Читать книгу "Темный оттенок магии - Виктория Шваб"

Король и королева отказывались говорить о его прошлом, и Келл научился не задавать лишних вопросов даже самому себе. Отгородился от них, но сейчас усталость разрушила границу, и вопросы нахлынули с новой силой.

Та жизнь, которую он забыл, какой она была?

Келл вздохнул, досадуя на самого себя. Много ли может упомнить пятилетний ребенок? Кем бы он ни был до того, как его привели во дворец, это уже не имеет значения.

Того мальчика уже нет.

Пружинка раскрутилась, и мелодия умолкла. Тогда Келл снова завел шкатулку и закрыл глаза. Музыка Серого и воздух Красного Лондона погрузили его в сон.

Глава 3

Серая воровка

I

Делайла Бард руководствовалась в жизни простым правилом: если вещь ценная, ее нужно взять.

Она поднесла карманные серебряные часы к слабому свету уличного фонаря, любуясь блеском металла и гадая, что значат инициалы Л. Л. Э., выгравированные на задней стороне. Лайла стащила их у одного джентльмена. «Случайное» столкновение на людной улице, торопливые извинения, одна рука ложится на плечо, отвлекая внимание, пока другая обшаривает карманы. Пальцы у Лайлы были не только проворные, но и легкие, как пушинка. Девушка коснулась цилиндра и мило пожелала спокойной ночи. И вот она счастливая обладательница серебряных часов, а их хозяин пошел дальше, даже не заметив, что его обчистили.

Лайлу не интересовали сами вещи, просто воровство давало ей свободу. Конечно, слабое оправдание, но уж лучше быть воровкой, чем оказаться в тюрьме или богадельне. Девушка провела большим пальцем в перчатке по стеклянному циферблату.

– Не подскажете, который час? – раздался мужской голос у нее за спиной.

Лайла подняла голову: это был констебль.

Она поднесла руку к цилиндру, украденному у задремавшего кучера неделю назад, надеясь, что констебль не распознает в этом жесте желание прикрыть лицо, а примет его за простое приветствие.

– Половина десятого, – пробормотала она низким голосом и засунула часы в жилетный карман. Она сделала это очень аккуратно, чтобы плащ не распахнулся и констебль не увидел целого ассортимента оружия под ним. Лайла была высокая и худая, с мальчишеской фигурой. В мужской одежде издали ее легко было принять за юношу. Но вблизи, конечно, все становилось ясно.

Лайла знала, что надо уходить, пока не поздно, и все же, когда констебль с досадой взглянул на свою погасшую трубку, порылся в карманах, но спичек не нашел, она неожиданно для себя подняла с земли щепку. Поставив одну ногу на цоколь фонарного столба, Лайла ловко подтянулась, чтобы зажечь палочку от огня. Свет фонаря лег на ее лицо. В груди приятно затрепетало от близкой опасности, и Лайла в который раз задумалась, что же с ней не так. Бэррон тоже всегда говорил, что она сама нарывается, но Бэррон такой зануда.

– Ищешь неприятности, – ворчал он. – И не успокоишься, пока не найдешь.

– Неприятности сами нас ищут, – возражала она. – Лучше уж найти их первой.

– Почему тебе так не терпится умереть?

– Наоборот, я обожаю жизнь.

Лайла спустилась, и ее лицо вновь оказалось в тени, как только она передала констеблю горящую щепку. Тот буркнул «спасибо», раскурил трубку, пыхнул пару раз и собирался уже уйти, но замешкался. У Лайлы екнуло сердце, когда он посмотрел на нее повнимательнее.

– Вам следует быть осторожнее, сэр, – наконец сказал он. – Не ходите ночью один по улице, а не то могут обчистить карманы.

– Грабители? – спросила Лайла, стараясь говорить низким голосом. – Неужели здесь, в Итоне?

– Вот именно.

Констебль кивнул и достал из кармана плаща сложенный вчетверо лист бумаги. Лайла протянула руку и взяла его, хотя сразу же поняла, что это портрет разыскиваемого преступника. Она уставилась на зарисовку, точнее, неясный набросок человека в полумаске и широкополой шляпе.

– Обчищает карманы, ограбил уже двух джентльменов и одну леди. Мы, конечно, были готовы к неприятностям, но только не в этом районе. Очень дерзкий мошенник.

Лайла подавила улыбку. Это была правда. Одно дело – промышлять по мелочовке на южном берегу, и совсем другое – красть серебро и золото из карет в Мейфэре. Большинство воров – болваны и околачиваются в трущобах. Бедняки всегда начеку, а вот богачи расхаживают с важным видом, не глядя по сторонам, уверенные, что им ничего не угрожает в приличном районе. Однако Лайла знала, что приличных районов не бывает. Есть районы выгодные и бесполезные, и ей хватало ума, чтобы отличать одни от других.

Она вернула листовку констеблю, чуть приподняла цилиндр, прощаясь, и проговорила:

– Хорошо, буду начеку.

– Это правильно, – похвалил констебль. – Сейчас ведь не то, что раньше. Эх, все меняется…

Он побрел прочь, попыхивая трубкой и бормоча «куда катится мир» или что-то в этом духе, она не разобрала: кровь стучала у нее в ушах слишком громко.

Едва он скрылся из виду, Лайла облегченно вздохнула и прислонилась к фонарному столбу. Голова кружилась от счастья. Девушка сняла цилиндр, посмотрела на маску и широкополую шляпу, засунутые внутрь, и мысленно улыбнулась. Затем она снова надела цилиндр, оттолкнулась от столба и направилась к докам, насвистывая на ходу.

II

Корабль «Морской царь» был далеко не таким величественным, как его название.

Его краску разъела соль, деревянный корпус кое-где прогнил наполовину, а в других местах – полностью. Казалось, посудина вот-вот медленно уйдет под воду.

Вероятно, корабль еще держался на плаву только благодаря тому, что стоял, привалившись к причалу, состояние которого было немногим лучше. Лайла представляла, как однажды и судно, и причал одновременно погрузятся в мутную воду Темзы.

Пауэлл уверял, что «Морской царь» в отличной форме, и божился, что судно хоть сейчас может выйти в открытое море. Но Лайла прекрасно видела, что старая развалина едва не рассыпается даже от легкого покачивания на волнах в порту.

Девушка ступила на трап, и доски затрещали под ее сапогами. Дрожь разошлась волнами по всему судну, как будто оно противилось ее приходу. Не обращая внимания, Лайла поднялась на борт, на ходу пытаясь развязать завязки плаща у горла.

Все тело ныло от усталости, и тем не менее она не изменила привычке. Так же, как делала каждый вечер, добралась до корабельного носа и стиснула пальцами штурвал. Холодное дерево под ладонями, легкое покачивание палубы – все как полагается. Лайла Бард чувствовала, что рождена стать пиратом. Просто ей нужно хорошее судно, и как только оно появится… Ветерок подхватил полы плаща, и Лайла закрыла глаза, представив, как рассекает волны в открытом море – вдалеке от Лондона и от какой-либо суши. Морской ветер насквозь продувает потрепанные рукава. Океанские волны бьют о борт корабля. Она чует аромат свободы – подлинной свободы – и приключений. Девушка вздернула подбородок, который щекотали воображаемые соленые брызги, глубоко вдохнула морской воздух и улыбнулась. Открыв глаза, она с сожалением обнаружила, что «Морской царь» все так же неподвижно стоит у причала.