Читать книгу "Двуликая особа - Маргарита Южина"

– Это ты про Женьку? А с ним ничего, сильный мужичок, а в остальном… Это такая беда, что ничем не утрясешь.

– Барышни, вы про кого? – Игорь разливал шампанское, не обращая внимания на протесты хозяйки.

– В Сашином классе у одного паренька мать застрелили.

– Да, этим сейчас никого не удивишь. Вчера поминки, завтра дни рождения. А вообще, беспредел, конечно, но давайте о приятном.

– Подожди, Игорь, понимаешь, – Санька разволновалась, – меня потрясло даже не само убийство, хотя здесь много странного, меня удивляет дико, что ко всему этому отношение такое… Ну, знаешь… убили, да и ладно, хорошо, что не меня. Молодежь даже не верит, что преступника будут хотя бы искать! Заметь, не найдут, а даже искать! А это значит, что угодно твори – все с рук сойдет. А ведь наша школа не совсем простая.

– О, господи! Саня, чего тебя так пробрало? Ну нам что, поговорить не о чем? – Игорька начинала утомлять беседа о неизвестных героях.

– Вот так мы и отмахиваемся, – устало бормотала Крушинская.

– Да никто не отмахивается, но что ты предлагаешь? Бежать в милицию и кричать, что надо хорошо работать?

– А я и бегала.

– Зачем? – не поняла Ольга.

– Кричала, что надо хорошо работать.

– Святая простота, представляю, что тебе там сказали! – Игорь только помотал головой. – Крушинская, ну почему ты не вышла за меня? Я бы адаптировал тебя к нашей пошлой действительности.

Сашка улыбнулась. Из своей сумочки достала фотографию и протянула ее друзьям:

– Как я вам здесь?

– Ты прекрасна, спору нет… Ох, ну и глаза у нашего Сереженьки! – Ольга разглядывала фото. – Я и не знала, что у него в запасе и такие взгляды имеются. Но ты, подруга, выводов не делай. Говорят, сыновей любит своих по-сумасшедшему, да и змея очковая, которая женой называется, от себя не отпустит.

– А жаль, – задумчиво проговорил Игорь, – красивая пара. Он тебе нравится, что ли, Крушинская?

– Да я просто фотографию вам показала.

– Куда уж проще, – пробормотала Оля, – но ты забудь.

– Все, забыла, – безрадостно улыбнулась Санька. Они еще долго сидели на кухне. Игорь рассказывал про свою новую подружку, Саша про учеников, Оля про свою уже такую взрослую дочь. Саша смеялась и шутила, но настроение разбилось о фразу «сыновей любит… змея от себя не отпустит».

Дарина извивалась в танце. Стонущая музыка подсказывала ей каждое движение. Но сегодня все было не так, как обычно, не было в танце откровения, влечения, и Дарина это чувствовала. Причиной был немигающий взгляд из глубины зала. В сущности, девушка давно не замечала лиц, глаз, слащавых улыбок. Она уходила в себя, в танце же выплескивала всю тоску, все слезы бессонных ночей, все желание играющей плоти. Среди сидящих за столами вряд ли кто-то мог подумать, что эта зовущая гетера имела в своей жизни только одного мужчину. Банальная любовная история закончилась для него вместе с окончанием курортной путевки, Даша же лишилась дома, родителей, друзей, подруг и веры в искренние чувства.

Она презирала себя, и сама мысль о постельной сцене казалась ей грязной и отвратительной. Взгляд же этого высокого крепкого брюнета внес сумятицу в ее чувства. Странный посетитель приходил в клуб вот уже неделю подряд, неизменно садился за один и тот же стол в углу зала и впивался в нее глазами. Когда Дарину сменяли другие артистки, он расплачивался и уходил.

Сейчас он опять не сводил с нее глаз. Впервые Дарине стало противно изгибаться под чужими похотливыми взглядами, ей стало стыдно сдергивать с себя крохотные полоски кружевного белья, она казалась себе грязной шлюхой.

