Читать книгу "Двойной бренди, я сегодня гуляю - Мария Елифёрова"

Не ахти какая, повторил про себя Мэлори, пробуя на вкус эти слова. Надо же, какой у него словарный запас… Не все англичане такое знают. Должно быть, читал старые книги. Мэлори не смог припомнить, у кого могло быть такое выражение – у Джойса? У Диккенса?

– ДНК, конечно, разрушена? – без особой надежды спросил он.

– Чудес не бывает. Всё-таки семьсот миллионов лет, и в условиях, которые трудно назвать благоприятными… Насколько мне известно, даже на наших с вами планетах образцы такой древности редко что-нибудь дают.

– Да, вряд ли есть шансы. Радиация, перепады температур…

– Нам нужно больше данных, – отвернувшись от монитора, сказал Лаи. – Наверняка там найдутся ещё останки. Тогда можно будет запустить реконструктор. Знаете что? Я думаю отправиться на раскопки с вечерней полевой сменой.

– Шли бы вы в столовую, Виктор, – дружелюбно заметил Мэлори. – А то оператор уйдёт, и ваш обед останется в морозильнике.

– Да, сейчас… – Лаи задумчиво смотрел куда-то мимо экрана. – Артур, пока не забыл. У меня есть к вам один вопрос.

– Да? – откликнулся Мэлори.

– Боюсь, у меня пробелы в земной терминологии. Мне нужна ваша помощь.

– В чём дело?

– Что такое «казак»?

7. РОЗА

Марс, экспедиция D-12. 6 ноября 2309 года по земному календарю (7 сентября 189 года по марсианскому).

Работавшие в раскопе подняли головы, когда аэромобиль начальника экспедиции завис над ними в воздухе. Снизившись, Мэлори посадил машину в стороне и выпрыгнул на песок. С высоты дюны были хорошо видны прямоугольные ямы раскопа и команда археологов: белые скафандры землян и голубые – барнардцев, ярко выделявшиеся на красно-рыжем песке. Белых и голубых было поровну – по три. Откуда шестеро, мелькнуло в голове у Мэлори, должно быть пять человек – но тут же он сообразил, что на раскопки снова заявился Лаи. Неймётся ему, подумал Мэлори, ведь он уже летал сюда вчера вечером. Хоть бы предупредил заранее…

Мэлори подключил связь ближней дистанции.

– Вызывали? – спросил коротко он. В динамике тут же отозвался голос Симона Лагранжа.

– Да. Обнаружилось кое-что значительное. Вы должны это увидеть.

– Иду, – сказал Мэлори. Скользя по осыпающемуся склону, он спустился к раскопу. Слой почвы был снят мини-бульдозером метра на два, участники экспедиции рассредоточились по разным местам, целенаправленно расчищая небольшие участки. Фигура в голубом скафандре распрямилась и помахала ему издали. По голосу он узнал Лаи.

– Здравствуйте, Артур! Прибыли взглянуть на марсиан?

– Если они не возражают, – плоско пошутил Мэлори и подошёл к краю раскопа.

– Дайте руку, – сказал доктор Лагранж, помогая ему спуститься. – Аккуратнее… Вот так. Я расчистил пока только череп – специально для вас, чтобы вы могли посмотреть. Но это несомненно двуногие. Уже четыре полных скелета, в довольно пристойной сохранности.

Мэлори присел на корточки над тёмным контуром останков неизвестного существа. При жизни оно явно ходило на двух ногах, но пропорции его были не человеческими. И хотя череп был наполовину разрушен, всё же он вряд ли походил на череп землянина или барнардца.

– Кто это? – Мэлори сковырнул кусочек грунта рукой в перчатке скафандра. – В систематическом плане, я имею в виду?

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Не приматоиды. Даже, по всей вероятности, не млекопитающие. Смотрите сюда.

Лагранж смахнул кисточкой пыль и осторожно вытянул обломок челюсти.

– Бог ты мой! – Мэлори замер, разглядывая находку. В кости торчали три совершенно одинаковых треугольных зуба. – Рептилии?

– Скорее всего. Они безусловно были белковыми, а значит, «закон Альварес» должен для них работать.

– А рептилии могут быть разумными?

– Вот это и есть самый большой вопрос, – Лагранж повертел в руках кость. Держать её перчатками было неудобно, и он в конце концов положил её в отделение специально приготовленного ящика. – Классическая теория интеллекта запрещает это. Считается, что скачок, ведущий к зарождению разума, возможен только при достижении определённого уровня скорости процессов в организме. Это напрямую связано с интенсивностью мыслительных операций. Рептилии, вне зависимости от объёма мозга, таким уровнем не обладают.

«А барнардцы?» – чуть не сорвалось у Мэлори с языка. Всего тридцать тысяч лет эволюции, подумал он. Температура тела тридцать восемь по Цельсию, пульс сто ударов в минуту… любопытные возможности для выводов о том, что определяет начала цивилизации.

– Некоторые динозавры были теплокровными, – припомнил он. Лагранж присел на край траншеи.

– Нельзя сказать, чтобы этого было достаточно для разумности. Вот если бы мы нашли хоть один артефакт, тогда другое дело.

– Хотелось бы, – сказал Мэлори. – Было бы обидно, если бы мы напоролись всего лишь на местное кладбище динозавров.

– Ну, динозавры – тоже неплохо. Это горы новых сведений о жизни на Марсе, да и во Вселенной как таковой…

– Да, Симон, только динозавры – дело палеонтологов, а не наше. Они будут визжать от восторга, а мы после всех трудов останемся с носом.

Мэлори отправился в другой конец раскопа, где вдвоём трудились Лика Мальцева и барнардский стажёр Миай Фоо. Они уже наполовину очистили останки от породы, и Фоо с энтузиазмом приветствовал начальника экспедиции.

– Будьте здоровы, шеф! – воскликнул он. Слегка скривившись от его лексикона (как многие говорящие на неродном языке, Фоо путал слова), Мэлори приблизился вплотную и нагнулся над останками.

– Ну как вам, Артур? – Лика разогнулась и обратила к нему сияющее веснушчатое лицо за стеклом шлема. – Думаю, вы не жалеете, что мы вас сдёрнули с места.

– Да уж, – сказал Мэлори, становясь на колени, чтобы лучше разглядеть скелет. Что за петрушка, удивился он. Строение как будто отличается… – Кажется, довольно сильный внутривидовой полиморфизм?

– Если только перед нами не разные виды, – сказала Лика. Фоо был настроен не так скептически.

– Зубы такие же, – сообщил он. – Я ходил к Симону и сверял.

– Для рептилий зубы ещё не показатель, – суховато проговорил Мэлори. – Хотел бы я знать, что же мы всё-таки обнаружили.

– Я бы тоже, – услышал он в динамике голос Лаи. Это было сказано по-английски. Мэлори оторвался от рассматривания костей. Барнардец стоял рядом. Чёрные глаза его живо блестели, несмотря на некоторую усталость; под шлемом на нём была вязаная шапочка с надписью Adidas (одолжил у Коннолли, догадался начальник экспедиции). Мэлори забыл, за что хотел сердиться на Лаи. Он вполне его понимал.

– Как успехи, Казак? – спросил по-английски Мэлори в нарочито приподнятом тоне. – Много накопали марсиан?