Читать книгу "Сиротка. В ладонях судьбы - Мари-Бернадетт Дюпюи"

Луи прыснул со смеху, спрятавшись за своей доской. Он был в курсе бунта, зреющего со вчерашнего дня. После относительно спокойной недели Мари-Нутта и Мукки решили вывести мадемуазель Дамасс из себя в тайной надежде, что она быстренько упакует свои вещи и сбежит отсюда. Лоранс отказалась участвовать в их затее.

— Это не очень хорошо, — сказала она. — И бабушка накажет нас, когда узнает.

Но доморощенных мятежников было не остановить. Андреа Дамасс колебалась. В итоге она решила проявить строгость.

— Ладно, раз вы решили поиграть в героев, в частности вы, Мукки, и вы, Мари Дельбо, сегодня вечером вам будет чем заняться. Запишите фразу, которую вы должны будете написать сто раз без орфографических ошибок: «Я обязан уважать взрослых и поэтому больше не буду дерзить своей учительнице».

— Вполне заслуженное наказание! — воскликнула Лора, входя в класс. — Я все слышала из коридора и очень недовольна. Дорогая мадемуазель, хочу вас поздравить с принятым решением! Эти двое нуждаются в твердой руке.

Она устремила свой прозрачно-голубой взгляд на Мукки, затем на Мари-Нутту и добавила:

— Дети мои, ваша мать поручила вас мне на долгие месяцы. Если вы будете себя плохо вести, я имею полное право отправить вас в пансион Шикутими. И придет конец субботним прогулкам по городу и пирожным по воскресеньям! К тому же вы срываете занятия, тогда как Мари Маруа очень хочет учиться. Есть также Луи. Он младше вас, не подавайте ему плохой пример. Вы не забыли, что мы празднуем его восьмилетие сегодня вечером? А непослушные дети останутся без торта.

Во время этой краткой речи Андреа Дамасс с оскорбленным видом разглядывала носки своих туфель. Лора воспользовалась этим, чтобы лишний раз окинуть взглядом учительницу. Будучи уверенной в своей красоте и элегантности, она ощутила жалость к этой старой деве, приближающейся к сорокалетию. «Бедняжка! Росточка она невысокого, зато какие грудь и бедра! Лодыжки толстоваты. И, разумеется, очки и слишком длинный нос. Жослину она явно не по вкусу!»

Несколько жестокий осмотр сделал ее приветливой и полной сострадания. При этом она проигнорировала красиво вьющиеся светло-русые волосы Андреа и ее карие глаза с густыми ресницами.

— Дорогая мадемуазель, — продолжила она, — они больше не будут вам досаждать. Продолжайте называть Мари ее католическим именем, а ты, Мукки, во время уроков будешь Жослином. Нет ничего стыдного в имени твоего деда.

— Нет, я не хочу! — проворчал мальчик.

— Не спорь, иначе не будет никакого пони, — отрезала Лора.

Это заявление вызвало всеобщее потрясение. Чтобы помочь пережить своим внукам отсутствие родителей, Жослин Шарден собирался купить пони, выдрессированного для верховой езды и даже для упряжки. Лоранс от неожиданности заплакала.

— Дедушка обещал, — простонала она. — Я не сделала ничего плохого.

Но Лора не дала себя разжалобить. Она молча вышла, довольная своим вмешательством, и бодрым шагом направилась к кухне. Мирей уже была там, склонившись над кастрюлей со свиным рагу, которое томилось на слое лука красивого рыжего цвета.

— По сути, я могу считать себя директрисой школы, — сообщила она экономке. — Мадемуазель Дамасс, конечно, знает толк в наказаниях, но и я буду приглядывать за детьми.

— Обязательно, мадам, — пробурчала Мирей. — У вас есть хватка. Мальчишка возраста Мукки, которому скоро будет десять, нуждается в авторитете отца.

