Читать книгу "Договор на одну тайну - Ольга Володарская"

— Не все, — покачала головой Оля и допила кизиловку.

— Ты нет. Поэтому именно тебе я и дала телеграмму. Сашка как-то уснула, не выключив компьютер, и я вашу переписку посмотрела, по экрану я умею мышкой двигать. Была в твоих посланиях душевность. И участие искреннее. Не то что у всех остальных. Привет — как дела? Пустые фразы да рожицы какие-то, смайлы, кажется? Еще проявление любопытства и злорадства. И похвальба!

— А откуда вы адрес узнали?

— Ты тогда ей фото прислала на фоне своего коттеджа. На нем табличка с названием улицы и номером. — Оля вспомнила тот снимок. Она сделала его полтора года назад, когда они с семьей переехали в коттедж. Тогда у них все еще было относительно хорошо. — Я адрес запомнила.

— Переулок Крестовского, дом одиннадцать?

— Твоя фамилия и число, когда Саша родилась.

— Тетя Маня, я там не живу почти год.

— Но телеграмму получила?

— Приезжала навестить дочь, она мне передала. Это было четыре дня назад. Когда вы ее послали?

— Да уж с месяц как…

— С тех пор Саша с собою покончить не пыталась?

— А у нее возможности нет. Я перестала ее на улицу выводить, стараюсь из виду не выпускать, таблетки прячу там, куда она не доберется. Понятно, что, если человек твердо решил умереть, он голову о стену разобьет, но таких мало. Сашка тогда порыву повиновалась. Я отвлеклась, заболталась, а возле нашего двора оживленное шоссе, и минут через пять скрип тормозов, гудки, ор… Оборачиваюсь, внучка на асфальте лежит, кресло перевернуто… — Тетя Маня перекрестилась. — Хорошо, водитель затормозил вовремя. Правда, крыло помял о кресло. Поэтому ругался очень. Сашенька же на красный ломанулась, да на скорости. Я сразу поняла, чего она хотела, но дурочкой внучку перед водителем представила. Будто не ведала она, что творит, а я бабушка старая, с больными ногами, вот и не смогла ее сдержать…

— Вы говорили с Сашей об этом?

— Конечно. Но она сказала, что просто задумалась, вот и выкатилась на проезжую часть. Да только не верю я ей.

— Тетя Маня, а где сейчас Сашин папа?

— Поди знай.

— Что, даже не навещает?

— Давно не был. Несколько месяцев. Он и раньше своим вниманием дочь не баловал, но забегал к нам… — Старушка посмотрела на бутылку настойки, но тряхнула головой, решив больше не пить. — Именно забегал, Олечка. На четверть часа буквально. Приносил гостинцы и, ссылаясь на дела, уносился прочь. Говорил мне, что не может дольше дочери в глаза смотреть — чувство вины мешает. А в последний раз поругались они. Глеб прискакал, сел напротив Саши и выдал: «Скоро все изменится!» Она поинтересовалась, о чем он. Оказалось, все о той же справедливости речь. «Она восторжествует!» Саша психанула. Накричала на отца. Велела не приходить больше… И он больше не приходил.

— Вы связывались с ним?

— Знала бы как, связалась. Но он не говорит, где живет, а телефона сотового не имеет, потому что думает, будто его прослушивают.

— Вы извините меня, тетя Маня, за вопрос, но я задам его. Глеб Симонович в своем уме?

— Да уж и не знаю, — горько вздохнула женщина.

Оля хорошо помнила Пахомова. Это был статный мужчина с породистым лицом. Всегда с иголочки одет и гладко выбрит. Волосы у него были жидкими, голову покрывали неравномерно, поэтому он избавился от них в сорок лет. Лысина ему шла. И на предвыборных плакатах он смотрелся очень привлекательно. Оля за него голосовала. Как и ее родители. И шестьдесят процентов горожан. Когда-то они уважали Глеба Симоновича Пахомова.

Тетя Маня зевнула. Оля спохватилась:

— Засиделась я, пойду!

— Посиди еще, — из вежливости сказала тетя Маня.

— Нет, пойду я. Завтра приеду, вывезем Сашу погулять.

— Хорошо. — Она тяжело встала на больные ноги и поковыляла в прихожую, чтобы проводить гостью. — Спасибо тебе, Оленька, что откликнулась.

— Вам спасибо, что написали мне. Мне на самом деле нужна поддержка.

Она чмокнула бабу Маню на прощание в пухлую щеку и покинула квартиру.

«Нужно сдать обратный билет, — сказала она себе. — Придется здесь задержаться на неделю, а то и две…»

Глава 3

Маленький мальчик бежал по берегу моря. Волны лизали его пухлые ножки, брызги летели в лицо. Вода была холодной, но он заливался счастливым смехом и несся дальше. Тот, к кому малыш так спешил, стоял возле спасательной вышки, разведя руки. Высокий, загорелый мужчина с копной спутанных ветром кудрявых волос распростер объятия, чтобы заключить в них сына. Но когда мальчику оставалось преодолеть последние метры, за спиной отца выросла огромная тень. Это вздыбился песок и приобрел очертания человеческой фигуры.

Ребенок хотел закричать, чтобы предупредить папу об опасности, но не смог произнести ни звука. Но хуже другое — на него налетела огромная волна, сбила с ног и стала относить от берега. Вода заливала глаза, но мальчик видел, как огромный песочный человек хватает его папу и тащит куда-то…

Эд с криком проснулся.

Опять этот кошмар! Да сколько же можно?

Многие годы Эдуард Корнилов видел один и тот же пугающий его до жути сон. В нем он — ребенок — всегда бежал по берегу моря отцу навстречу, но их воссоединению мешали разные трагические обстоятельства: не всегда нападение песочного человека или гигантская волна. Иногда их засасывал смерч или они падали в разверзнувшуюся яму. А как-то отца и сына погребало под рухнувшей спасательной вышкой… В тот раз Эд был наиболее близок к цели. Он очутился в кольце отцовских рук, оставалось только прижаться к его груди.

Кошмар этот Эдуарда начал мучить в двадцать лет. Он тогда лежал на больничной койке. Отходил после наркоза. Корнилов только дембельнулся и намеревался провести в куражах не меньше недели, встречаясь с друзьями и подругами, попивая винишко и занимаясь безудержным сексом, но вместо этого загремел в больницу с гнойным аппендицитом. Его прооперировали, и Эдик дрых почти сутки. Видел много дурацких снов, но запомнился один… ЭТОТ самый!

С тех пор прошло почти двадцать лет. Кошмар снился на протяжении всего времени пусть не часто, но регулярно и пугал так, что Эдуард готов был на все, лишь бы избавиться от него. Он дважды обращался за помощью: к психотерапевту и гипнотизеру. Оба специалиста не помогли. Хотя после сеансов терапии Эдуард уходил умиротворенным и пребывал в этом состоянии до трех месяцев. Но кошмар возвращался.

Эд встал с кровати и побрел в ванную. Тело было влажным от пота. Как будто он на самом деле окунулся в воду. Эд забрался в душевую кабинку, открыл краны. Подставив под тугую струю затылок, закрыл глаза. Вода снимала негатив и приносила успокоение. В реальности совершенно точно. Снова вспомнился кошмар. Эда поражало то, что сон был невероятно реален. У Корнилова стыли ноги, когда во сне он бежал по кромке моря. До сих пор пальцы оставались ледяными!