Читать книгу "Тихая гавань - Бетти Монт"

— Сколько лет Мэй? — спросил он у Ника.

— На будущей неделе исполнится двадцать четыре. А вам?

Лоренс поморщился.

— Я намного старше.

— У вас есть дети?

— Нет. — Да Лоренс никогда особенно и не хотел их. Интересно, подумал он вдруг, была бы моя жизнь богаче, теплее, имей я ребенка?

— Вы женаты? — Ник был наделен неукротимой любознательностью детектива: вопросы из него так и сыпались.

— Нет.

— А девушка у вас есть?

Лоренс уклончиво ответил:

— Возможно. А у тебя?

Ник рассмеялся.

— Возможно.

Паренек все больше нравился Лоренсу. Оба вздрогнули, услышав громкий голос, донесшийся от дома.

— Эй вы все, идите ужинать и захватите с собой мистера Хейза, если еще не потеряли его!

— Мэй, — пояснил Ник.

— Я узнал ее голос. — Не говоря уж о манере говорить о нем скорее как о свертке, нежели как о мужчине.

Значит, ей почти двадцать четыре? А ведь ему она казалась совсем девчонкой. У нее такая чистая, сияющая кожа и такой прямой взгляд, свободный от притворства и замкнутости, свойственных взрослым! И ни капли деликатности в придачу, мрачно подумал Лоренс, вспомнив, как она приставала к нему, принуждая прийти сюда.

— А ведь между Мэй и Мэттом большая разница в возрасте, не правда ли? — Почему родители так долго ждали, прежде чем завели следующего ребенка?

— Наша мама — не ее мама! — сказал Ник таким тоном, словно Лоренс должен был об этом знать или хотя бы догадаться. — Мама Мэй умерла, когда та родилась, и папа женился на нашей маме.

Лоренс уставился на него.

— О, так, значит, она не…

Прежде чем он успел закончить, Ник выпалил с явным возмущением:

— Все равно она наша сестра! Ей было пять лет, когда папа женился на маме, и она любила нашу маму — она много раз нам об этом говорила. Ей нравилось, что у нее, как и у всех, есть мама, а потом, когда мы родились, мы стали настоящей семьей.

Лоренс еще никогда не чувствовал себя таким бесчувственным чурбаном.

— Конечно, — поспешно сказал он, мучительно покраснев.

Листья раздвинулись, и в просвете появилась Бетти.

— Нам лучше пойти. Она очень сердится, когда опаздывают к столу.

Лоренс был рад сбежать от прямого, обвиняющего взгляда мальчика и стал поспешно продираться сквозь кусты. Значит, Мэй — их сестра по отцу. Они явно восхищаются ею, а она без слов понимает их… Двадцать четыре — совсем немного. Он без особого успеха попытался припомнить себя в этом возрасте. Ладно, Бог с ними. Ужинать он не останется, а вызовет такси и вернется в покой и безопасность привычного мира.

Однако подобная перспектива почему-то мало его привлекала. Пошарив в холодильнике, он мог бы найти какую-нибудь еду, остановившись скорее всего на бутербродах с сыром или чем-то еще, столь же несложном в приготовлении, а потом провести тоскливый вечер в доме. Можно, конечно, пойти в клуб или ресторан, но и эта мысль не вызывала особого воодушевления.

Неужели его жизнь всегда была такой одинокой и пустой?

Юные Селлерсы провели его извилистой тропинкой к дому. И Бетти, открыв дверь, ввела Лоренса в помещение, оказавшееся кухней. Она была огромной, с высоким потолком, стенами, выкрашенными в желтый цвет, и зелеными шкафами — уютная удобная комната, наполненная восхитительными запахами еды. Большая кастрюля кипела на старой кухонной плите, выпуская клубы пара, рядом побулькивала другая, распространяя чудесный аромат овощей и пряностей. За тщательно выскобленным столом из сосновых досок стояла какая-то женщина и, не поднимая головы, терла сыр.

— Скорее мойте руки, все почти готово! — распорядилась Мэй, сливая кипяток из большой кастрюли в раковину.

Лоренс подошел ближе и увидел огромный дуршлаг с макаронами, свернувшимися золотистыми кольцами, над которыми поднимался пар. Он вдруг почувствовал зверский аппетит. Лоренс заглянул и в кастрюлю, оставшуюся на плите: помидоры, грибы, красный, зеленый и желтый перец, крепкая смесь ароматов базилика, лука, чеснока — его нос тут же определил большую часть компонентов.

— Вы помыли руки? — спросила Мэй, обводя его суровым взглядом так, словно он был одним из детей.

Лоренс открыл было рот, собираясь сказать, что на ужин не останется, но тут же закрыл его, поняв, что голод не позволит ему убедительно произнести задуманное.

— Пойдемте, дядя, — сказала Бетти, потянув его за рукав. — Мэй рассердится, если вас не будет за столом, когда она принесет ужин.

Они умылись в небольшом закутке рядом с кухней, а затем Бетти протащила его холодным коридором в большую комнату, наполненную людьми, сидевшими вокруг стола непомерных размеров. Лоренс остолбенел, увидев столько незнакомцев сразу, но, взяв себя в руки, кивнул и церемонно произнес:

— Добрый вечер, как поживаете? Я Лоренс Хейз.

В ответ раздалось многоголосое бормотание:

— Привет… Добрый вечер… Очень приятно…

Лоренс быстро переводил взгляд с лица на лицо… нет ли среди них его матери? Но ни одну из пожилых леди, с улыбками кивавших ему головами, он не знал. Нэнси здесь не было, ее он запомнил. Должно быть, это она терла сыр в кухне.

Бетти, потянув Лоренса за руку, усадила его на соседний стул как раз в тот момент, когда Мэй ввезла в столовую тележку, уставленную большими фаянсовыми тарелками с уже разложенными макаронами, тщательно смешанными с соусом, ароматы которого он обонял в кухне. Мэтт и несколько старушек помогли ей расставить тарелки.

— Берите сыр и хлеб, — отрывисто сказала Мэй Лоренсу, ставя перед ним тарелку, от которой исходил волшебный запах.

Он взял кусок зернового хлеба из большой плетеной корзинки, стоявшей в центре стола, посыпал спагетти сыром и поднял ложку и вилку. Лоренс был хорошо знаком с итальянской кухней, поэтому ловко намотал на вилку спираль макарон и поднес ко рту. Бетти с восхищением наблюдала за ним.

— Как вы это делаете? Мои все время падают.

Все посмотрели на Лоренса, и он покраснел.

— Вот так, — сказал он, показывая малышке, как отделить часть спагетти, а затем намотать их на вилку. — А теперь попробуй сама.

Она медленно повторила его движения, от старательности высунув кончик языка. Порозовев от достигнутого успеха, девочка подняла вилку, и макароны тут же свалились с нее. Все рассмеялись.

— У тебя все получится, — поспешил заверить Лоренс, заметив, что Бетти стала красной, а ее рот искривился. Как и большинство детей, она была очень чувствительна к насмешкам.

— Они как червяки, — добавил Ник. — Смотри, чтобы не расползлись с твоей тарелки и не попадали на твою одежду.