Читать книгу "Убийца по вызову - Алексей Макеев"

– Нет, такую не знаю, – наконец ответил Витек.

– Жаль, – разочарованно вздохнул Лев. – Очень уж отзывы впечатляющие. Судя по рассказам, девушка – просто ураган.

– Да? – проговорил Витек, и глаза его заблестели. – А что же эти рассказчики твои, сами-то не могут тебя с ней познакомить?

– В том-то и дело, что не могут. Они, понимаешь, местные. Вот вроде тебя – на глазах у тещи налево ходить не решаются. Адрес только сказали, где она живет. Но не могу же я вот так просто, с улицы зайти. Нужен предлог какой-то. Или хотя бы знакомые общие. Может, спросишь у своей молодухи? Вдруг она ее знает?

– Ладно, так уж и быть. Тебе – как соседу. Валяй, говори свой адрес. Люди должны помогать друг другу. Тем более мы, командированные. – Витек снова расхохотался, и, уже окончательно уверившись в бессмысленности этой затеи, Гуров назвал адрес Эллы.

3

На следующее утро Витек спозаранку отправился «на экскурсию», сказав, что заботливая учительница наверняка уже настряпала блинчиков ему на завтрак, и снова пообещав навести справки по поводу Эллы.

Гуров за неимением знакомых, которые могли бы пригласить его на блины, уже собирался позавтракать в гостиничном ресторане, когда в номере появился некто, заставивший его переменить планы.

Громыхая огромным пылесосом, с полными руками каких-то веников, щеток, совков и лопаточек, в номере водворился пожилой мужчина в форменной, коричневой с золотым кантом, одежде, тот самый, которого полковник вчера видел возле лестницы и с которым решил обязательно переговорить.

– Мне прибрать нужно, – хмуро глянув из-под сдвинутых бровей, проговорил мужчина. – Не помешаю?

– Нет, нисколько, – улыбнувшись, ответил Лев. – Всегда приятно, если в гостиницах следят за чистотой. Постояльцы ведь, наверное, бывают разные?

– Да уж, – пробурчал дед, раскладываясь со своими щетками. – Вот уж и правда разные. Одни – тише воды ниже травы, в номер войдешь – не сразу догадаешься, что и люди-то тут живут. А другие… Три дня живут, а в номере после них – будто Мамай прошел. Намусорят, окурков накидают, помадами намажут кругом. Глаза бы не глядели!

– И вам все это убирать приходится? – посочувствовал Гуров.

– Приходится, – буркнул дед. – Работа моя такая. Я – чистильщик. Знаешь, как в кино? Есть такой – чистильщик. Приходит и за всеми чистит. Вот и я так же. Ковры, мусор этот – все на мне. Вся сухая уборка. А после меня уже горничные. Пыль по верхам протирают.

– Но самое сложное вам достается?

– А то!

– Да, тяжелая работа, – соловьем разливался Гуров, уже поняв, на что нужно ловить. – И неблагодарная, наверное?

– Какое там! Хорошо, если не пошлют куда подальше, а так и за человека никто не считает. Приходишь прибрать, а им, видите ли, мешает. Им лучше в грязи по уши сидеть. А с меня, между прочим, начальство спрашивает. А они выпендриваются, лишь бы важность свою показать.

– Да, люди разные, – философски заметил Лев. – Но я лично, наоборот, очень рад вашему появлению. Сидеть по уши в грязи не имею ни малейшего желания.

– Ты – ничего, уважительный, – испытующе смерив его взглядом, проговорил дед, – не то что некоторые. Три дня живут, а за все время даже на пять минут в номер не пустят. Намусорят, окурков накидают. Выгребай потом после них. Вот и допраздновались. И поделом. Любите в номере запираться – вот и пожалуйста!

Поняв, что задетый за живое дед выходит на нужную ему тему, Гуров навострил уши.

– Так бы зашел кто, может, оно все и по-другому обернулось бы, – продолжал тот. – Все, как-никак, живой человек. Подсобить чего, на помощь позвать. А не хотите, и не надо. Помирайте сами, как хотите. Наше дело маленькое. – Обиженно засопев, дед начал возиться со своим пылесосом.

– Говорят, здесь на этаже мужчина скончался? – осторожно спросил Лев.

– Скончался, – снова коротко бросил дед. – Думал, наверное, что до ста лет вот так, играючи, гарцевать будет, ан нет, судьба-то иначе распорядилась. От судьбы-то не уйдешь. И девок назвал, и шампанского накупил, а все без толку. Скончался. И не съел, и не выпил ничего. Почти.

– Говорят, самоубийство?

– Какое там самоубийство! – Дед саркастически усмехнулся, но явно не для того, чтобы показать, что ему очень весело, а для того, чтобы дать понять, что о подобной версии не может быть и речи. – Самоубийство! Кто ж перед самоубийством девок-то набирает полный номер? Да шампанского, да закусок всяких. Нет, мил-человек, так перед самоубийством не поступают. И не собирался он убивать себя, даже в мыслях не держал, это уж ты не сомневайся. Я на свете-то пожил, кое в чем разбираюсь. А вот то, что «казачка» к нему подослали, это вернее будет. Это я тебе перед кем хочешь, на каком угодно суде присягну.

– Казачка? – недоумевающе поднял брови Гуров. – Какого казачка?

– Какого? А такого. Девки-то эти сюда к нему одни и те же ходят. Я уж их всех наизусть выучил. Их тут две бригады, на смену. В один приезд одна, в другой – другая. А иногда и в одну «командировку» обе смены задействует. А в этот раз, как приехали они, – я тут по лестнице спускался, как раз вечернюю приборку закончил, – смотрю: трое как обычно, знакомые, значит, а одна – новенькая. Ни разу ее здесь не видел. Прошли они в номер, заперлись, как всегда. А потом и нашли его, «самоубийцу» этого. А девки той и след простыл. Вот ты и думай, какой такой «казачок».

– Да у вас тут прямо детективные истории какие-то, – с простодушным изумлением произнес Гуров. – Так вы, значит, думаете, что это новенькая все подстроила? Только как же ей удалось? Все-таки здоровый мужчина. Как она с ним справилась?

– Кто там чего подстроил, этого я не знаю, – отрезал дед. – Не видал. А то, что девка эта была, а потом сплыла, факт верный. Самой-то ей, может быть, и делать ничего особенного не наказывали. Может быть, она должна была просто снотворного в стакан подсыпать, чтобы в нужный момент все были в бесчувствии, – вот и вся недолга. А остальное, что надо, это и другой кто мог сделать. Она дверь открыла, кого надо впустила, да и заперлась опять. Долго ли дело? А уж что там и как после этого происходило – об этом что хочешь предполагать можно. Ночь длинная.

Слушая рассуждения «чистильщика», полковник не мог не отметить, что они во многом перекликаются с его собственными и, возможно, не так уж далеки от истины.

– К тому же заметь, – продолжал дед, – обнаружилось-то все это уже в обед, считай. Чего они, спрашивается, там делали целых полдня? Ванну, что ли, принимали вместе с пловцом-то этим? Нет, мил-человек, ты этого мне даже и не говори. Это я тебе ни под каким видом не поверю, чтобы девки, увидев покойника, спокойненько продолжали в номере сидеть. Дрыхли они. До обеда спали, а как прочухались – мужика этого увидели и подняли гвалт. Повыскакивали из номера, даже не оделись толком. А с чего это может взяться, чтобы аж три человека спали до такого времени одинаково? Ась? Вот ты и думай.