Читать книгу "Сердце Зоны [= Операция «Чистое Небо» ] - Андрей Левицкий"

Заика мотнул головой и вдруг облизнулся – отчего сразу стал еще больше похож на пса. Емеля подумал, что когда они в «Берлоге» находятся, ну или в каком другом более обжитом месте Зоны, – друг больше человека напоминает. Вон даже в карты умеет, хотя его с трудом удалось правилам обучить. Но стоит на дело отправиться, даже если недалеко куда-то, – он человеческий облик быстро теряет. Говорить начинает хуже, заикается больше, слова с трудом подбирает… Зона будто обхватывает его своими бледно-зелеными мягкими руками, состоящими из болот, топей, диких лесов, лужаек, радиоактивных катакомб и заброшенных старых зданий, где только зомби с кровососами живут, – прижимает к себе и целует в губы, высасывая все человеческие чувства, воспоминания, мысли…

– Нет, вряд ли мы тут на аномалию наткнемся, – сказал Емеля. – Эти места хоженые-перехоженые, тут аномалии почти никогда не…

– Да люди-то все равно пропадают, – возразил Костик почему-то шепотом. – И потом, прикинь: если Слон и вправду где-то здесь поселился… Что это значит?

– Что?

– Значит – охрана вокруг, может, даже сигнализация… ну или мины. Говорят, Слон с вояками знаком, вполне мог у них мин прикупить.

– Ну так что, если мины?

– А вот что: ежели кто-то на место, где Слон живет, случайно натыкается, то его убивают. Это уж сто процентов – сразу валят, не глядя. Либо он на мину наступит, либо…

– Значит, надо осторожно, вот и все, – возразил Емеля. – И потом, мы ж за Болотником идем, за группой, которую он ведет. Они, выходит, впереди – и первыми до его схрона доберутся. А мы со стороны поглядим, есть там мины или нет, и какая у Слона охрана…

– Так Болотник-то на мины небось не напорется. Учует их еще за километр. Слушайте, мы тут торчим, а они все дальше уходят. Потеряем. Заика, ну что? Если они впереди – давайте эту прогалину стороной обойдем и дальше…

Заика вдруг выпрямился. Автомат так и висел на плече; сталкер поднял нож и сделал шаг на просеку. Во все стороны из-под тяжелого ботинка разлетелась зола – и тут только Емеля сообразил, что нигде впереди нет росы. А ведь самое утро! Весь лес мокрый, на ветвях, траве, земле, на стволах – везде поблескивали капельки влаги. Но перед ним – ничего такого, обгоревшая прогалина была сухой…

Емеля не понял, что это значит, – просто насторожился еще больше.

Заика шел дальше, перешагивая через остатки стволов, и почему-то качал головой из стороны в сторону. И бормотал что-то – неразборчиво, глухо.

– Заика!

Он не отреагировал. Емеля с Костиком переглянулись.

– Давай обойдем, – предложил напарник. – Умник наш пусть топает где хочет, а мы рядом пройдем, этим… параллельным курсом, и на том конце опять с ним встретимся. Болотник с теми тремя впереди ведь где-то…

– Болотник, – вдруг отчетливо произнес Заика, пересекший уже половину прогалины.

А потом остановился и шагнул назад.

– Б-болотник!

– Где ты его увидел?! – Костик вскинул автомат. Емеля уже упер приклад в плечо, медленно водя стволом из стороны в сторону, не видя ничего, кроме деревьев.

Впереди что-то затрещало.

– Учуял н-нас. – Заика пятился все быстрее. Треск становился громче: кто-то приближался к ним из чащи за прогалиной.

– Чего? – прокричал Костик, тоже начиная пятиться. – Как учуял?

– П-понял, что мы за ним, – в голосе Заики прорезался страх, почти паника; напарники впервые слышали эти интонации, следопыт был слишком туп, чтобы бояться. – Погнал стаю…

– Какую стаю?!

– К-кабанов из чащи п-поднял на нас… – Развернувшись, Заика побежал в тот миг, когда пара огромных секачей-мутантов вылетела на прогалину, подняв черный смерч из пепла.

Два автомата загрохотали одновременно. Костик полоснул очередью по тупой морде с кривыми клыками; Емеля, опустившись на одно колено, долбил, будто дятел, вгоняя пули в приоткрытую темно-красную пасть.

Заика пробежал между ними. Слева, справа – отовсюду доносился треск, сквозь чащу продиралось не меньше пяти зверей.

Громкий хруст сбоку. Емеля упал на бок, вскинув автомат. Стало темно, могучая туша скрыла небо. Закричал Костик. Емеля вдавил спусковой крючок, очередь прочертила тугое волосатое брюхо. Гигантский кабан, пронесшийся низко над сталкером, чуть не задев его копытами, свалил Костика – смял, вбил своим весом в рыхлую землю. Крик оборвался. Кабан завозился, хрипя и фыркая. Емеля увидел торчащие из-под него дергающиеся ноги, вскочил, опять нажал на курок, почти приставив ствол к широкой спине.

Автомат клацнул: в рожке закончились патроны.

Кабан повернул огромную башку. Тупая морда, клыки, пятак с дырами ноздрей – все было в крови. Он оглушительно фыркнул, брызнув красными каплями.

И тогда Емеля побежал. Даже не пытаясь перезарядить оружие, понесся сломя голову прочь от черной прогалины, хруста веток, топота копыт и тяжелого фырканья.

4

Как понял Химик, в башне был центральный колодец, сквозь который от основания до самого верха шла узкая винтовая лестница, а вокруг радианами расходились кирпичные перегородки. Между ними располагались четыре комнаты – треугольной формы, две стенки прямые, одна полукруглая, с решетчатыми окнами.

Сталкеры миновали пустую кухню, затем помещение охраны – оно напоминало такое же в «Берлоге», с двухъярусными койками, шкафчиками и длинными столами, – потом заставленную ящиками кладовую. Касьян провел их через узкие двери, по лестнице. Пригоршня сказал:

– Ну и хоромы. Никогда не думал, что в Зоне такое кто-то себе отгрохать может…

Верхнюю часть башни занимал круглый зал с массивной центральной колонной, выложенной мраморной плиткой. На колонне висело несколько фотографий Слона в дорогих рамках: вот он, еще молодой, стоит с «грозой» в руках, возложив ногу на поверженного псевдогиганта, а вот красуется с группой сталкеров на фоне выжженного леса, держа за щупальца отрубленную голову кровососа, а вот сидит на пеньке, поставив между ног «СВД».

На полу были ковры, не то чтобы шикарные, но… Андрей попытался вспомнить – и не вспомнил, когда вообще в последний раз видел ковер. Разве что ободранное старье в некоторых брошенных домах, на которое даже мародеры и бродяги не позарились.

Под высоким потолком горели панели дневного света, озаряющие расставленную по всему залу мебель: там – диванчик, тут кресло с торшером, шкаф, небольшая барная стойка. За стойкой был зеркальный стеллаж с бутылками, в стене рядом – высокое стрельчатое окно. На краю бара стоял небольшой импортный радиопередатчик, идущие от него провода спускались к полу, взбегали по стене и исчезали в отверстии, просверленном в углу оконной рамы. Стекло явно было бронированным, да еще и забрано ажурной решеткой. Из окна лился утренний свет.

В большом кожаном кресле возле бара расположился Слон.