Читать книгу "Кто в доме хозяйка? - Ирина Хрусталева"

– Жених, что ли? – спросила Екатерина Ильинична у девушки, с усмешкой кивнув головой на Валю. – Квелый какой-то, и совсем на мужика не похож.

– Нет, ну что вы, какой жених? – засмеялась Олеся. – Валя просто мой друг, мы с ним еще в один детский сад ходили, и до сих пор в одном дворе живем.

– Это почему же я квелый? – возмутился Валентин. – Я просто слежу за своей фигурой, поэтому подтянутый, и... да я даже спортом занимаюсь, если хотите знать. И никакой я не квелый, а очень даже натренированный. Во – смотрите, – согнул он руку в локте, пытаясь поиграть мышцами, которые напрочь отсутствовали. – Ну, это потому, что я совсем недавно гриппом переболел, – беспечно пожал он плечами и тут же спрятал руки за спину. – Хотите, я вон тот камень подниму? – показал Валя на большой валун, лежащий у клумбы с красивыми пионами. – Мне это раз плюнуть.

– Кадкин, успокойся уже, и хватит выделываться, здесь тебе не цирк, – шикнула на друга Олеся. – Лучше проходи в дом, мне кажется, что Цезарь имеет большое желание сюда вернуться. Я только что слышала его сопение совсем рядом.

Повторять дважды было совершенно лишним. Молодого человека вихрем внесло на крыльцо и с такой же скоростью внутрь дома.

– Садись за стол, сейчас чай пить будем, – пригласила Екатерина Ильинична Олесю. – Ну и ты присоединяйся, сердешный, свежей сметаной тебя накормлю, – усмехнулась она, глядя на Валентина. – До чего ж ты худой, моему Цезарю на один зубок, и то мало будет.

– Зачем это меня на зубок? – испуганно попятился молодой человек. – Я не хочу ни на какой зубок, мне и здесь неплохо.

– Господи, Валя, неужели ты не видишь, что Екатерина Ильинична шутит с тобой? – захохотала Олеся. – Прямо как маленький, честное слово!

– Да ну вас, – сердито буркнул тот. – То этот «Бетховен» напугал до смерти, теперь вот еще и хозяйка издевается. Нехорошо так с гостями шутить, дражайшая Екатерина Ильинична. Я – натура тонкая, поэтическая, у меня, может быть, сердце слабое, а вы....

– Какой такой Бетховен? – не поняла та, пропустив мимо ушей слова о романтической, тонкой натуре и слабом сердце молодого человека.

– Какой-какой… Обыкновенный! – проворчал Валентин. – Кино такое есть, про сенбернара, так вот Цезарь ваш – вылитый Бетховен. У них морды как у близнецов, и оба слюнявые до невозможности. А вы про сметану серьезно сказали или тоже пошутили? – с надеждой спросил он у старухи, усаживаясь за стол. – Я бы с удовольствием отведал немножечко, с утра маковой росинки во рту не было.

Хозяйка молча встала, отодвинула коврик на полу и, взявшись за большое металлическое кольцо, открыла крышку погреба.

– Ну, чего сидишь-то? Полезай! – велела хозяйка Валентину.

– Куда полезай? – испуганно переспросил тот, с опаской заглядывая в черную яму.

– Как куда? За сметаной, конечно!

– За сметаной? – глупо улыбнулся Валя. – А вы знаете, мне уже что-то расхотелось. Да я и не голоден совсем! Мерси вам преогромное! Я безмерно вам благодарен за предложение. И я всенепременно попробую вашей замечательной сметаны... но в другой раз.

– Говорю же, квелый и есть, – усмехнулась старуха, и вокруг ее глаз разбежалось множество маленьких морщинок. – Ну что ж с тобой делать? Закон гостеприимства мы чтить умеем. Значит, придется самой спускаться, уж больно жалко на тебя смотреть.

