Читать книгу "В деле только девушки - Наталья Александрова"

– Да ничего не было! – Катя с удивлением рассматривала свою тарелку, на которой почему-то совсем не осталось торта. – Девочки, подождите, я закажу себе еще одно пирожное!

– Нет! – сурово воскликнула Жанна. – Никаких пирожных, пока не расскажешь нам все о вчерашнем вечере!

– Да и вообще, Катюша, думаю, тебе хватит, – подлила яда тихая Ирина.

– Какие вы все-таки жестокие! – обиделась Катя. – Между прочим, я сегодня ничего не ела. То есть почти ничего… И такой ужасный стресс перенесла с утра пораньше!

– Ничего и почти ничего – это, как говорят в Одессе, две большие разницы, – стояла на своем Жанна. – Рассказывай в подробностях, иначе никаких пирожных!

– Да говорю же вам, девочки, ничего не было. Печеные бататы, пирог с маниокой, кус-кус…

– Не о еде, – рявкнула Жанна, – о Люсьене!

– Но действительно же ничего не было! Он вел себя как настоящий джентльмен и все время расспрашивал, как мне понравилась Африка. Ни за что не хотел поверить, что я там никогда не была.

– И никаких поползновений с его стороны? – недоверчиво спросила Жанна.

– Говорю же вам, никаких! Хотя, конечно, он потрясающе интересный мужчина… – и Катя зарделась, мечтательно возведя глаза к потолку.

– У тебя просто какая-то патологическая страсть ко всему африканскому. – Жанна забарабанила наманикюренными пальцами по стеклянному столу. – Наверное, ты заразилась этим от своего Кряквина.

– Может быть, – задумчиво протянула Катя.

– Интересно, эта инфекция передается воздушно-капельным путем или только половым?

– Жанка, ты просто невыносима! – На этот раз Катерина обиделась на подругу всерьез и даже вскочила из-за стола. – Между прочим, Жанночка, я тебе хотела одну очень важную вещь сказать, – бросила она через плечо, – именно тебя касающуюся, но раз ты так, то тебе же будет хуже!

– Жанка, ты ее действительно задразнила, – вполголоса проговорила Ирина, глядя в спину удаляющейся подруге. – Нельзя же так!

– Не волнуйся, – отмахнулась Жанна. – Ты думаешь, она уйдет? Да она просто пошла к стойке заказать еще пирожных!

Жанна оказалась совершенно права. Через минуту Катя вернулась к столу с тарелкой, на которой красовались кусок ежевичного флана и песочная корзиночка с клубникой и кусочками персика.

– Девочки, – жалобно попросила она, – не бросайте меня одну! Вот сейчас кофе выпьем и поедем снова в галерею. А то я утром даже не поглядела, что там осталось, на пепелище.

– Да не трави ты душу! – не выдержала Ирина. – Ведь так от переживаний и заболеть можно!

– Она нарочно на жалость бьет, – заметила Жанна, – чтобы мы ей эту гору пирожных съесть позволили.

– Лучше быть толстой и здоровой, чем тощей и больной, – философски заметила Катя и в кои-то веки вышла победительницей в споре.

Уборщица в галерее «Арт Нуво» Мария Михайловна Вострикова была вне себя от ярости. Нынешний день не задался с самого утра. Сначала она поругалась с невесткой из-за места в холодильнике. Эта корова вечером впихнула свою кастрюлю с супом, да так подвинула все продукты, что у Марии Михайловны опрокинулась банка со сметаной. Сметана, ясное дело, вылилась на невесткину колбасу, и вышел скандал. Конечно, сын встал на сторону невестки, очевидно потому, что ему не досталось колбасы, а нормальный завтрак сготовить эта лентяйка не может. Она, видите ли, опаздывает на работу.

Сам по себе скандал не слишком расстроил Марию Михайловну: собачиться с невесткой вошло у нее в привычку и давно заменяло утреннюю зарядку. А что, даже полезно для здоровья, бодрит. Огорчало лишь то, что на этот раз невестка сумела оставить за собой последнее слово.

«Мало того, что житья не даете, – заявила эта нахалка, – так еще и суп из-за вашего характера все время прокисает!»

И дверью напоследок хлопнула, и каблучищами своими по лестнице простучала, что твоя лошадь подковами. А пока Мария Михайловна собиралась с духом, чтобы высказать все, что у нее наболело, вся семья спешно испарилась – кто на работу, кто в школу.

Так и случилось, что Мария Михайловна пошла на работу неотомщенной. Стоило ей увидеть, что дверь в галерее на один замок закрыта, как она сразу поняла, что сторож проспал. Ему только дай волю, все на свете проворонит! И ведь непьющий вроде, только кофе каждый вечер наливается. И спит от этого кофе так крепко, как другие от водки.

Сама Мария Михайловна кофе не любила: горький, пахучий, да еще спишь после него отвратительно, черти снятся.

И ведь не зря черти вспомнились. С самого утра выяснилось, что все плохо – обокрали галерею, вынесли экспонаты. Красивые такие картинки из тряпочек, а сама художница какаято странная, с волосами разноцветными. Но за время работы в художественной галерее Мария Михайловна ко всему привыкла. Художники – народ чудной, один другого перещеголять норовит. А дамочку не то чтобы жалко, но уж очень она убивалась, чуть ли не головой о стенку билась. Сторож Сироткин только рукой махнул, дескать, что уж так расстраиваться из-за тряпок. Тут Мария Михайловна с ним не согласилась, одного труда, сказала, сколько пошло да времени. Они, мужики, никогда женскую работу не уважают. Заштопаешь им все, заплатки аккуратные поставишь – глядишь, снова все рваное, когда только успевают.

Ох и вертелся Сироткин, когда начальство приехало, прямо как карась на сковородке. Честные глаза делал, кулаком себя в грудь стучал – дескать, всю ночь на посту как штык. Глаз не сомкнул, выполнял должностную инструкцию!

Начальство, понятно, не очень поверило. Какой уж тут штык, когда все двери чуть ли не нараспашку. Да и Мария Михайловна не стала сторожа покрывать – все выложила как на духу. Чего его выгораживать, он ей не сват, не брат, не муж и не любовник.

А дальше у нее самой неприятности начались. Так уж повелось, что кабинеты начальства и подсобные помещения она убирала по вечерам, как все разойдутся, а выставочный зал – утром, пораньше, пока еще не открыли. Сегодня, конечно, ни о какой уборке речи быть не могло: полиция понаехала, корреспонденты, бегают, носятся, всех допрашивают, пишут. И ладно, обрадовалась было Мария Михайловна, все работы меньше, да не тут-то было. Этих полицейских и в служебные помещения занесло. Натоптали, наследили, окурки везде, пыль, грязь. Ботинки перед входом ни один не вытрет, так с улицы и прутся! Директор галереи злой как черт, а на ком злость сорвать? Ясное дело, на подчиненных. А кто самый безответный? Уборщица, кто же еще. Как налетит на нее в коридоре, как гаркнет! Чем это вы, кричит, здесь занимаетесь? Лясы, говорит, точите, а кругом грязь? И так неприятности, так еще и персонал распустился!

Мария Михайловна ему и говорит рассудительно, что, мол, к чему зазря убирать, когда до конца дня еще сто раз натопчут? Директор от злости весь красный стал, Мария Михайловна даже испугалась, что его удар хватит. Увольнением пригрозил, и только тогда она решила все сделать, как он велит. Не хватало еще работу потерять.