Читать книгу "Радостная мудрость. Принятие перемен и обретение свободы - Йонге Мингьюр Ринпоче"

Иногда меня спрашивают и в личных беседах, и на групповых учебных занятиях, каким образом рождение можно относить к одной из разновидностей страдания. «Несомненно, — говорят мне, — начало новой жизни следует рассматривать как момент великой радости». И, разумеется, во многих отношениях это так: любое начало всегда предоставляет благоприятную возможность преуспеть в чём-либо.

Однако рождение считается разновидностью страдания по нескольким причинам. Во-первых, переход из защищённого пространства материнского чрева (или яйца) в открытый мир чувственного восприятия рассматривается — и не только буддийскими философами, но и многими специалистами в области психологии, физиологии и здравоохранения — как нечто, связанное с весьма травмирующим опытом в жизни индивида. Многие из нас не способны сознательно вспомнить полный драматизма опыт этого начального перехода, но переживание изгнания из защищённой, безопасной среды явно оставляет глубокий след в мозгу и теле новорождённого.

Во-вторых, с самого момента рождения мы подвержены остальным трём потокам страдания. В тот миг, когда мы родились, наши «внутренние часы» начинают тикать. Миг за мигом мы становимся старше. Конечно, в детстве большинству из нас нравится такое переживание. Помню, я не мог дождаться, когда вырасту. Мне не нравилось, что взрослые постоянно командуют, и я с нетерпением ждал, когда смогу решать всё самостоятельно. Теперь я, конечно, понимаю, что множество решений, которые я принимаю, необходимо очень тщательно взвешивать, поскольку они оказывают влияние на тех, кто меня окружает. И с каждым прожитым годом я начинаю всё более остро чувствовать физические последствия старения. Теперь мои суставы становятся менее подвижными, я скорее устаю и легче простужаюсь. Мне нужно уделять больше внимания физическим упражнениям.

Кроме того, год за годом мы становимся всё больше подвержены всевозможным физическим недугам — это третий поток страдания. Одни люди предрасположены к аллергии и к другим хроническим заболеваниям. Других поражают такие тяжёлые заболевания, как рак или СПИД. Третьи годами мучаются хронической физической болью. Многие из тех, кого я встречал за последние несколько лет или страдают сами, или имеют дело с друзьями и близкими, страдающими психосоматическими расстройствами, такими как стресс, маниакально-депрессивный психоз, алкоголизм и другие виды зависимости, деменция.

Последний из четырех потоков страдания, смерть — это процесс, в результате которого способность воспринимать, обычно именуемая сознанием, отделяется от материального тела. В тибетских текстах, таких как «Бардо тодрол» — их часто называют «Тибетской книгой мёртвых», но более точным переводом было бы «Освобождение слушанием», — это переживание описывается необычайно подробно.

Во многих отношениях смерть представляет собой процесс, обратный рождению, — это пресечение связей между физическим, ментальным и эмоциональным аспектами переживания. Если рождение — процесс облачения в физические, ментальные и эмоциональные пелены, то смерть — процесс освобождения от всех физических и психологических элементов, с которыми мы сроднились. По этой причине опытный буддийский лама обычно громко читает умирающему «Бардо тодрол», что во много напоминает те напутственные ритуалы, которые отправляет христианский священник в качестве помощи умирающему, облегчая ему этот зачастую пугающий переход.

По мере того как я становился старше и всё больше путешествовал по миру, я начал понимать, что естественное страдание включает в себя гораздо больше категорий, чем перечислено в классических буддийских трактатах. Землетрясения, наводнения, ураганы, пожары и цунами всё чаще уносят множество человеческих жизней. В течение последнего десятилетия я слышу и читаю о трагическом росте числа убийств, совершаемых детьми в классах средних школах и в колледжах. В последнее время люди всё чаще стали рассказывать мне об уроне, наносимом их жизни неожиданной потерей работы, дома или разрывом отношений.

И во всех этих ситуациях у нас не такой уж большой выбор: ведь мы говорим о нашей беспомощности перед лицом событий, над которыми мы по сути не властны. Но есть и другая категория страдания — неудовлетворённость, дуккха или как бы мы там её ни назвали. Это практически бесконечное многообразие психологических потребностей, которые наш ум связывает с людьми, событиями и ситуациями, с которыми мы сталкиваемся.

Мой отец и другие учителя помогали мне думать об этой разновидности страдания как о «самостоятельно созданной»: это переживания, проистекающие от нашего толкования ситуаций и событий, такими как вспышка гнева или давнее и укоренившееся недовольство другими, которые ведут себя не так, как нам хотелось бы, зависть по отношению к тем, кому повезло больше чем нам, и парализующая тревога, накатывающая тогда, когда казалось бы для этого нет никаких причин.

Самостоятельно созданное страдание может принимать форму надуманных идей, которые мы внушаем самим себе и которые коренятся глубоко в нашем подсознании, — о том, что мы недостаточно хороши, богаты, привлекательны и т. п. Одна из наиболее странных форм самостоятельно созданного страдания, с которыми я сталкивался за последние несколько лет, когда учил по всему миру, связана с внешностью человека. Люди говорят мне, что не могут ощущать внутреннего покоя только потому, что у них, например, слишком большой нос или слишком маленький подбородок. Они чрезвычайно стесняются этого, уверенные, что все только и делают, что смотрят на их большой нос или маленький подбородок. Даже если они прибегают к услугам пластической хирургии, чтобы исправить свои кажущиеся недостатки, они всё равно сомневаются, достаточно ли хорошо хирург выполнил свою работу. Они постоянно проверяют результаты, смотрясь в зеркало и наблюдая за реакцией других.

Одна женщина, с которой я недавно встретился, была убеждена, что одна скула у неё больше другой. Я этого не замечал, она же не сомневалась, что разница на самом деле существует и делает её безобразной — «деформированной», по её выражению — в её собственных и в чужих глазах. Каждый раз, когда она смотрелась в зеркало, «уродство» казалось ей ещё более заметным, и она была уверена, что это видят все остальные. Она наблюдала за тем, как другие реагируют на неё и пришла к убеждению, что из-за несимметричности её скул они относятся к ней как к какому-то монстру. В результате она стала очень стесняться людей и избегала общения, она стала хуже работать, потому что считала себя страшной и чувствовала неуверенность в себе. Так продолжалось до того момента, когда она действительно измерила свои скулы перед зеркалом и выяснила, что разница между ними меньше чем три миллиметра. Тогда-то она начала понимать, что и «уродство», и годы отчаяния, страха и ненависти к самой себе были порождены её собственным умом.

Итак, хотя самостоятельно созданное страдание по своей сути является порождением ума — как показал мне мой собственный опыт переживания тревоги, — оно не менее сильно, чем естественное страдание. На деле оно может быть даже более мучительным. Я хорошо помню одного монаха, знакомого мне по Индии. У его друга обнаружили на ноге нашли раковую опухоль и ампутировали поражённую конечность. Вскоре после этого мой знакомый начал ощущать в собственной ноге такие жестокие боли, что не мог ходить. Его положили в больницу, где провели всевозможные исследования и взяли анализы, но ни в одном из них не обнаружилось никаких отклонений от нормы. Даже после того как монаху показали результаты исследований, он продолжал чувствовать сильную боль в ноге, так что врач, начав действовать в другом направлении, стал расспрашивать монаха о событиях, предшествующих появлению этих симптомов. Наконец выяснилось, что боли начались сразу после операции, которую сделали его другу.