Читать книгу "Канал имени Москвы. Лабиринт - Аноним"

При появлении Новикова-младшего Трофим скосил на него глаза и, видимо, узнав, счастливо заулыбался.

«Ну вот, хоть кто-то мне рад», – подумал Юрий.

– Вы не оставите нас? – попросил он санитарку. Та усмехнулась:

– Говорю же, он вас не слышит. – У неё были широко посаженные глаза, и она смотрела на Новикова-младшего с каким-то отстранённым интересом – видимо, весь мир для неё делился на проблемных пациентов и тех, кто за ними приглядывает. – Ладно, пять минут.

Юрий подошёл к постели Шатуна. Затем нерешительно обернулся. Трофим с неописуемым восторгом наблюдал за ним. К собственному удивлению, Юрий почувствовал неловкость.

– Мама? Мамочка, – с благодарностью позвал его ликвидатор. – Как хорошо, что ты пришла.

Крепкая санитарка сердобольно вздохнула и негромко усмехнулась, заметив, как у Новикова-младшего вытягивается лицо.

– Злая баба обидела меня, – пожаловался Трофим и, словно делясь великим секретом, доверительно добавил: – Она была из камня. Каменная… С ней ещё уродцы-карлики притворялись летучими рыбками.

Юрий Новиков изумлённо посмотрел на санитарку. «Думаете, почему он здесь», – профессионально ответил её взгляд.

Трофим тут же отреагировал на этот обмен эмоциями:

– Будь осторожна, мама! – велел он Юрию, подозрительно косясь на санитарку. – По-моему, эта с ними заодно.

Юрий Новиков неотрывно смотрел на Шатуна. Когда он его видел в последний раз, огромного, великолепного, сильного, от громилы словно исходил внутренний жар, заставляющий всех вокруг повиноваться его воле. Сейчас перед Юрием лежала лишь бессмысленная оболочка, пустая, бессильная. В ней ещё текли какие-то вялые жизненные процессы, но это был уже больше не Шатун.

– Ну, и куда ты сбежал? – прошептал Юрий Новиков. Чуть слышно выдохнул: – Оставил меня одного…

Замер, вслушиваясь, пытаясь почувствовать, но от неподвижного гиганта не исходило никаких импульсов. Он склонился ниже и поймал себя на непристойном желании коснуться пальцем щеки Шатуна. Справился, не стал этого делать, сразу отпрянул и снова замер.

– Надеюсь, там, где ты находишься, тебе хорошо, – проговорил он, – потому что мне здесь крантец.

Трофим нахмурился, пытаясь извиваться, и только тут Юрий сообразил, что подпевалу-ликвидатора спеленали, как младенца. Но вот он затих.

Юрий тяжело вздохнул. Подождал ещё какое-то время.

– Наверное, я на тебя не в обиде, – горько сказал он Шатуну. – Только…

Ладно. Нечего здесь больше делать. Юрий Новиков поднялся, всё ещё не сводя взгляда с гиганта.

– Каменная баба умеет плавать, – сообщил Трофим. – Хотела подсидеть меня на должности…

– Идиот, – буркнул ему Юрий.

Трофим озадаченно посмотрел на него и снова заулыбался. Юрий направился к выходу. Пяти минут не прошло, а его визит окончен. Нестерпимо захотелось побыстрее оказаться на солнце. Он взялся за ручку двери и тогда совершенно отчётливо услышал голос Шатуна:

– Фальстарт…

Юрий вздрогнул как ошпаренный, немедленно обернулся:

– Что?

Гигант по-прежнему лежал неподвижно, не мигая, смотрел в одну точку между собственной постелью и потолком.

– Что ты сказал?!

Под переносицей у гиганта было что-то влажное. На голос Юрия появилась санитарка:

– В чём дело?

– Он говорил со мной, – горячо ответил Юрий.

Санитарка мягко взяла его под руку, она оказалась сильной.

– Прекратите, он не может разговаривать.

– Но я слышал, – возразил Юрий, пытаясь вернуться к постели Шатуна.

– Показалось. Пора.

– Но…

Трофим захихикал, глядя на них, а затем счёл необходимым предупредить:

– Пулемёт тут не поможет.

– Послушайте, – начал было Юрий, – мне нужна минута…

– Нет. Визит окончен.

– Я прошу минуту. Разве это так много?

– Летучие рыбки, – вздохнул Трофим.

Рука санитарки крепче сжала локоть Юрия Новикова, увлекая его к выходу:

– Пойдёмте.

– Каменная баба плывёт сюда! – вдруг завопил Трофим. – Каменная баба…

Рука санитарки превратилась в сталь:

– Ну вот, довольны?! Вам действительно пора.

Юрий Новиков быстро обернулся: положение тела Шатуна не изменилось, да только что-то…

– Каменная баба совсем близко, – визжал Трофим. – Не надо… Плывёт!

Дверь за Юрием захлопнулась. И в этот миг снова, словно скальпелем, резануло в его голове: «Фальстарт».

4

Апбб-жж-зз-шшрргкахр. зз

И хохот, от которого сейчас лопнут перепонки. Чей?

(Всё теперь связано, молодой гид)

Это хохот болезни. Не только той, что вошла в него осиным ядом: больно само это место. Его куски, пространство, разламываются, как нарезанный протухший пирог. И лучше не знать, что там, в червивой начинке. Однако ведь он принял лекарство. Это оно воет голодным демоном в крови? Или он опять стоит на мосту под безжалостным тёмным ветром, где уже ничего не исправить, и Лия снова сейчас погибнет, сорвётся в безвозвратную мглу?

Нет, это не Лия. Это другая. И хотя она стоит спиной, и похожий гидовский камуфляж, но…

(хохот голодного демона)

А ты молодец… Уже догодался, кто это?

– Нет, – в забытьи шепчут губы. – Этого не может быть. Обернись…

Нет? А что там, в червивой начинке? В самой глубине?

Фальстарт.

– Что это? О чём ты?!

Тсс… Тихо. Здесь бессмысленно кричать. Потому что пришла тебе пора платить по счетам. Теперь ты заплатишь тем, что любишь. Здесь, где уже ничего не исправить, в месте, где закончатся илллюзии.

– Не-ет!..

Шрркгхр. зз

* * *

Возможно, Фёдор проснулся. Но хохот и вой ветра всё ещё были здесь, постепенно отдаляясь, затихая. И гудение осиного гнезда.

Но вот всё развеялось. Русло канала было спокойным, как детская колыбелька. Давно забытый уют, лишь плеск воды, и день катится к закату. Только веки снова начали тяжелеть.

Почему-то теперь у канала два русла, там, впереди, после заградительных ворот, и оба изумительной красоты в мерцающих бликах вечернего золота.

Осы… Он пролежал в забытьи несколько часов. Повезло, что его не заметил никто из лихих людишек. На одном из русел что-то есть. В переливающемся золоте чернеет точка. Далёкий бакен?