Читать книгу "Жадина платит дважды - Дарья Калинина"

Не обращая внимания на кипящий чайник, женщина подошла к телефону и подняла трубку. Она знала, что пришло время действовать решительно, иначе могло быть поздно.

– Когда ближайший рейс на Санкт-Петербург? – четко выговаривая каждый звук, спросила она. – Так долго, – тут же сказала она разочарованно, – но все равно спасибо.

Могу я заказать билет?

* * *

Отдуваясь и пыхтя, толстяк-режиссер уселся в свою машину и в очередной раз подумал, в какое хлопотное, а главное, опасное дело он ввязался из-за этих проклятых денег. Никогда в жизни ему не приходилось столько мотаться бог весть куда и так бояться при этом. Но что поделаешь, если мягкотелый режиссер с вполне подходящей для киношного гения фамилией – Никаловский больше всего на свете любил деньги, кино и женщин. Причем деньги – большие, а женщины должны быть непременно красивыми. Но почему-то и то и другое не давалось просто так.

Бедняге толстяку пришлось изрядно попотеть в последнее время. Он даже похудел на пару килограммов, что, впрочем, не слишком сказалось на его внешности. Вот и сейчас он ехал на встречу, плохо представляя, чем она может закончиться. Вполне вероятно, что его гибелью. От жалости к себе он даже всхлипнул и в который раз пообещал, что больше – никогда и ни за что. Однако прекрасно понимал, что «никогда» повторится еще не раз. Деньги требовались постоянно. Съемки фильма сжирали все подчистую, а что оставалось – подбирала милая доченька.

Переехав через Неву, он остановился на Дворцовой площади. Там, где пестрела россыпь пластмассовых столиков под яркими тентами. За один из них и уселся режиссер, скромно купив у стойки стаканчик фанты. Есть ему не хотелось. Свою сумку он поставил возле столика. Попивая шипучую влагу, он потел все сильней, несмотря на то, что под тентом было почти прохладно, а фанта была только что из холодильника.

Наконец за столик рядом с ним сел смазливый паренек, неспешно закуривший сигарету из полной пачки. Толстяк внутренне напрягся и почувствовал, как холодеет все его тело. Возле парнишки стояла точно такая же сумка, какая стояла у столика режиссера. Осмотревшись по сторонам, режиссер пихнул сумку в сторону парня, постаравшись, чтобы это выглядело как можно небрежней Вроде бы просто затекла нога, и он решил ее выпрямить.

Парнишка докурил сигарету и, потянувшись за пепельницей, случайно уронил свою сумку на землю. После этого он встал, поднял сумку, но уже не свою – и ушел. Режиссер последовал за ним через несколько минут. Оказавшись в салоне своей машины, он долго сидел ни жив ни мертв, не веря, что и на этот раз его пронесло, и чувствуя, как спадает напряжение, а в голову лезут все более приятные мысли о предстоящих свиданиях и работе.

Лишь при мысли об Алине лоб Никаловского прорезала озабоченная складка Зато руки у режиссера сразу перестали трястись, и он вспомнил о ее просьбе купить ей подарочек. Однако еще предстояло избавиться от опасной сумки.

Таскать ее за собой целый день, мозоля ею глаза, было неразумно.

Несмотря на то, что Алина настаивала, Карабас не разрешил ей участвовать в представлении.

– Деточка, ты еще недостаточно окрепла, – сказал он ей. – Подожди денек. Ты уже почти не хромаешь, а завтра будет все просто отлично. Мариша справляется с твоей работой, так что отдохни до завтра. Номер от этого только выиграет.

– Да, – поддержал его Никита. – Вечером после представления мы можем отрепетировать твой завтрашний выход.

– Что там репетировать! – возмущенно фыркнула Алина. – Всего и дел-то, выйти на середину арены и дать себя приковать.

– Мне не нравится твое отношение, – рассердился Карабас. – Никита говорит дело. Обязательно отрепетируйте.

Алина насупилась, но спорить с директором не осмелилась.

– Спорим, что никакой репетиции не будет, – шепнула мне на ухо Мариша. – Она под любым предлогом удерет.

И подруга оказалась права. Алина исчезла еще до конца вечернего представления. Во всяком случае ее фургончик оказался пуст, а машины не было на стоянке. Мариша еще заранее договорилась с Жекой, и тот дал нам свой потрепанный «Москвич». Так что изрядно лысыми, но все же колесами мы были обеспечены и могли не торопясь следовать к месту встречи Алины и ее любовника. Увы, Маришин «Опель», который подарил своей жене благодарный немецкий муж, стоял на таможне, и его обещали отдать не раньше завтрашнего дня.

Поворот на Девяткино мы нашли легко, но возле него не было ни Алины, ни ее машины, ни Никиты, уехавшего перед нами.

– Вот черт – обозлилась Мариша. – Упустили! Черт бы подрал этот купальник. И зачем я решила его снимать?

Дура, не могла, что ли, накинуть сверху какой-нибудь плащ.

– Разве что плащ-палатку, – съехидничала я. – Поехали обратно. Нечего тут торчать.

Но Марише словно вожжа под хвост попала.

– Не успокоюсь, пока все не обыщу, – бормотала она себе под нос, разглядывая у себя под ногами землю у поворота. – Были они тут, были. Но вот кто за кем?

Не удержавшись, я тоже подошла к ней.

– Видишь, в этом месте земля рыхлая, и после недавнего дождика все следы отлично отпечатались, – показала мне Мариша. – Вот здесь из города приехала машина и из нее вышел мужчина. Этот тип курил и очень нервничал.

– Почему?

– Все время ходил из стороны в сторону и выкурил целых три сигареты за какие-нибудь десять-пятнадцать минут.

– Ага, потому что его следы уже по прибитой дождем земле, а дождь покапал с четверть часа назад, – догадалась я.

– Точно, а вот к нашему типу подъехала еще одна машина, из нее никто не выходил. И они укатили вместе.

А сверху отпечатков их шин накладывается след еще одной машины. Думаю, что все заинтересованные лица были в сборе.

– Не все, – заметила я. – Не было нас с тобой.

– Вот, а все почему? Потому что непонятно, куда они потом направились. Участок рыхлой земли закончился, а дальше снова асфальт. Но ничего, проедем в обе стороны, авось, на кого-нибудь наткнемся.

Мы и в самом деле наткнулись на припозднившееся стадо коров, два трактора с прицепами, полными ворованного сена, и несколько пьянчужек, расположившихся на природе возле костерка. А также спугнули одну влюбленную парочку, к сожалению, оказавшуюся совершенно нам незнакомой. Алинину машину мы так и не нашли. А потому, помотавшись пару часов по округе и дождавшись, когда стемнело окончательно, мы вернулись на ярмарку.

– Подождем Алину возле ее фургончика, – распорядилась Мариша, убедившись, что ни Алина, ни Никита еще не возвращались.

Ждать пришлось долго. Где-то через час с небольшим я начала замерзать и терять терпение.

– В конце концов необязательно с ней должно случиться что-то плохое, – сказала я. – Она могла просто поехать в гости на ночь к своему любовнику. Утром вернется, взрослый человек.