Закончив выступление, Даша зашла в душевую кабину и стала с остервенением тереть себя пушистой мочалкой. Вышла, накинула коротенький халатик и молча застыла в кресле. Она больше не хотела работать никогда, она просто не могла себя заставить. А как жить дальше? Кто бы ее послушал, тут же надавал бы кучу советов – на завод! В цех!

Еще бы устроиться на этот завод. Только на такой, где деньги платят, а не обещаниями расплачиваются. Своего ребенка она должна кормить, а не рассказывать сказки про то, что у дяденьки директора денежки нет. Как правило, не дяденькины детки сухари грызут, а тех бедолаг, кто в этих самых цехах трудится. И куда идти?

Даша стала медленно одеваться. У черного входа ждал Женька. Устало пошла ему навстречу.

– Даш, ты такая измученная сегодня. Устала? – Захаров всегда подмечал даже малейший оттенок ее настроения.

– Надоело мне все.

Женька, насупившись, молчал. Даша подставила лицо под летящие с неба снежинки. На улице было тихо и светло от выпавшего снега, но ей хотелось скорее домой.

– Жень, ты не встречай меня после работы. Нас по домам микроавтобус развозит, а мы с тобой пешком идем. Шагать-то до дома дай бог сколько, а я и так весь вечер на ногах.

Парень пристально посмотрел на подругу:

– Ты и правда устаешь, не беспокойся, я не буду приходить сюда.

Всю дорогу Даше не давал покоя вопрос – как мог случайный посетитель так изменить ее настроение? Сколько она слышала за спиной злобного шипения соседок, знала, как о ней думали все, кто знал о ее работе, а уж какими словами поносили в школе… Только ленивый не плевал ей вслед, но Даше нужны были деньги, чтобы прокормить, прилично одеть сына, ей нужно было накопить на квартиру, поэтому она терпела и, казалось, привыкла. А что же сегодня? Она злилась на этого серьезного, взрослого человека, но сквозь злость пробивалось неуютное чувство стыда.

– Все, Даша, пока, – прервал у подъезда ее мысли Женька и, не дожидаясь, пока она ответит, зашагал к своему дому. Даша его не останавливала.

Женька быстро шел по ночной улице. В его доме не было света. Глупо было бы надеяться, что Татьяна спит, ее снова нет. А ведь осталось совсем немного. Ком обиды подкатился к горлу. Ее даже не интересовало, где он взял деньги на лечение, чего ему стоило отпроситься на работе, чтобы проводить сестру до места, ей надо было продержаться чуть-чуть, а она… Все одно к одному. Эта сегодняшняя встреча с Дашей только добавила боли. Еще совсем недавно при виде его глаза ее радостно вспыхивали, а теперь в них была лишь усталость. Женя и Даша были друзьями около двух лет. Он до сих пор помнит, как увидел худую, испуганную девчонку с прогулочной коляской, которая мялась возле школьного входа. Ей надо было забрать какие-то учебники, а малыш спал, не хотелось его будить, и оставлять в коляске было страшно. Женька предложил покараулить дитенка, а потом помог молодой мамаше добраться до дома. А потом уже, когда увидел ее в своем классе, стал оберегать, помогать, если получалось. Только с ним Даша могла чисто и весело хохотать, запрокидывая голову, только ему она рассказывала про первые достижения сына, только Женьке она рассказывала о всех работниках ночного клуба, да что говорить. Первое время в школе чего только ни трепали про них, потом поуспокоились, а узнав получше характер Даши, и вовсе примолкли, хотя были уверены, что этот дружеский союз непременно перерастет в брачный. Женька и сам мечтал о том времени, когда сможет назвать Дашу своей женой, не раз представлял себя вместе с ней, наедине, чтобы целовать, носить на руках, укладывать в просторную постель и будить ее по утрам… Этого никогда не будет! Он понял это не сегодня. Все последние дни Даша была другой. Это была не усталость, не плохое настроение, это была Даша другая, которую Женька не знал и которой был не нужен.