Читать книгу "Дело Логинова - Дмитрий Яровой"

Пока текила обдумывала новую фразу, мой ответный словопоток прервался.

Настя не дала времени на размышления – бросила окурок вниз и покинула балкон. А я остался там: за время всего нашего разговора я сделал только одну затяжку…

Я предложил Илье переночевать у меня, и он радостно принял приглашение.

– Ну как тебе Инна? – поинтересовался я, пока мы поднимались по лестнице. – Будет дело?

– Да не знаю, – пробормотал растерянно друг, – девочка она красивая, веселая. Вроде общий язык нашли. Но я как-то сейчас не настроен на отношения, так что вряд ли это далеко зайдет. Тем более, что провожать себя она не предлагала – может, это знак, что я ей не понравился?

Мы ввалились в квартиру, и там, едва закрыв дверь, я обнял Виноградова за плечи и твердо (насколько мне позволял окосевший от пьянства разум) сказал, глядя в его уставшие голубые глаза:

– Илюха, причем тут знаки? Если перед тобой на кровати лежит женщина твоей мечты, за окном гроза, а ты не можешь, это не знак того, что гроза перешибает твое либидо. Это знак эректильной дисфункции.

– Ладно, философ-метафизик, пусти. Разберемся, – отмахнулся он, улыбаясь и выкручиваясь из моих рук. – Я лягу в гостиной?

После того, как постелились, я уже стоял в дверях спальни, когда Илюха сонно окликнул меня из-под одеяла.

– Коля! – тревожная, вопрошающая интонация.

– Я за него, – среагировал я, резко поворачиваясь к другу лицом.

– А что ты думаешь?

– Я думаю, что все хорошо будет, а завтра будет суббота. Давай спать. Нельзя принимать решения в такое время.

Да-да, бывает, что и я поступаю по-взрослому. Но не так часто, как хотелось бы.

Какой фраер сказал вам, что общественная работа не должна приносить дохода? Возможно – где-нибудь, но не в ИПАМ.

Мы с Ильей благодаря помощи и поддержке «неофициального куратора Комсомола» Долинского распилили средства с двух конференций, и у нас подсобралось чуток денег на Новый год. Помимо этого, я немного дернул родителей, Илья покопался в старых сбережениях, и мы решили провести последние дни уходящего года в солнечном Египте.

Разумеется, Леша к нам присоединился. В день последнего экзамена мы втроем двинулись в Шарм-эль-Шейх.

– Жарко не будет, но море теплое, – рассуждал Илья в такси по дороге в аэропорт, руководствуясь «принципом Виноградова». – Спать придется в футболках, в Египте нет отопления.

– Тю, удивил, – вмешался я. – Я только летом сплю без футболки.

– Да ты летом если обувь снял, то хорошо! – проворчал Леша. – Ты ж летом вообще трезвый не бываешь, наверное.

Его шуточки с намеком на мой алкоголизм уже тогда поднадоедали, но я помалкивал. В самом деле, в этом было какое-то рациональное зерно – в последние месяцы того года я частенько накидывался. Не знаю, что сказалось: отсутствие работы, девушки, серьезной нагрузки или силы воли, а может, избыток денег – но часто я даже перед сном выпивал баночку пива.

Мы смеялись над этим, считая ерундой. А Леша называл ерундой то, что уже осенью он выкуривал в день пачку «Парламента». Думал, что в любой момент может бросить…

Метеопрогнозы Ильи сбылись – жарко не было. Но мы туда не за погодой приехали, а за душевной атмосферой. И с этим делом как раз угадали: огня давали здорово!

Илья подружился с местной живностью – большим желтым псом – и носил ему еду с ужина[7]. Я подружился с барменом и пил виски-колу не в пропорции 1:1, как все, а 3:1, как избранные. А Леша подружился с телевизором, который круглые сутки показывал НТВ, и сказал, что никуда тридцать первого не пойдет, закажет себе оливье из ресторана и будет смотреть Президента. Илья подверг друга критике, и в конце концов Леша согласился спуститься на шоу в холл.

Перед началом праздника Илья достал из сумки какой-то сверток в подарочной упаковке и положил на стол, чтоб прихватить с собой.

– Право, не стоило, мы же договаривались без подарков! – возмутился я. – Ну, раз уж ты принес, спасибо, давай сюда. А почему Леше ничего нет?

– Обломись, это мне, – сказал Илья. – Это подарок Инны. Мы договорились не открывать до Нового года. Я распечатаю после двенадцатого удара.

У них с Инной все было достаточно стабильно: глава Комсомола, который ранее клялся, что «не желает отношений», все реже составлял мне компанию на разных гулянках, зато там, где появлялся – был со своей очаровательной спутницей. Они даже умудрились какой-то политологический семинар на базе нашего вуза вместе организовать, чем очень порадовали руководство ИПАМ и лично Деда.

А для меня знакомство на той хэллоуинской вечеринке пока ничем не обернулось. Я несколько раз встречал Настю в Институте, мы здоровались, улыбались друг другу – но не более. Часто видел ее курящей на улице, но без подруг, в одиночестве, что совсем нехарактерно для наших девиц. Ездила она на общественном транспорте, одевалась и выглядела как нормальный взрослый человек, а не как курица из солярия – в общем, далеко не типичная ИПАМ-овца[8].

Я не придавал этому значения: еще бы, у меня ведь были Паша и Стежняк, да и другие кореша, с которыми можно было побухать! Какая тут личная жизнь? Зачем?

И вот теперь Илюха, трепетно достающий из сумки сверток, упакованный заботливыми руками любимой девушки, вдохновил меня на идею: пора! Нужно брать быка за рога! Вот только вернусь в Киев, и…

…– Главное в отношениях – это что? Правильно, взаимность! – рассуждал Илья по дороге на пляж. – Чтоб весело было, чтоб могли фразы друг за друга продолжить!

Новогоднее шоу давно закончилось. Он вскрыл подарок – там лежали шикарный шарф и бутылка дорогого коньяка – и в шутку сказал, что выпьет ее, когда разойдется с Инной. По моим агентурным данным, эта бутылка до сих пор стоит у Виноградовых в комоде – безнадежно ждет своего часа.

Это был один из немногих случаев (а именно – второй), когда Лешка напился и свалился. Первый случился на банкете в честь инаугурации Ильи на пост главы Комсомола – Леша тогда уселся на тротуар возле «Зоряного» и твердо заявил, что никуда не пойдет, требуя вызвать ему такси[9].

Вот и теперь, накачанный шампанским с водкой, наш ворчливый друг лег в кровать «посмотреть телик», а мы с Ильей отправились к морю – подышать воздухом и потрепаться.

– Коля, я ради нее готов пахать как папа Карло: ролексы паленые продавать, каштаны жарить на улице, дипломы дуракам писать, – распинался он, размахивая руками и разгоняя свежий ночной воздух зимнего Шарма. – Это такой стимул, что ты себе не представляешь! Это настоящая жизнь, настоящие чувства. Когда-нибудь она будет моей женой!