Читать книгу "Счастливый выбор - Ольга Крючкова"

Итак, Полина и мистер Треверс приближались к усадьбе Александра Серафимовича с разных сторон.

* * *

Погода стояла дивная: тепло, ясное голубое, безоблачное небо и легкий ветерок.

Анна Петровна распорядилась накрыть завтрак на веранде, где вскоре за столом вместе с ней разместились Сергей Львович и Александр Серафимович. Няня же кормила детей в детской.

Полина приблизилась к усадьбе и затаилась за деревьями, опасаясь подходить ближе.

— Вот он — обманщик, соблазнитель! — шептала она в праведном гневе, выглядывая из-за дерева. — А это что за дамочка? — И она сосредоточенно начала изучать Анну Петровну.

С другой стороны, поодаль от наблюдательного пункта Полины, в кустах залег мистер Треверс.

— Oh, pig! Rabbit! Not that he turn my chapeau, so it is broken because first apology! [9] — негодовал он.

Полина наблюдала, как Анна Петровна ухаживает за Сержем на правах хозяйки. Бедняжка, обуреваемая ревностью, едва сдерживалась и сокрушалась, что ничего не слышит из их разговора.

Мистер Треверс также ничего не слышал, зато отлично видел своих обидчиков, обдумывая план действий. Неожиданно его осенило.

— Есть такая ваша пословица: хорошо смеется тот, кто смеется последним. Мы еще посмотрим: кто кого! — прошептал он по-русски и ретировался прочь, обратно в Милошенково.

Полина простояла в укромном месте вплоть до конца завтрака и, когда мужчины начали читать газеты, ощутила приступ голода, вспомнив, что с раннего утра ничего не ела.

— Нет, это явно не та женщина… Скорее она — супруга хозяина… Ничего завтра разберусь, ради кого он меня бросил, — решила она.

* * *

Вернувшись в Милошенково, мистер Треверс, воспользовавшись тем, что его сиятельство юный граф Ремизов изволил поздно завтракать, удалился в свою комнату под предлогом написания срочного письма.

Еще в Англии гувернер понял, что правильно написанное письмо или грамотно, по всем правилам составленная официальная бумага есть половина успеха задуманного предприятия.

«Ее сиятельству,

госпоже Ремизовой Ольге Викторовне

от мистера Треверса Адама, гувернера

Милостивая государыня!

Спешу сообщить Вам, что во время поездки на поезде, когда я имел честь перевозить его сиятельство из имения Ремизово в Милошенково, к Вашей добрейшей кузине, случилось несчастье.

А вернее сказать: по отношению к его сиятельству были совершены насильственные действия. Некий майор, если судить по его мундиру, злобно впился в ухо его сиятельства, отчего тот звал на помощь. Когда я ворвался в купе, где следовал его сиятельство, майор уже вошел в дикий азарт и пытался избить юного графа. Я, в свою очередь, как человек чести и просто гувернер вынужден был дать отпор наглецу.

Весьма сожалею, ваше сиятельство Ольга Викторовна, что не сообщил в полицию о недостойном поведении майора.

Но я выяснил, что сей господин в данный момент гостит у Александра Серафимовича Соболева, чье имение располагается по соседству с имением госпожи Милошенковой, у которой я имею честь пребывать.

Надеюсь, что Вы поступите так, как того требует закон и Ваше материнское сердце».

Мистер Треверс знал, что последней фразой он попал прямо в цель: что такое закон в сравнении с материнским сердцем?!

Он уже предвкушал, как Ольга Викторовна прочтет письмо, осыпая Завьялова проклятиями: как он посмел поднять руку на ее обожаемого сына?! Даже гувернер этого себе не позволяет! А тут всего-навсего какой-то майор!

7

Ольга Викторовна сидела перед туалетным столиком и расчесывала волосы. Вошла горничная.

— Ваше сиятельство, только что прибыл нарочный от вашей кузины госпожи Милошенковой.

— Что-то случилось, Даша?

— Нет ничего, ваше сиятельство. Он передал письмо от мистера Треверса. Возможно, он написал отчет о времяпрепровождении молодого графа.

— Хорошо, я прочту. Распечатай конверт.

Даша взяла ножичек для бумаг и, аккуратно распечатав письмо, протянула его барыне. Ольга Викторовна бегло просмотрела послание.

— Какой кошмар! Это просто чудовищно — избивать беззащитного ребенка! Даша, вели заложить карету, я направляюсь во Владимир. На поезде не поеду! Во Владимире я немедленно направлюсь к господину Боголюбскому и потребую управы на этого наглеца. Устроить выволочку моему сыну! — возмущалась графиня. — Слава Богу, что граф не дожил до такого позора. Уж он-то сумел бы приструнить какого-то майора!

После завтрака Ольга Викторовна приказала Даше собрать вещи и приготовить карету.

Во Владимир графиня прибыла поздно вечером, совершенно измученная дорогой и в скверном настроении. Она приказала кучеру направить карету к самой лучшей гостинице в городе — «Ренессансу».

Как только карета остановилась перед входом в «Ренессанс», к ней подбежал предупредительный портье и помог графине и ее горничной выйти.

— Номера люкс к вашим услугам, сударыня. Все самое лучшее!

Ольга Викторовна молчала, покуда портье регистрировал ее в книге для гостей, а коридорный перенес ее вещи в номер и подготовил его для высокой знатной гостьи.

— Вы, верно, устали и желаете отужинать? — поинтересовался портье.

— Да, с удовольствием, хоть уже и позднее время для ужина.

— Прикажете подать в номер или спуститесь в ресторан?

— Конечно, в номер. Я устала, хочу принять ванну и лечь спать.

Портье поклонился.

На следующее утро Ольга Викторовна надела строгое темно-зеленое платье, которое прекрасно оттеняло ее глаза, и направилась к господину Боголюбскому, имевшему чин коллежского асессора и служившему во Владимирском суде.

Графиня оказалась ранней посетительницей.

— Боже мой! Ваше сиятельство, графиня! Это вы?! Какая честь для меня! — залебезил судья.

— Да, господин Боголюбский, мне нужна ваша помощь.

— О сударыня, я к вашим услугам! Все, что в моих силах я непременно сделаю. Ведь я так уважал вашего покойного супруга. Царствие ему небесное. — Судья перекрестился. — Прекрасный был человек.

— Да… — графиня пустила слезу.

— Ах, ваше сиятельство, я никоим образом не хотел расстроить вас!

— Пустое, голубчик. Лучше поговорим о деле, которое меня привело к вам. — Графиня извлекла из сумочки письмо и передала Боголюбскому.