Читать книгу "Супербомба для супердержавы. Тайны создания термоядерного оружия - Владимир Губарев"

Это характерная особенность для всех министров среднего машиностроения: они были крупными специалистами своего дела. И это, на мой взгляд, в немалой степени определяло достижения «Атомного проекта СССР».

И при решении судьбы атомной пушки В.А. Малышев лидировал. Он начал так:

«Следует обсудить вопрос об атомной артиллерии, т. к. он представляет значительный интерес. По имеющимся сведениям, в Западной Германии находится 36 атомных пушек. Мы можем сделать пушку заметно лучше, чем США: проходимее, легче и калибром (…) мм. Дело сейчас в снаряде, на вызов США нам следует ответить. Мы делаем ближние ракеты (например, система «Метеор» Микояна), но артиллерия в некоторых отношениях не может быть заменена ничем другим, поэтому некоторое количество пушек и атомных снарядов следует иметь. Игнорировать этот вопрос нельзя. Из предлагаемых систем весьма интересна также динамореактивная пушка Грабина калибром (…) мм, точностью стрельбы 1/350 — 1/400, весом 60 тонн, весьма маневренная и изготовляемая к стрельбе за 67 минут».

Доклад об атомном снаряде делал М.А. Лаврентьев. Будущий создатель знаменитого Сибирского Отделения Академии наук СССР еще на ранней стадии был привлечен к Атомному проекту. Он был своеобразным «дублером» Харитона. Как говорят, если бы первое испытание бомбы закончилось неудачей, то именно Лаврентьеву предстояло сменить на посту Главного конструктора.

Харитон об этом знал, но это никак не сказалось на отношениях двух академиков — они всегда были уважительными и добрыми.

Группа Лаврентьева работала обособленно, и это было заметно, потому что многие участники совещания даже не подозревали о том, что артснаряд создается.

В.А. Малышев даже заметил по этому поводу:

«Юлий Борисович, не останетесь ли вы с Михаилом Александровичем вдвоем с этим снарядом? Сейчас у вас все держится на доверии, а так не принято. Дело не в формальной ответственности, а в ответственности перед народом.

У меня сложилось впечатление, что группа М.А. Лаврентьева оторвана от остального коллектива КБ. Малый заряд необходим не только для снаряда, но и для зенитных ракет, и его разработка выходит за пределы артиллерии. Зенитные ракеты с атомным зарядом в США разрабатываются и, по имеющимся сведениям, будут подготовлены тысячи штук таких ракет».

Но настойчивость министра не получала отклика у участников совещания. Даже Лаврентьев был менее активен, чем раньше.

На следующий день обсуждение продолжалось. Но если по «Слойке» все проблемы решались быстро и четко, то с атомной артиллерией вновь не было единодушия, хотя за минувшую ночь участники попытались познакомиться с проблемой поближе.

Дискуссия завершилась неожиданно:

Малышев В.А.

«Правительством запрошен доклад об атомном артснаряде. Вопрос о снаряде спорный, общие соображения не нужны. Необходимо доложить о положении дел с атомной артиллерией за границей, наш научно-технический уровень и перспективы, довольно неважные в общем (велик заряд). Решающим это оружие не будет, даже если и поступит на вооружение армии. Представленная записка не отвечает всем требованиям.

Ванников Б.Л.

Автор представленной записки я. В ней указана роль артиллерии в войсках, принцип достижения закритичности и сжатия, роль габаритов при сжатии (сближение также ограничено калибром снизу). Можно сделать снаряды определенного размера и характеристик, а затем несколько лет делать 200 снарядов.

Малышев В.А.

Атомная артиллерия не будет богом войны. Вопрос может измениться только при изменении уровня наших знаний по ядерной физике. Лаврентьев М.А.

Атомное оружие есть в основном оружие стратегическое, на это и брошены основные наши усилия. Но вместе с тем атомное тактическое оружие также прорабатывается. Артиллерия — конкурент ракеты…»

Всем присутствующим было ясно, что вскоре артиллерия отойдет на второй план, а потому было решено, что М.А. Лаврентьев подготовит Записку правительству, в которой он покажет, что это направление не следует развивать.

Однако ядерная зенитная боеголовка все-таки была сделана. На всякий случай. Вдруг армада американских «летающих крепостей» с атомными бомбами направится в нашу сторону. И тогда они будут уничтожены еще вблизи границ СССР…

Образец зенитной ядерной боеголовки можно увидеть в Музее ядерного оружия в Челябинске-70.

Губа Черная. Первый взрыв

Работать зимой здесь невозможно. Точнее, почти нельзя.

«Если будет баня, то мы все сделаем!» — сказал командир строителей.

Баня была построена в первую очередь.

А потом началось сооружение всего комплекса полигона.

До первого испытания ядерного оружия оставалось чуть менее года.

К указанному в Постановлении правительства сроку успели.

«Потому что баня была!» — отшучивались первостроители.

На самом деле они совершили подвиг: то, что обычно возводилось за три-четыре года, они сделали в три раза быстрее. И это в условиях жесточайших морозов, пурги и белого безмолвия ледяных полей.

Это было в районе губы Черная на Новой Земле. Здесь появилась одна из испытательных площадок ядерного полигона.

Почему все-таки губа Черная и вообще Новая Земля?

Поначалу ядерный полигон предполагалось создавать на Кольском полуострове. Но «против» высказался адмирал Кузнецов. Тот самый Кузнецов, который спас наш флот в первый день войны. Он был единственный из командующих, который ослушался Сталина и отдал приказ на все флота и корабли о подготовке к нападению фашистов. Вражеские самолеты были встречены мощным заградительным огнем, ивту страшную ночь наш флот не потерял ни единой боевой единицы.

Николай Герасимович Кузнецов первым понял, насколько изменяет всю стратегию войны на море ядерное оружие. Он настоял, чтобы в составе делегации из трех человек, приглашенных на испытания атомной бомбы американцами, обязательно был специалист по военно-морскому делу. И под прикрытием корреспондента «Красной звезды» на Бикини едет специалист из Института кораблестроения Военно-морского флота А.М. Хохлов. Отчеты об увиденном тщательно изучаются как создателями атомного оружия, так и военными. Ясно, что необходимо самим проводить ядерные испытания не только на суше, но и на море.

Адмирал понимал — испытаний будет много, а потому их нужно проводить в глухих местах. Конечно же, на Новой Земле, где живут только охотники.

Кузнецова активно поддержал В.А. Малышев, который был заместителем Председателя Совета Министров СССР и одновременно возглавлял Министерство среднего машиностроения.

Естественно, общее мнение двух авторитетных в стране людей и определило выбор Новой Земли как нового полигона для испытаний ядерного оружия.

Губа Черная отличалась скалистыми берегами. Она напоминала огромную бутылку по форме. Длина бухты около 20 километров, ширина — семь километров, а в устье — полтора. Прилив был небольшой — всего около метра. Все это гарантировало, что выхода радиоактивности в открытое море не случится. Правда, глубина бухты была менее 70 метров. Испытателям хотелось поглубже, но остальные факторы — весьма удобные и надежные — все-таки перевесили. Плюс ко всему, моряки заверили, что им легко будет обеспечить надежную оборону бухты, если потенциальный противник вознамерится захватить ее в канун испытаний.