Читать книгу "Греховная страсть - Кэт Шилд"

– Но как им удалось так быстро узнать об этом?

– Адвокат, нанятый Мариссой, мог сделать это.

– Едва ли, это не представляет для него никакой выгоды.

– Тогда кто-то из слуг.

– Кто был с вами ночью?

– Горничные, им приказали подготовить комнату. – Стюарт пожал плечами. – Но это преданные дворцу люди. Эти женщины работают здесь почти десять лет.

Оливия задумчиво рассматривала мужчин. Кто еще мог знать о существовании близнецов?

– Няня. – У Оливии засосало под ложечкой. – Та, которую я приказала вывести из дворца.

Стюарт задумался:

– Но адвокат заверил меня в том, что она не знает, кто были родители девочек.

– Думаю, когда их привезли во дворец под покровом ночи, это навело ее на определенные мысли.

– Мне так жаль. – Оливия поняла, что совершила огромную ошибку. – Я не должна была выгонять ее…

– Оливия, ты хотела для девочек только лучшего. – Габриель одобрительно подмигнул ей. – К тому же в любом случае нам бы не удалось бесконечно скрывать их существование.

Несмотря на то что Оливия привыкла к существованию под постоянным прицелом общественности, она никогда не была центром такого животрепещущего скандала.

– Если мы все выступим единым фронтом, – сказала Оливия, впервые чувствуя себя частью сплоченной команды, – я уверена, мы выстоим.

Габриель взял девушку за руку.

– Именно так мы и поступим.

Рука об руку Габриель и Оливия вошли в зал, который находился во дворце ближе всего к саду. Ариана и Кристиан уже были там. Краем глаза Габриель увидел работающий телевизор. По обилию информации, которая попала в руки к телевизионщикам, можно было быть уверенным, что у них есть свой человек во дворце. Когда же он услышал наглые предположения о том, что, по всей видимости, королевская семья заплатила Мариссе, чтобы она и девочки держались подальше, его обуяла ярость.

– Они выставляют нас мерзавцами, – резюмировал Кристиан. – По крайней мере, они не создают впечатления того, что мы взяты врасплох или мало информированы.

Габриель ничего не ответил брату. На экране появилась фотография Мариссы. Голос за кадром кратко описал начало и расцвет ее карьеры, Оливия, словно завороженная, приблизилась к экрану. На экране одно за другим мелькали изображения Мариссы на обложках самых знаменитых глянцевых журналов. Габриель испытывал отчаяние – на этих снимках ее ноги навсегда останутся бесконечно длинными, а лицо молодым и прекрасным. Он мог быть уверен в том, что его дочери унаследуют красоту его матери. Интересно, захотят ли Беттани и Карина пойти по стопам Мариссы?

Когда по телевизору начали показывать их с Мариссой совместные фотографии, на которых они были молоды и счастливы, Габриель заметил, что Оливия заметно притихла.

Настороженность Габриеля росла, когда он наблюдал за тем, как пристально Оливия следила за хроникой их с Мариссой отнюдь не спокойных отношений.

Либби приблизилась и что-то шепнула девушке на ухо. Оливия кивнула и подошла к Габриелю.

– Отец хочет поговорить со мной.

– Я пойду с тобой.

– Тебе следует остаться здесь, чтобы решить, что делать дальше.

Ее предложение было более чем разумным, но он не хотел оставлять ее одну.

– Мне бы хотелось переговорить с тобой с глазу на глаз. Это недолго.

– У меня примерка в десять часов. Думаю, что я вернусь около двенадцати.

– Но у меня ланч с моим консультантом по образованию.

– Возможно, Стюарту и Либби удастся выкроить для нас время вечером.

– Послушай, я не хочу откладывать этот разговор. Пойдем в кабинет и поговорим с глазу на глаз.

– Как пожелаешь.

Ему не понравилась ее безукоризненная вежливость.

Бессмысленно, но факт – Габриель страшно желал, чтобы у них было время. Им требовался месяц или два, прежде чем у них могла появиться некая связь, до того, как они официально станут мужем и женой.

Габриель привел Оливию в свой уединенный кабинет, плотно прикрыл дверь, надеясь на то, что им обоим удастся пережить выпавшие на их долю передряги.

– Ты расстроена.

– Я просто обеспокоена будущим девочек. Теперь к ним будет привлечена масса ненужного внимания со стороны абсолютно чужих им людей… – Она вздохнула и обхватила себя руками.

Ее голос был спокойным, но совершенно чужим. Габриель чувствовал острую досаду.

– Думаю, будет хорошо, если они появятся на свадьбе вместе с нами. Поговорю с Ноель Дюбон. Она – дизайнер моего подвенечного наряда. Уверена, она будет в восторге, когда я предложу ей создать два одинаковых платья для Карины и Беттани.

Габриель откинул голову.

– Ты уверена в этом?

– Абсолютно. Продолжать скрывать их существование – просто неразумно.

– Согласен. Обязательно обсужу это с родителями.

Конечно, волнение Оливии за девочек было искренним, но он догадывался, что под этим было что-то большее.

– Тот репортаж о наших с Мариссой отношениях…

– Вместе вы выглядели очень счастливыми, – перебила она его. После этих слов она замолчала, хотя он чувствовал, что она хотела сказать больше.

– У нас были действительно счастливые моменты. – Габриель сделал глубокий вдох. – Но чаще это была настоящая борьба за выживание.

– По всей видимости, вы хорошо скрывали свои неурядицы от бульварной прессы.

Габриель постепенно проникался ее напряжением.

– Да, отношения мы выясняли наедине.

А затем между ними всегда происходил секс на грани фантастики.

По всей видимости, эти мысли отразились на его лице, потому что ее брови вопросительно поползли вверх.

– Страсть вызывает привыкание. – Она бросила на него взгляд через плечо.

Откуда она могла знать об этом?

Габриель знал, что у Оливии не было ни одного продолжительного серьезного романа. Вся ее жизнь была как на ладони. За ней не было ни одного громкого скандала.

– Насколько достоверна эта информация? – Габриель не узнавал самого себя – неужели он ее в чем-то подозревал? Тем не менее он не мог остановиться. Он должен был знать все. – Ты…

Когда он понял, о чем собирался спросить, то осекся.

– Был ли у меня любовник?

Дьявольская женщина! Оливия смеялась. Нет, не вслух, конечно же нет. Но он знал, чувствовал, что сейчас она смеялась над ним.

Габриель нетерпеливо развернул ее к себе за плечи:

– Так он был?

– Нет, – наконец ответила она. – Ты будешь моим первым мужчиной.