– Кадкин, ну почему ты такой непутевый-то? – тяжело вздохнула Олеся. – Екатерина Ильинична, давайте лучше я спущусь, – кинулась она к хозяйке, отстраняя ту от люка. – А Валя просто темноты боится, он у нас с детства пришибленный.

– Я почему-то так и подумала, – кивнула старуха. – По нему сразу видно.

– Чего это я пришибленный-то? – с возмущением запетушился молодой человек. – Почему вы меня все время обзываете? Для одной я квелый, видите ли, для другой пришибленный, что еще хуже. А я тебя еще своей подругой считал! – с упреком посмотрел он на Олесю.

– Да ладно тебе, не обижайся, – засмеялась та. – Насчет пришибленного я пошутила, а вот насчет темноты.... Ты же всегда ее боялся, разве не так?!

– Не так! – огрызнулся Валя. – А ну, отойдите отсюда обе, я сам в погреб залезу. Надеюсь, что какой-нибудь фонарь у вас найдется? – спросил он у старухи.

– Зачем же фонарь? Там свет есть, – усмехнулась та и хлопнула рукой по выключателю на стене.

Погреб сразу же осветился ярким светом, и Валентин, расплывшись в счастливой улыбке, отважно полез в подпол.

– Ох, до чего же я проголодался! Обожаю свеженькую сметанку! Где мне ее здесь искать-то? – не забыл спросить он.

– Там на полке крынка стоит, с правой стороны, – подсказала хозяйка дома. – Если хочешь, можешь колбасу домашнего копчения прихватить, она на крючке висит, увидишь.

– Колбаска, да еще и домашнего копчения? Ах, мадам, как это мило с вашей стороны! Мерси боку, я ваш навеки, – восхищенно воскликнул Валя, рысью спускаясь вниз по ступенькам. – Как же я здорово придумал к соседям пойти, да еще к таким гостеприимным и хлебосольным! Как ни крути, а я ужасный молодец, – радостно бормотал он, глядя голодными глазами на аппетитные кольца колбасы, висящие на крючке.

Валентин вылез из погреба до неприличия счастливый, в обнимку с крынкой сметаны, с домашней колбасой в руке и горящими голодным огнем глазами. Только он собрался расположиться за столом, как в дверь кто-то постучал. Екатерина Ильинична прошла к двери и открыла ее.

– Ааа, Володя, проходи, – улыбнулась гостю она.

В дом вошел молодой человек и в нерешительности замер, увидев Валентина и Олесю.

– Ой, извините, Екатерина Ильинична, я не знал, что у вас гости, здравствуйте, – засмущался он. – Я тогда попозже зайду.

– Познакомьтесь, это мой сосед Владимир, – представила хозяйка молодого человека гостям. – А ты чего хотел-то? – поинтересовалась она.

– Да вот, решил картошки пожарить, хватился, а у меня соли нет, – пожал плечами Владимир, с неподдельным интересом глядя на Олесю. – Анны Ивановны нет, ушла куда-то, вот я и пришел к вам за солью. Простите меня за вторжение, я, пожалуй, пойду.

– Ах, Вольдемар, как же вы будете кушать пресный картофель? – подхватился Валентин, кокетливо стреляя глазами, и совсем не скрывая своего восхищения симпатичным молодым человеком. – Это же совсем не вкусно. Меня, между прочим, Валей зовут. Екатерина Ильинична, неужели вы отпустите столь достойного мужчину вот так просто и без соли?

– Да вон она, соль-то, бери, Володя, сколько надо, – кивнула та на туесок, который стоял на полочке рядом с банками для сыпучих продуктов. – Чай, не война сейчас, и соль теперь не дефицит.

– Если бы даже была война, я все равно поделился бы с вами дефицитной солью, Вольдемар, – вдохновенно произнес Валя, прижимая к груди крынку со сметаной и все ближе и ближе пододвигаясь к молодому человеку.

– Екатерина Ильинична, спасибо большое, я, пожалуй, за солью в магазин сбегаю, прогуляюсь заодно, – шарахнулся тот и, поспешно распахнув дверь, мгновенно за ней скрылся.