проблемой. Впрочем, случалось это довольно редко, и, как правило, в зале никого не было, кроме агентов. Мы, агенты, никогда здесь друг с другом не общались, просто молча сидели или стояли у длинного ряда окон, глядя на гудящий внизу ад.

Войдя в зал, я, как всегда, скользнула взглядом по сторонам, чтобы понять, кто здесь. Несколько агентов, пара взрослых начальников. А кто это стоит вон там, спиной ко мне, лицом к окну? Высокий, стройный…

Юноша повернулся, мелькнула его желтая куртка. Понятно, какой-то оперативник из агентства «Тэмуорт». Незнакомый.

У меня свело желудок. От голода, наверное. Когда же я ела в последний раз? И не припомнить. Я подошла к окну, сложила руки на груди и принялась ждать появления Гарольда.

Крематорий был похож на огромную кирпичную скорлупу, заполненную печами, к каждой из которых вел отдельный металлический трап, проложенный над сетью труб и дымоходов. Всего здесь насчитывалось двадцать печей, два ряда по десять. Сама печь – это огромный серебряный цилиндр с написанным черной краской номером. Крыши у печей были прозрачными, и сверху было видно бушующее в них ослепительно-белое пламя. Перед каждой печью – покатый желоб, заканчивающийся раздвижными металлическими дверцами. По этим желобам скатывались в печь предназначенные для сжигания Источники. Возле печей находились техники, следившие за подачей газа в топку. Повсюду, куда ни кинь взгляд, ревело адское пламя, громко клацали тяжелые дверцы печей. Источники вкатывались сквозь эти дверцы в печь и навсегда исчезали в огне. Сгорали Источники быстро, глазом не успеешь моргнуть.

Говорят, что если подняться на смотровую площадку после наступления темноты, можно увидеть, как в пламени корчатся и сгорают призраки, навсегда покидающие наш мир вместе с предметами, которые притягивали их сюда. Сейчас уже настало утро, и никаких призраков увидеть было невозможно, однако я и здесь, на солидном расстоянии от печей, ощущала долетающие до меня отголоски экстрасенсорных вибраций, похожие на момент тишины, наступивший следом за оборвавшимся диким криком.

– Это место – настоящий ад на земле, – прозвучал у меня в голове голос черепа.

Я оглянулась по сторонам. Рядом со мной никого не было. Я сняла свой рюкзак, поставила его на стул, приоткрыла верхний клапан. Из рюкзака на меня взглянуло бледное лицо, окруженное крутящимися завитками зеленоватого тумана.

– А я думала, ты спишь, – сказала я.

– Сплю? Я? Я мертвый, если ты забыла.

– Или возвратившийся с Другой Стороны, или как там еще.

– Нет, я ниоткуда не возвратился, сижу по-прежнему в своей банке, в которую попал не по своему желанию. Спать? Нет, я не сплю. Я никогда не сплю. И это лишь одна из многих вещей, которые мне недоступны. Я, например, не могу ковырять в носу, не могу вздыхать, как лошадь, когда о чем-то мечтаю, не могу громко портить воздух, когда прыгаю во время зарядки. Этот список можно продолжать еще очень долго, Люси.

– Я тоже ничего этого не делаю, – нахмурилась я.

– Она мне будет рассказывать! Словно мы не живем с тобой в одной комнате. Очень тесной к тому же.