Лора непринужденно взобралась на табурет и налила себе бокал черничного вина. Устремив взгляд в пустоту, она уже представляла себе будущие результаты уроков. Внезапно она произнесла вслух:

— Дети должны выучить английский. Это необходимо, уверяю тебя. В Квебеке говорят по-французски, но английский распространен на остальной части Канады. Я хочу предоставить этим деткам все возможности.

Мирей выразила свое одобрение чуть слышным бормотанием. Держа ложку в руке, она, казалось, вспомнила о чем-то важном.

— Прошу прощения, мадам, но я забыла вам кое-что сказать. Месье собирает вещи. Он попросил меня собрать ему в дорогу какой-нибудь еды.

— Что?! — взвилась Лора. — Мой муж? Куда это он собрался?!

— Лучше спросить его об этом самого, мадам.

Квебек, улица Сент-Анн, тот же день

Не сводя взгляда с вздрагивающей от рыданий спины Симона, Эрмина боялась пошевелиться. Тошан, казалось, не испытывал неловкости, держа в объятиях своего друга, но ей эта сцена внушала сильное беспокойство. «Какая же я глупая! — подумала она. — Будь они братьями, их поведение было бы нормальным. Полагаю, что нервы Симона сдали после всего того, что ему наговорила Шарлотта».

Ее муж подал ей знак, чтобы она пока не подходила. Эрмина молча кивнула и отвернулась к окну. Ее охватило странное оцепенение, вызывающее желание уснуть, ничего не видеть и не слышать.

«Как все это ужасно! — снова подумала она. — Бедный Арман умер, так и не познав счастья. Я разлучена со своими детьми, а Тошан вот-вот уедет. Скоро я начну ненавидеть этот город».

Наконец она услышала сбивчивое бормотание Симона. Он выплескивал на Тошана все, что у него накопилось в душе.

— Помню, как мама два года назад истекала кровью. Я до сих пор ощущаю этот запах в ночных кошмарах… И я больше никогда не увижу своего брата… Если бы ты только слышал, что Шарлотта высказала мне в лицо! Для нее я монстр, ничего более. Я хочу сдохнуть, сдохнуть прямо сейчас!

— Успокойся, Симон, — произнес чуть слышно Тошан. — Давай пропустим по стаканчику. Я найду решение. Мой бедный друг, я ведь догадался о твоей проблеме. Ты изводишь себя, пытаясь справиться со своей природой.

К великому облегчению Эрмины, ее муж мягко оттолкнул от себя Симона и отправился на кухню за виски. Молодой человек повернулся к ней.

— Прости меня, Мимина. Это должно было выйти: вся эта боль и отвращение, накопившиеся во мне.

— Разумеется! Если хочешь, я могу оставить тебя вдвоем с Тошаном.

— Нет, останься, — слишком поспешно ответил Симон.

Она подошла к нему ближе и тихо спросила:

— Ты ведь влюблен в моего мужа? Ты не осмелился мне об этом сказать, но я это чувствую.

— Не говори ерунду, Мимина! Я питаю к Тошану только дружеские чувства, ничего более. Возможно, я бы точно так же плакал в объятиях своего отца, если бы он был отцом, достойным этого названия, а не пьяницей и мужланом. Люди, подобные мне, становятся изгоями общества; мне нужно с этим смириться или умереть.

— Симон, прошу тебя, не строй из себя жертву. Я не заметила, чтобы ты был изгоем, скорее наоборот: ты вызываешь у людей симпатию. Помню, как ты без проблем получал работу, в которой отказывали Арману.

Появился Тошан, держа в руках бокалы и бутылку спиртного. Эрмина невольно восхитилась его горделивой осанкой. И в военной форме, и в куртке из оленьей кожи он выглядел неотразимо. Она тут же упрекнула себя: «Я тоже без ума от своего мужа. Его притягательность одинаково действует и на женщин, и на мужчин. Почему меня это так шокирует?»