Читать книгу "Вкус крови - Стивен Бут"

Но миссис Лукаш тогда промолчала. Сам Зигмунд покачал головой и улыбнулся словам сестры. А потом своим едва слышным голосом, по-польски, объяснил, что свободное место накрывается для тех, кто отсутствует на обеде, и для членов семьи, которые ушли в мир иной. И в этот момент он имел в виду именно своего двоюродного брата Клемента. Так было заведено с самого первого года, когда Зигмунд стал главой семьи.

Однако Грейс знала, что в этом году это было в последний раз. На будущий год это место будет накрыто уже для Зигмунда.

***

Элисон Моррисси вздрогнула и плотнее укуталась в пальто не только из-за холода, стоявшего на улице. Более того, над Станедж-эдж и Бамфордской пустошью уже вставало солнце, так что через час оно прогреет воздух и разгонит дымку, которая лепилась к черной крутизне Айронтонг-хилл. По виду Моррисси было видно, что она не верит, что солнце принесет тепло, как будто для этого требовалось нечто большее, чем незначительная доза зимнего светила.

Она посмотрела поверх нескольких ярдов жесткой травы на покрытую снегом торфяную пустошь, которую пересекала полоса голой скалы. Ветер сметал снег с пустоши и нес его к отдаленной горе на севере.

– Эта скала называется Айронтонг, – сообщил ей Фрэнк Бэйн. – А вон там дальше Бликлоу[28].

– Под этим снегом она действительно выглядит очень уныло, – заметила женщина.

– Без снега будет то же самое, поверьте…

Больше всего внимание Элисон привлек Айронтонг-хилл. Бэйн объяснил ей, что холм получил свое название от выхода черной скальной породы на самой вершине – очевидного сляба[29] кремниевого песка, выдавленного из недр земли древней вулканической деятельностью.

Моррисси отвернулась. Долина, расположившаяся под ними, в темноте выглядела необъятной и таинственной. Она напоминала гигантскую измятую простыню, сбитую в горные пики и глубокие овраги беспокойным спящим. Однако постепенно огоньки разбросанных по ее склонам деревенек начали бледнеть в сером свете наступающего рассвета. Тени на холмах стали глубже и протянули свои темные пальцы через заплатки полей, собираясь и концентрируясь во дворах каменных ферм и садах невидимых пока поселений.

– Я не ожидала, что в Англии будет так холодно, – заметила женщина. – Не захватила с собой подходящую одежду.

– Никакая одежда не будет подходящей, – возразил Бэйн. – Здесь погода меняется практически ежеминутно. И уже завтра от этого снега может не остаться и следа.

– Будем надеяться. Мне необходимо увидеть само место. Для меня это крайне важно.

– Я все понимаю, – ответил Фрэнк.

– Эта семья Лукаш, – спросила женщина, – они согласились встретиться со мной?

– Нет, – прозвучал короткий ответ.

– А ведь я могу их заставить, – сказала Элисон. – Если б они согласились встретиться со мной лицом к лицу, они увидели бы, что я такой же живой человек, как и они. И что мы все хотим одного и того же.

– В этом я не уверен.

– Но это действительно так. Нам всем нужна правда. Не так ли?

Они оба смотрели прямо перед собой, ожидая, когда очистится ветровое стекло. Холмы перед ними были белыми и абсолютно гладкими, как мраморные шарики. Моррисси поежилась.

– Эти поляки считают, что знают правду, – объяснил Бэйн. – Мне очень жаль.

***

Проезжая вниз по шоссе А-57, Бэйн включил габаритные огни. Когда они доехали до середины спуска, Моррисси оглянулась назад. Ее рука потянулась в карман за небольшой автоматической камерой, которой она еще не пользовалась. Фотографии на открытках, сделанные с этой точки, всегда показывали панораму впереди машины, и, как правило, это был вид долины, купающейся в солнечных лучах. На них никогда не был виден Айронтонг.

Не доезжая до гостиницы на Змеином перевале, они остановились в очереди машин, которые ждали, пока полицейский в желтом светоотражающем жилете не даст им разрешения проехать. Полоса дороги, идущая в противоположную сторону, была заблокирована двумя полицейскими машинами с зажженными проблесковыми огнями и снегоуборочной машиной с отвальным плугом, которая стояла неподвижно и за которой выстроилось еще несколько машин.

– Вот видите, – сказал Бэйн, – я же говорил, что здесь авария. Кто-то врезался в снежный плуг.

Пока они медленно продвигались вперед, Моррисси рассматривала сцену за окном. Она не увидела не только никаких повреждений, но и машины, которая могла бы столкнуться с плугом. Может быть, ее уже убрали? Но на обочине стояли люди, а какая-то женщина в костюме, напоминающем белый комбинезон, копалась в снежном сугробе.

– Ну, теперь прямо вниз, – сказал Бэйн. – Скоро будем в Идендейле.

Он включил радиоприемник, и салон заполнили восьмичасовые новости. Начинался обычный день, в котором семьи жили своей повседневной жизнью: спорили о том, кому первому зайти в ванную или выпить последнюю чашку кофе в кофейнике, или искали подходящую обувь, ругаясь по мере того, как вспоминали все новые и новые дела, которые им предстояло сделать за день. Элисон прикрыла глаза.

– Если хотите – вздремните немного, – предложил ее спутник.

– Фрэнк, – ответила женщина, – стоит мне закрыть глаза, как перед ними возникают картины. Картины с мертвыми мужчинами.

Бэйн понимающе кивнул.

– Кто-то однажды сказал, – заметил он, – что воспоминания – это те же фотографии, только видим мы их нашим внутренним взором.

– Всю свою жизнь я достаточно хорошо разбиралась, где кончаются воспоминания и начинаются фантазии. А сейчас я не всегда могу сказать, к чему именно относятся эти мертвые мужчины.

Элисон опять открыла глаза. Мимо них, медленно двигаясь вверх по холму, проезжал ничем не примечательный фургон с затемненными задними стеклами. Моррисси развернулась в кресле и увидела, как полисмен указал ему на обочину дороги. Блондинка в черном пальто и красном шарфе смотрела на нее до тех пор, пока Бэйн не нажал на газ и они не покатили в сторону Идендейла.

4

Диана Фрай ненавидела те моменты, когда ей приходилось стоять просто так, ничего не делая. На свете существовала масса людей, которым это удавалось гораздо лучше, чем ей. На Уэст-стрит было чуть лучше – там бы она могла посидеть под калорифером из комнаты экспертов немного дольше. А здесь ничто не могло ее согреть, кроме длинного красного шарфа, который она на зиму купила в магазине «Гэп»[30] в Мидоухолле. Ни укрытия, ни физической активности, которая могла бы разогреть ее тело. Она бы с удовольствием поменялась местами с регулировщиком транспорта – тот, по крайней мере, мог размахивать руками. Но это было неподходящее занятие для новоиспеченного сержанта.